Генри Каттнер - Пять рассказов о Гэллегере

— Ничего страшного, — сказал Гэллегер. — Вам крупно повезло. Выгляните в окно.

Смейт послушался, а когда повернулся обратно, лицо его сияло.

— Эта яма…

— Точно. И землю я отсюда не вывозил. Сейчас я вам продемонстрирую.

— Продемонстрируешь, только в кутузке, — язвительно заметил Хоппер.

— Я предупреждал, Гэллегер, что меня не обманешь. Я дал тебе тысячу аванса, а ты ничего не сделал и не вернул деньги.

Командор Уолл вытаращил глаза, совершенно позабыв о чашке, которую держал в руке. Один из полицейских подошел и взял Гэллегера под руку.

— Минуточку, — начал было Уолл, но Смейт оказался быстрее.

— Кстати, я кое-что должен мистеру Гэллегеру, — сказал он, вынимая бумажник. — Наличными у меня только тысяча, но, надеюсь, вас устроит чек на остальную сумму. Если этот… господин хочет наличные, тысяча здесь есть.

Гэллегер проглотил слюну, а Смейт ободряюще кивнул ему.

— Мой заказ вы выполнили. Я могу начинать земляные работы хоть завтра, и мне не нужно никакое разрешение на вывоз земли.

Хоппер оскалил зубы.

— Плевал я на деньги! Я хочу преподать ему урок! Мое время дорого стоит, а этот тип поставил с ног на голову всю мою программу. Заказы, агенты… Я уже многое сделал, надеясь, что он выполнит мой заказ, а он теперь хочет от всего открутиться. Нет, мистер Гэллегер, тебе это не удастся. Ты не явился по вызову в суд, значит, нарушил закон и получишь свое, черт побери!

Смейт огляделся по сторонам.

— Но… я готов поручиться за мистера Гэллегера. Я уплачу…

— Нет! — рявкнул Хоппер.

— Этот тип говорит «нет», — буркнул Гэллегер. — Он жаждет моей крови. Бывают же такие злыдни!

— Пьяный болван! — заорал Хоппер. — Господа, прошу вас забрать его в тюрьму. Немедленно!

— Не бойтесь ничего, мистер Гэллегер, — утешал его Смейт. — Я вытащу вас оттуда. Уж поверьте, я нажму на все рычаги.

— Рычаги… — прошептал Гэллегер. — Провода… И… и стереоэкран, на который можно смотреть под любым углом. Провода!

— Заберите его! — повторил Хоппер.

Гэллегер пытался вырваться из рук державших его полицейских.

— Подождите! Минуточку! Я нашел решение. Хоппер, я сделал то, что вам нужно. И вам тоже, командор. Отпустите меня.

Хоппер фыркнул и показал пальцем на дверь. Тихо ступая, подошел Нарцисс.

— Может, разбить им головы, шеф? — мягко спросил он. — Я люблю цвет крови. Это один из самых красивых цветов.

Командор Уолл отставил, наконец, чашку и поднялся.

— Господа, прошу отпустить мистера Гэллегера. — Голос его звучал металлически четко.

— Не отпускайте, — упорствовал Хоппер. — И вообще, кто вы такой? Капитанишка космического корабля?

Загорелое лицо Уолла посерело. Он вынул из кармана кожаный футляр, показал значок.

— Командор Уолл, — представился он. — Из Правительственной Комиссии по Астронавтике. Назначаю тебя, — он указал на Нарцисса, — временным правительственным уполномоченным. Если эти полицейские в течение пяти секунд не освободят мистера Гэллегера, можешь разбить им головы.

Впрочем, этого уже не требовалось. Комиссию по Астронавтике уважали все! За ней стояло правительство, а в сравнении с ним местные власти мелко плавали. Полицейские поспешно отпустили Гэллегера и сделали вид, будто вообще его не трогали.

Хоппер, казалось, вот-вот лопнет.

— По какому праву вы становитесь на пути закона, командор? — потребовал он объяснений.

— По праву приоритета. Правительству необходимо устройство, и мистер Гэллегер сделал его для нас. Он, по крайней мере, имеет право на то, чтобы его выслушали.

— Нет, не имеет!

Уолл смерил Хоппера ледяным взглядом.

— Если не ошибаюсь, несколько минут назад мистер Гэллегер сказал, что ваш заказ тоже выполнен.

— Вот это что ли? — Здоровяк указал пальцем на машину. — По-вашему, это похоже на стереоскопический экран?

— Нарцисс, дай-ка мне ультрафиолетовую лампу, — сказал Галлегер и подошел к машине, молясь, чтобы его предположение оказалось верным. Впрочем, иной возможности просто не было. Исключите азот из почвы и камня и вы получите совершенно инертную материю.

Гэллегер щелкнул выключателем, и машина запела «Больницу Святого Джекоба». Командор Уолл смотрел на нее удивленно и не так уж доброжелательно. Хоппер фыркнул, а Смейт подбежал к окну, и замер в экстазе, глядя, как длинные щупальца пожирают землю, безумно мельтеша в дыре.

— Лампу, Нарцисс.

Лампа была уже подключена к удлинителю, и Гэллегер медленно пошел с нею вокруг машины. Вскоре он оказался возле диска с канавкой.

Что-то голубовато блеснуло, оно выходило из небольшого отверстия в трубке, огибало диск с канавкой и витками ложилось на пол. Гэллегер коснулся выключателя; когда машина остановилась, отверстие закрылось, отрезая голубое нечто, выходящее из трубки. Гэллегер поднял его, выключил лампу, и моток исчез. Он включил ее снова — и провод появился вновь.

— Прошу, командор, — сказал Гэллегер. — Можете это опробовать.

Уолл искоса взглянул на него.

— Сопротивление на растяжение?

— Очень большое, — ответил Гэллегер. — Это минеральная составляющая земли, спрессованная в провод. Разумеется, у него небывалая сопротивляемость растяжению. Правда, тонны груза на нем не поднять.

Уолл кивнул.

— Понимаю. Он пройдет сквозь сталь, как игла сквозь масло. Превосходно, мистер Гэллегер. Мы должны провести испытания…

— Сколько угодно. Я в нем уверен. Этот провод можно вести под любым углом с одного конца корабля на другой, и он никогда не порвется от тяжести. Он слишком тонок, и потому просто не может быть нагружен неравномерно. Проволочный трос тут не подходит — вам нужна была эластичность, которая не снижала бы сопротивления растяжению. Единственным возможным вариантом был тонкий прочный провод.

Командор улыбнулся.

— Мы проведем испытание, — сказал он. — Вам нужны деньги? Я могу заплатить еще, в разумных пределах, конечно. Скажем, тысяч десять.

Хоппер протиснулся вперед.

— Я не заказывал никаких проводов, Гэллегер, значит, моего задания ты не выполнил.

Гэллегер не ответил, он настраивал лампу. Провод стал желтым, потом красным.

— Вот твой экран, умник, — сказал он. — Видишь эти цвета?

— Конечно, вижу! Я же не слепой, но…

— Разные цвета в зависимости от длины световой волны. Смотри: красный, голубой, снова красный, желтый…

Провод, который все еще держал Уолл, стал невидимым. Зачарованный Хоппер с отчетливым звуком закрыл рот и подался вперед.

— У провода тот же показатель преломления, что у воздуха, — сказал Гэллегер. — Я специально сделал так.

Он был достаточно порядочен, чтобы покраснеть. Ничего, за это он поставит Гэллегеру Бис выпивку.

— Специально?

— Вам нужен стереоэкран, на который можно смотреть с любой стороны и видеть изображение без искажений. И в цвете, естественно. Вот это он и есть.

Хоппер тяжело дышал. Гэллегер улыбнулся.

— Возьмите каркас куба и обтяните его этим проводом. Потом сделайте со всех сторон экран из густой сетки и натяните побольше провода внутри куба. В конце концов образуется невидимый куб, целиком сделанный из этого провода. Теперь подавайте на него сигнал в ультрафиолете и получите цветовые узоры, зависящие от длины волны. Иными словами, изображение. Цветное и трехмерное, поскольку транслируется оно на невидимый куб. И кроме того, на него можно смотреть под любым углом, поскольку это не оптическая иллюзия, а настоящее трехмерное изображение. Ясно ли?

— Да… — слабым голосом произнес Хоппер. — Почему… почему вы не сказали мне раньше?

Гэллегер предпочел сменить тему разговора:

— Командор Уолл, мне нужна охрана. Некий бандит по имени Макс Кафф пытался прибрать к рукам эту машину. Его люди похитили меня сегодня и…

— Препятствование выполнению правительственного задания? — зловеще вопросил Уолл. — Знаю я этих мелких политиканов. Макс Кафф больше не будет вам мешать… Можно позвонить?

Смейт расплылся в улыбке при мысли, что Кафф получит по лапам. Гэллегер встретился с ним взглядом, подмигнул и предложил всем гостям выпить. На этот раз не отказался даже командор. Закончив разговор, он повернулся и принял стакан от Нарцисса.

— Ваша лаборатория будет охраняться, — сообщил он Гэллегеру. — Больше неприятностей не будет.

Уолл выпил и пожал конструктору руку.

— Я должен обо всем доложить. Удачи вам и огромное спасибо. Мы позвоним вам завтра.

Он вышел, пропустив вперед обоих полицейских.

— Я должен перед вами извиниться, — сказал Хоппер и осушил свой стакан. — Что было, то прошло, верно, старина?

— Да ладно уж, — сказал Гэллегер. — Но вы должны мне деньги.

— Тренч вышлет чек. И… гм… и… — Слова застряли у него в горле.