Александр Мухортофф - Погружаясь в Атлантиду...

— Вот, — коротко сказал полковник.

— Что вот?!

— Ну… вот, — уклончиво повторил Морелли.

— Я что, пил свою мочу? — холодно спросил я.

— Ну, с технической точки зрения…

— Говори прямо, итальянский ублюдок! — заорал я.

— Понимаешь, Теди, твой пот и моча, проходя несколько стадий очистки, превращаются в питьевую жидкость, а твои экскременты…

— Вашу мать, сумасшедшие военные! — закричал я, подскочил на месте и ударился головой о железный потолок «хамви». — Я что, ещё и дерьмо своё жрал?!!

— Ну, с технической точки зрения…

— Заткнись! — мне захотелось расплакаться.

Сидевший рядом со мной Хаджет ехидно захихикал, но, получив от меня локтем в бок, грозно поправил фуражку и уставился в окно.

— Никому про это не рассказывайте, — попросил я.

Хаджет, отвернувшись, мелко вздрагивал, Морелли спрятал лицо в ладони и сделал вид, что массирует виски, только Тревис продолжал тупо смотреть на дорогу.

— Надеюсь, мы договорились? — повторил я.

— Угу, — буркнул Хаджет и его плечи затряслись еще сильнее.

— И хватит ржать, ублюдки! Мир в опасности, а вы смеётесь над несчастным обманутым человеком.

— Кофе хоть был вкусный? — спросил Морелли и громко, в голос, захохотал.

— Не забывай, что у меня твой пистолет, — напомнил ему я, довольно наблюдая как он затыкается.

Вскоре «хамви» остановился у входа в лабораторию. Нам навстречу выбежал моложавый майор и, сделав «смирно», выпалил на одном дыхании:

— Господин адмирал, сэр! Только что по всей Земле прошел сигнал тревоги. В атмосфере замечены многочисленные боевые единицы врага.

— В каком районе? — нахмурился Хаджет.

— Везде, сэр! — коротко ответил майор. — Глобальное наступление лаптогов, по-видимому, началось. По крайней мере, так считают наши аналитики.

— Как быстро они здесь появятся?

— Ближайшая к нам точка находится в двухстах километрах, но, учитывая скорость перемещения врага, время столкновения — десять минут.

На загорелом лице Хаджета появилась смертельная бледность.

— Общий сигнал боевой тревоги по базе! И соедините меня с президентом.

Грубо схватив за руку, адмирал втянул меня в ангар лаборатории.

— Скорее, вам с Морелли нужно укрыться под землёй, — крикнул он.

— Эй, вот только не надо корчить из себя героя, — возмущенно отпихнул его я. — Ты будешь воевать, а я буду сидеть под землёй?!

— Именно так! — гаркнул Хаджет. — Здесь я командую, сынок!

— Сам ты сынок, — обиделся я. — Дай мне базуку, и я поджарю лаптогам задницы!

— Чёрт, люблю я этого парня! — внезапно улыбнулся Хаджет. — Ладно, герой, топай за мной в штаб. Будем наблюдать за парадом с VIP-ложи.

Спустя восемь минут мы стояли возле огромного панорамного окна в штабе флота, и, держа в руках адмиральские бинокли, смотрели на горизонт.

— Что там, на радаре? — спросил адмирал у своих подчиненных.

— Святая дева Мария! — закричал Морелли.

— Что там? — оторвавшись от окуляров бинокля, обернулся к нему Хаджет.

— Да их тут тысячи! Они сметут нас за считанные секунды!

— А вот хрен! — показав горизонту средний палец, сказал адмирал. — Я приготовил им сюрприз.

— Что за сюрприз? — спросил я.

— Сейчас увидишь, — хищно усмехнулся он. — Адмирала Хаджета еще никто не побеждал.

У меня отвисла челюсть. С горизонта к Гавайям огромной чёрной массой надвигались боевые корабли лаптогов. Зрелище было внушительное: черные обтекаемые диски с огромными пушками по бокам на невероятной скорости приближались к нам, скользя по воздуху в пяти метрах над водой, инерционным потоком поднимая на ровной поверхности океана внушительные волны.

— Нам их не победить, — прошептал я.

— Звено «F-33» в воздухе, сэр! — доложил майор.

— Шоу начинается! — крикнул Хаджет. — Поднять защитный экран!

— Есть, сэр!

Опустив бинокль, я наблюдал как с улицы на окно опустился бронированный экран, скрывший от нас флот лаптогов.

— Дерьмо, мы же ничего не увидим! — крикнул я.

— Сюда, Теди, — поманил меня за собой Хаджет, открывая незаметную пластиковую дверь.

Мы оказались в большом кабинете, на стене которого висела огромная плазменная панель — на неё поступала картинка с внешних камер наблюдения. Я ясно видел, как со взлетной полосы нашего острова в сторону врага вылетело пять самолётов.

— Милый Хаджет, тебе не кажется, что пяти самолётиков в данном случае будет маловато?

— Хе-хе, — засмеялся Хаджет, — главное не размер пирога, а его начинка, а в нашем случае — начинка что надо!

— Солдатские какашки из выгребных ям? Ты решил испытать на лаптогах наше самое страшное химическое оружие? Или оно считается бактериологическим? Бомбардировка неприятеля говном — очень креативно!

— Он еще находит время для шуток! Мы воюем, или у нас вечеринка?

— Я еще не определился, — признался я. — Ты знаешь, удивительно, но мне совсем не страшно.

— Наоборот, тебе сейчас очень страшно, а твой юмор — защитная реакция, — заметил опытный Хаджет. — Во время бомбёжки врага мы всегда рассказывали друг другу самые сальные шутки.

— Ну, возможно, я чуть-чуть волнуюсь, — согласился я.

— Смотри на экран, — дернув меня за рукав, сказал Хаджет. — Шоу вот-вот начнется.

Звено «F-33» и корабли Лаптогов быстро приближались друг к другу. От волнения у меня вспотели ладони, и я аккуратно вытер их о китель Хаджета, сделав вид, что ободряюще обнимаю его.

— Пять, четыре, три, два… — считал адмирал.

— Вот суки! — гневно крикнул я, наблюдая на экране как звено «F-33» превращается в тучу огненных обломков.

— Твой план провалился, дружище, наши самолёты уничтожены.

— Мой план в разгаре. Ты знаешь, что такое «гамбит»?

— Кажется, на иракском сленге это «вонючая американская жопа»? — предположил я.

— Нет, это шахматный термин, — отмахнулся Хаджет.

— Маленькая жертва во имя большой победы.

— Что-то я победы не вижу, зато флот противника через тридцать секунд будет здесь.

— Раньше, — усмехнулся Хаджет, ткнув пальцем в экран.

На экране, сметая армаду лаптогов, в небо взметнулись три огромных грибовидных столба.

— Бля! — машинально сказал я и замер.

— Ложись! — гаркнул Хаджет и повалил меня на пол.

Помещение, в котором мы находились, ощутимо тряхануло, после чего вырубились все электроприборы. Мы оказались в полной темноте. То , что я ещё жив, подтверждало только тяжёлое дыхание Хаджета у меня над ухом.

— Это был ядерный взрыв? — шёпотом спросил я.

— Правда офигенно? — также шёпотом заметил Хаджет.

— Ага, — согласился я. — Правда, в моём спецкостюме наверняка появилась еще одна свежая порция пюре.

— Встаём, — коротко бросил Хаджет, рывком поднимая меня на ноги.

— Я ничего не вижу, — сказал я, водя перед собой руками.

— Сейчас включится аварийное освещение, — сообщил адмирал.

И правда, в ту же секунду в комнате загорелся свет и заработали мониторы.

— А где картинка? — спросил я, показывая на экранные помехи.

— Камеры вышли из строя. Пойдем на улицу, посмотрим! — радуясь как мальчуган, сказал Хаджет.

Мы вышли из кабинета, в котором находились во время взрыва, в штабную комнату наблюдения. Весь персонал в изумлении уставился на своего адмирала. Видимо, произошедшее оказалось сюрпризом не только для лаптогов.

— Вот так и надо воевать! — гордо плюя на пол, сказал Хаджет.

— Есть, сэр! — в разнобой донеслось из разных концов комнаты.

— А почему дверь штаба закрыта герметичным люком?

— удивился наш ядерный шалунишка.

— Но, сэр, там же цунами, — тихо сказал один из офицеров.

— Хм… — почесав нос, пожал плечами адмирал.

— И как я не подумал о последствиях?..

— А ещё там радиация! — заметил я. — Хаджет, всё-таки ты экологический хулиган, но дело наше — правое. Только мне интересно, лаптогам точно конец?

— Да какая разница? — снова пожал плечами Хаджет.

— Главное, заметь, дружище, какой суперский взрыв! Майор, ты записал?

— Та к точно, сэр, DVD-диск с записью нашей военной операции уже готов! Быстро и четко. Более великолепной атаки я еще не видел! Вы — гений, сэр!

Хаджет выпятил грудь колесом и самодовольно улыбнулся.

— Любишь, когда тебе лижут задницу? — ехидно заметил я.

— Дай насладиться триумфом, — проворчал Хаджет.

— Наслаждайся, — махнул рукой я, — а где Морелли?

— Сэр, — сказал стоявший рядом радист, — за минуту до взрыва полковник вышел на улицу.

Услышав его слова, Хаджет побледнел и бросился к выходу. Несколько раз с силой ударив ногой в стальные стены герметичной двери, он дико заорал:

— Выпустите меня на улицу, мать вашу! Там остался мой лучший офицер!

— Но, сэр, двери в штаб откроются только тогда, когда спадёт опасный для жизни уровень радиации. У нас здесь полная автоматика, сэр.