Генри Каттнер - Пять рассказов о Гэллегере

– Интересно, был ли прав Декарт?

– Что ты на меня таращишься?! – рявкнул Гэллегер. – Мне нужна помощь!

– От меня ты ее не получишь, – ответил Джо. – Дело совершенно ясное, нужно лишь пошевелить мозгами.

– Ясное? Ну, валяй, я тебя слушаю.

– Сначала я должен проверить одну философскую концепцию.

– Можешь не спешить. Когда я буду гнить в тюрьме, ты сможешь посвятить все время философским абстракциям. Налей-ка мне пива! Впрочем, не надо, все равно я не смогу его выпить. Как выглядит эта маленькая коричневая зверушка?

– Поработай, наконец, головой, – сказал Джо.

– В таком состоянии из нее вышла бы хорошая гиря, – буркнул Гэллегер. – Ты знаешь ответы на все вопросы, так почему не скажешь мне, вместо того, чтобы нести всякий вздор?

– Мир познаваем, – изрек Джо. – Сегодня – это логическое следствие вчера. Разумеется, ты решил проблему, поставленную перед тобой «Надпочечниками Лимитед».

– Правда? Ага, Хардинг говорил о каком-то новом животном или о чем-то в этом духе.

– И что?

– У меня есть два, – ответил Гэллегер. – Маленький невидимый алкоголик и вот это голубоглазое создание, что сидит на полу. Гмм… но откуда я их взял? Из другого измерения?

– А я почем знаю? Откуда-то взял.

– Да уж, наверняка, – согласился Гэллегер. – Может, я собрал машину, которая принадлежит иному миру. И может, дедушка и Хардинг сейчас в том мире! Что-то вроде обмена пленными. Впрочем, не знаю… Хардинг имел в виду животных, которые были бы не опасны, и в то же время создавали видимость опасности, чтобы заставить клиентов дрожать от страха. Но где же тут элемент опасности? – Он глотнул. – Разумеется, эти создания производят впечатление. Я, во всяком случае, дрожу.

– «Поступление адреналина в кровь регулирует химизм всего организма», – процитировал Джо.

– Получается, что, решая проблему Хардинга, я поймал этих существ или приобрел их каким-то иным образом… гмм… – Гэллегер встал напротив бесформенного голубоглазого чудовища. – Эй, ты!.. – позвал он.

Ответа не было, лишь голубые глаза продолжали вглядываться в него. Гэллегер осторожно коснулся пальцем одного из них.

Никакой реакции. Глаз был неподвижен и тверд, как стекло. Гэллегер коснулся гладкой голубоватой кожи – она напоминала металл. Превозмогая страх, он попытался поднять создание с пола, но безуспешно. Либо оно было невероятно тяжело, либо имело снизу присоски.

– Глаза, – произнес Гэллегер, – и никаких других органов чувств. Нет, Хардингу нужно было явно не это.

– Это очень умно со стороны черепахи, – сказал Джо.

– Черепахи? А, что-то вроде броненосца, верно? Ты прав, пожалуй. Вот только как убить или хотя бы поймать такое? Внешняя оболочка твердая, а само существо неподвижно. Такому животному не нужно сражаться или убегать – черепаха ведь ничего такого не делает. А барракуда бы просто спятила, если бы попыталась сожрать черепаху. Идеальное животное для изнеженного интеллектуала, нуждающегося в острых ощущениях. Да, но как быть с адреналином?

Джо молчал. Гэллегер задумался, потом взялся за реактивы и аппаратуру. Сначала он попробовал на неподвижном чудище алмазное сверло, потом различные кислоты. Всеми возможными способами он пытался расшевелить голубоглазое создание и, наконец, после часа усилий робот прервал его яростные проклятия.

– Ну, и как у тебя с адреналином? – с иронией спросил он.

– Заткнись! – рявкнул Гэллегер. – Эта штука только сидит и таращится на меня!

– Злость, так же как и страх, подстегивает надпочечники. Я думаю, что таким вот пассивным сопротивлением можно привести в бешенство любого человека.

– Верно, – признался Гэллегер, с которого стекал седьмой пот. Он пнул странное создание и направился к дивану. – Достаточно поднять показатель огорчения и можно злость заменить раздражением. А что с этой коричневой зверушкой? На нее я нисколько не злюсь.

– Попробуй-ка выпить, – предложил Джо.

– Ты прав, я бешусь из-за этого маленького пьянчуги! Но если эта тварь движется так быстро, что ее не видно, то как ее можно схватить?

– Должен быть какой-то способ.

– Это существо так же неуловимо, как первое неприступно. Может, оно остановится, если накачается как следует?

– Тут все дело в обмене веществ.

– А-а, оно слишком быстро трезвеет, чтобы напиться? Возможно. Но тогда ему нужно очень много еды.

– А ты заглядывал на кухню? – спросил Джо.

Мысленно представляя пустую кладовку, Гэллегер встал и остановился перед голубоглазым созданием.

– А у этого вообще нет обмена веществ. Но должно же оно чем-то жить. Только вот чем? Воздухом? Возможно…

В дверь позвонили.

– Интересно, кто на этот раз? – буркнул Гэллегер и впустил гостя.

Вошел мужчина с воинственным выражением на румяном лице, сообщил Гэллегеру, что тот временно арестован, и вызвал своих людей, которые тут же принялись обыскивать квартиру.

– Вас прислал Маккензи? – спросил Гэллегер.

– Точно. Меня зовут Джонсон, криминальная полиция Недоказанный акт насилия. Желаете связаться со своим адвокатом?

– Да, – подтвердил Гэллегер, ухватившись за эту возможность.

Он позвонил знакомому адвокату и принялся описывать ситуацию, в которой оказался. Однако собеседник прервал его:

– Очень жаль, но я не берусь за дела, где пахнет мошенничеством. Вы знаете мои условия.

– А кто говорит о мошенничестве?

– Ваш последний чек оказался без покрытия. На этот раз или наличные, или разговор окончен.

– Я… минуточку! Я только что закончил одну работу. У меня будут деньги…

– Прежде чем стать вашим адвокатом, я хотел бы увидеть их, – ответил неприятный голос, и экран погас.

Детектив Джонсон похлопал Гэллегера по плечу.

– Ага, значит, у вас на счету пусто? Вам нужны деньги?

– Это ни для кого не тайна. Но нельзя сказать, что я вылетел в трубу. Я только что закончил…

– Одну работу. Это я слышал. И разбогатели. А на какую сумму? Случайно не на пятьдесят тысяч кредитов?

Гэллегер глубоко вздохнул.

– Больше я не скажу ни слова, – произнес он и вернулся на диван, стараясь не обращать внимания на полицейских, переворачивающих его лабораторию вверх ногами. Ему нужен был адвокат. И срочно. Но как нанять адвоката без денег? А если связаться с Маккензи?..

Он позвонил ему. Маккензи выглядел довольным.

– О, – сказал он, – я вижу, полиция уже пришла.

– Я о той работе, которую подкинул мне ваш партнер, – начал Гэллегер. – Я решил вашу проблему. У меня есть то, что вам требуется.

– Неужто тело Хардинга? – оживился Маккензи.

– Нет, животные, которых вы просили. Идеальная дичь.

– Жаль, что вы не сказали этого раньше.

– Приезжайте немедленно и отзовите полицию, – настаивал Гэллегер. – Я говорю серьезно: у меня есть для вас идеальная дичь для охоты.

– Не знаю, смогу ли я отозвать этих гончих псов, – ответил Маккензи, – но уже еду. Только помните: я не заплачу вам ни гроша.

– Вот тебе на! – буркнул Гэллегер и выключил видеофон. Тот тут же зазвонил. Гэллегер коснулся трубки, и на экране появилось лицо женщины, которая сказала:

– Мистер Гэллегер, в связи с вашим запросом о дедушке сообщаем: он не вернулся в Мэйн. Это все.

Лицо исчезло, а Джонсон тут же сказал:

– А что случилось с вашим дедом?

– Я его съел, – скривился Гэллегер. – Почему бы вам не оставить меня в покое?

Джонсон что-то пометил в блокноте.

– Ваш дедушка. Хорошо… нужно проверить. А кстати, что это такое сидит там? – он указал на голубоглазое существо.

– Я изучал случаи воспаления костного мозга у головоногих.

– Ага, понятно. Спасибо… Фред, проверь, что там с дедом этого парня. Куда ты смотришь?

– На этот экран. Он включен.

Джонсон подошел к магнитофону.

– Думаю, нужно его конфисковать. Вероятно, там нет ничего важного, но… – Он коснулся переключателя. Экран остался пустым, но голос Гэллегера произнес: «Мы тут знаем, что делать со шпионами, ты, мерзкий доносчик».

Джонсон вновь нажал переключатель и посмотрел на Гэллегера. Его румяное лицо оставалось неподвижным, пока перематывалась лента. Гэллегер сказал:

– Джо, дай мне тупой нож. Я хочу перерезать себе горло, но медленно и со вкусом.

Однако Джо, занятый философскими рассуждениями, не потрудился даже ответить.

Джонсон начал просматривать видеозапись. Достав какой-то снимок, он сравнил его с тем, что показывал экран.

– Отлично, это Хардинг. Спасибо, мистер Гэллегер, что сохранили это для нас.

– Пустяки, – откликнулся тот. – Я даже готов показать палачу, как ловчей завязать петлю у меня на шее.

– Ты записываешь, Фред? Вот хорошо.

Пленка неумолимо вращалась, а Гэллегер старался убедить себя, что на ней не может быть ничего особенного.

Его надежды развеялись дымом, когда изображение исчезло с экрана – это был момент, когда он накинул на камеру одеяло. Джонсон поднял руку, требуя тишины. На экране по-прежнему ничего не было видно, но голоса звучали отчетливо.