Не слушаю и не повинуюсь (СИ) - Калинин Алексей

Ромео тут же подхватился и помчался прочь, высоко подкидывая колени. На площади остались лежащий Тибальт и стоящий над ним Бенволио. Второго тут же арестовали и повели к герцогу на разборки.

Мда, мой план сыграл не так, как должен был. Я задумчиво отправил в рот горсть попкорна. Долбанные горячие веронские парни… Нет бы просто поговорить и всё выяснить… Разгребай теперь за ними…

Хотя…

Хотя всё складывается как нельзя лучше — Ромео в бегах, он грохнул родственника Джульетты, тем самым вызывал ещё большую неприязнь у старшего Капулетти. Теперь батяня ни за что не разрешит им соединиться в браке. Вроде бы всё складывается нормально. Осталось только Париса подтолкнуть к Джульетте и седьмое задание можно считать выполненным.

Я нашел кормилицу и рассказал ей о происшедшем. Краснолицая «красотка» ещё больше покраснела и чуть ли не завыла в голос, когда услышала про смерть Тибальта.

— Нет, я не той судьбы желала милому сеньору, я не хотела, чтобы сталь шальная влетела в его молодую грудь. Волшебник! Дорогой! Исправь! Молю! Я сделаю всё, что могу себе позволить! Верни же жизнь Тибальту и я тогда счастливой стану. Я не хочу через смерть сеньора Джульетте радость принести. Ох, моя кошечка, как же её глазки потекут от слез, когда она узнает злую новость. А Ромео… Зачем же всё случилось так?

— Так, подруга, хватит выть. Если бы не произошло сейчас, то это случилось бы потом. И это… если я верну Тибальта к жизни, то он станет зомби. Станет упырем, который питается мозгами. Да ты его первая поднимешь на вилы. Так что успокойся и прикинь расстановку сил — Ромео в бегах, его все Капулетти ненавидят. Так что его будет ненавидеть и Джульетта. Всё же Тибальт не хуй с горы, а родная кровь…

— Сеньор Масудио, не надо Тибальта воскрешать… Коль скоро такое горе свершилось и произошло, то сделайте же так, чтобы Ромео… Чтобы Ромео не было тяжко в изгнании. Пусть у молодого человека всё сложится так, чтобы он забыл Джульетту, как прекрасный сон… Пусть он поселится в Матуе, там женится и счастье обретет. А мы уж тут мою красотку Парису отдадим. Ох, горе мне, какое же мне горе…

Кормилица снова заломила руки. Я потрепал её по плечу, а она развернулась и спрятала лицо мне на грудь, сотрясаясь в рыданиях. От неё пахло свежим хлебом, молоком и щелочным мылом. Я было поднял руку, чтобы приобнять женщину для утешения, когда почувствовал, как она ощупывает мои ягодицы. Горячая ладонь двинулась к паху…

— Эй, подруга, хорош совращать меня. У тебя же горе!

— Да, горе, сеньор Масудио, и я отчаянно нуждаюсь в утешении. А чем ещё сильнее может утешиться красавица, чем подтянутым телом молодого сеньора? Не будьте же так неприступны! Я вся горю, вы чувствуете это? Мой жар может опалить одежду, так давайте же от неё избавимся мы вместе…

— Не-не-не, — я ловко увернулся от загребущих лап. — Мне надо по делам… Да и вообще, ещё надо про Ромео узнать… Пока, дорогуша, увидимся попозже!

— Сеньор Масудио, — простонала кормилица раненой белугой, но я был неумолим.

Вот же настырная какая…

Я спал на свежем воздухе. Да-да, в Вероне просто невозможно было сомкнуть глаз — от канализаций налетали мухи, чтобы устроить партсобрание. И обязательно на моём лице! Казалось, что у них больше не было места для сборищ…

Спал я чутко, поэтому сразу же услышал легкие шаги. Когда я подскочил, чтобы не быть застигнутым врасплох местными извращенцами, то увидел перед собой миловидную девочку лет десяти. Она стояла, босоногая, растрепанная, а в руке держала небольшое зеркальце в серебряной окантовке.

— Сеньор великодушный, прошу прощения, что прервала ваш сон, но на то была причина — в моем зеркале появилась некая особа, которая желает видеть вас. И эта красивая сеньора обещала, что если я найду вас в поле, то вознаградите меня так, что стану я богаче королей, — улыбнулась девочка.

— Какая красивая сеньора? — не понял я.

А вы бы поняли? Тем более спросонья. Да ещё почти в полной темноте, когда только-только на горизонте показался краешек солнца.

— А вот, она до сих пор сидит в зеркале. Она же показала мне путь и утешала в те минуты, когда я испугалась темноты. Сеньор, я жду награду, — улыбнулась девчушка и показала мне зеркальце.

В гладкой поверхности возникли знакомые глаза. Гуля! Вот это новость! Что же такое произошло, что она вмешалась в ход событий?

— Масуд, дай девочке горсть бриллиантов, не скупись! А ты, дитя моё, как получишь награду, тут же беги домой и не отдавай мешочек никому. Оставь её до своей свадьбы, а там уже покажешь мужу и будете вы жить долго, счастливо и богато…

— Да? А можно мне бриллианты поменять на косынку? — подняла бровки девочка. — У моей знакомой такая красивая косынка, что затмевает солнце, когда оно встает в полуденный зенит.

— Дитя моё, вот тебе камешки, — я щелкнул пальцами и на ладони появилась горсть блестящих бриллиантов, за цену горсти можно купить большой замок. — А вот их я заворачиваю в косынку лучше, чем у твоей знакомой. Но помни, как только ты захочешь что-то сделать с камнями до твоего замужества — они превратятся в овечьи какашки.

— Нет, сеньор волшебник, я запомню ваш наказ, — девочка присела в реверансе.

— Тогда беги, я тебя не задерживаю, — пожал я плечами. — Но зеркальце оставь, мне ещё надо поговорить с тетей из зеркала.

— А как же… — девочка запнулась.

Вот же дитя… она только что получила богатство королей и всё равно жалеет о зеркальце. Я щелкнул пальцами и сотворил ей второе, похожее на её вещь как две капли воды.

— Вот, теперь беги!

Девчонку словно подхватило ветерком и быстро-быстро понесло по зеленой траве. Она мчалась, высоко подкидывая коленки, счастливая, как все дети, которым подарили нежданный подарок.

Я же вернулся к зеркалу:

— Привет, Гуля! Что тебя заставило в столь ранний час так беспардонно разбудить меня?

— Масуд, что с твоей речью, старая ты крыса? Или ты тут набрался певучести речей и стал как завзятый актер провинциального театра, который уже не может говорить без излишней пафосности?

— Ладно, я может быть и в самом деле подхватил местную заразу. Плевать… Ты-то чего в такую рань всколыхнулась?

— У нас беда, — коротко отрапортовала Гуля. — Дозорные донесли, что возле нашего королевства скопились незнакомые войска. Но вот предводительствует там вполне знакомая нам особа…

Я нахмурился.

— Неужели королева?

— Да, — на миг закрылись глаза Гули. — А помогает ей муж!

— То есть как? — ахнул я.

— Да вот так! Похоже, что они договорились между собой и теперь вместе планируют зарулить в гости. Так что давай, заканчивай тут свои споры и возвращайся.

— Но как же я возвращусь?

— Трахни ту, которая желает счастья! — безапелляционно скомандовала Гуля.

— Но я тогда проиграю спор. А ведь мне совсем немного осталось…

— Кстати, ты где?

— В Вероне. Налаживаю жизнь Джульетты и пытаюсь отогнать от неё Ромео. Кормилица просила, чтобы я девчонку свел с местным мажором по имени Парис.

— Что-о-о? — протянула Гуля. — Монтекки и Капулетти?

— Ага, ты их тоже знаешь?

— Да как же не знать-то? Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, — продекламировала Гуля. — И девчонка и мальчишка умрут от любви, а вместе с ними умрет и Парис. Трагичная история. Прямо сердце слезами обливалось, когда я читала. В общем, ничего ты сделать не сможешь, Масуд. Они умрут…

Гуля за пятнадцать минут пояснила, что дальше должно произойти между молодыми влюбленными. Мда, печалька, конечно. И пацана жалко, и девчонку, и жениха девчонки. Помрут ведь… И всё из-за родительской херни, что-то они не поделили между собой, а детям расплачиваться…

— То есть, если я буду упираться дальше и стараться сделать Джульетту женой Париса — будет только хуже?

Гуля согласно закрыла глаза.

— Тогда мы пойдем другим путем, — выдохнул я. — Пойдем путем наименьшего сопротивления…