Отборная бабушка (СИ) - Мягкова Нинель

Мне показалось, или кто-то кричит мое имя?

— Марианна! Отзовитесь!

— Мы здесь! — заорала я во всю мочь.

Яркий свет и громкие голоса вспугнули крыс. Серые тени запищали, заметались по коридору, и сплошным потоком ринулись в обратную сторону, откуда и пришли.

— Есть тут кто живой? — разнесся под низким сводом коридора властный голос короля.

Шутник.

Мы со степнячкой, как стояли спина к спине, так и сползли попами на холодный камень.

— Что-то мне разонравились мыши. Без обид. — тяжело дыша, выдавила Ортана.

— Никаких обид. Мне тоже. Буду лучше маленькой серой птичкой. Надеюсь, соловьи на нас не нападут. — отозвалась я.

Мы нервно хихикнули, давая выход накопившемуся стрессу.

— Вы в порядке? — Мартиник первым делом поспешил ко мне, пока Норман и гвардейцы, старательно отводя глаза, помогали остальным жертвам крысиной атаки. Пострадавшая девица идти не могла, или не хотела — ну конечно, позор-то какой, она же в одном неглиже! И все мы, собственно. Мужчины поснимали собственные рубашки и мундиры, у кого что было, и жертвовали девицам на прикрыться.

Король накинул мне на плечи свой камзол, и примерился было взять меня на руки, но глянул на мои обнаженные ноги в непристойных шортиках и передумал. Меня ростом боги местные не обделили, полы камзола едва прикрыли бёдра.

— Я сама пойду. — попыталась было заикнуться я. Гвардейцы и так узнали о моих бельевых предпочтениях больше, чем мне бы хотелось.

Его Величество на меня шикнул, снял рубашку, обмотал меня ею вокруг пояса, завязав рукава в крепкий узел, и только потом легко, как пушинку, подхватил.

— Хватит, нагеройстовалась. — пробурчал он.

Из пятидесяти конкурсанток до выхода не добралась ни одна. По техническим причинам.

Именно оттуда пришли крысы.

Восемь девиц, которые познатнее, снялись с конкурса сами, причём со скандалом. Король и сам понимал, что оплошал — не дело запускать девиц в темные подземелья, не проверив, кто там бегает.

Еще четырнадцать отсеялись по соображениям здоровья. Некоторых покусали так, что придётся еще несколько недель в себя приходить. Повезло еще, я вмешалась, и заставила все укусы обработать спиртом. Не антибиотик, конечно, но лучше чем ничего. Столбняк никто не отменял.

Остальные бились в истерике, и к дальнейшему конкурсу точно готовы не были.

По счастью, обошлось без смертельных случаев. Основную крысиную гущу мы с Ортаной задержали, отдельные беглые особи серьёзного урона разбежавшимся в разные стороны девицам нанести не смогли. Больше морального ущерба.

После того, как спасли нас, гвардейцы еще почти сутки прочесывали лабиринт, вылавливая всех девиц и крыс. Матерились ребята знатно, еще неизвестно, кого тяжелее ловить. Девицы в истерике, крысы мелкие, верткие и кусаются.

В итоге в конкурсе остались самые стойкие. Две южанки, мы с Ортаной, мои сестры и еще три девушки. Даже меньше запланированных десяти претенденток.

Как ни странно, отбор не отменили. По слухам, подумывали, но тогда все, кто участвует, автоматически лишается права выходить замуж за принца.

Похоже, король со своим коварным планом пристроить меня за сына еще не расстался.

А жаль.

— Что это вообще было? — прошипел Мартиник. Глава службы безопасности поежился и с трудом подавил желание отступить.

— Это была одна из невест. — Норман покаянно опустил голову. Чудо, если он после всего случившегося сохранит должность.

А все эта девица с востока. Шадран. Сестру ее старшую не видно, не слышно было весь отбор, а она сама все время где-то пропадала. То горничные ее найти не могут, но ночью куда-то делась, и вот, результат. Оказывается, она умудрилась найти в городе семьи лакеев, отвечавших за отбор, разговорила их, прикинувшись выбывшей невестой — мол, перед отъездом хочется обсудить происходящее, обычное женское любопытство. Ну, одна из жён оказалась достаточно осведомлена и при этом болтлива, а проследить за служащим, приводившим в порядок запущенный и заросший кустарником выход из лабиринта в саду, вообще труда не составило, если знать, за кем наблюдать.

Как она умудрилась добыть столько крыс, впечатлило даже бывалого главу службы безопасности. Подкупила мальчишек в речном порту! Они бы еще наловили, да время поджимало.

А клетка, в которой животные сидели у выхода из лабиринта? Да это просто шедевр! Норман даже зарисовал схему для обучения подчиненных. Там и пропитанная жиром веревка, удерживающая дверцу — крысы сами таким образом освободились, перегрызли — и обозначенная незаметными с первого взгляда лужицами растопленного жира дорожка-приманка вглубь лабиринта. Дальше крысы, как истинные хищники, добычу нашли сами.

С каждым распутанным витком этой аферы Норман проникался все большим интересом и даже уважением к восточной красавице. Как агенту, ей бы цены не было. Он даже подумывал переманить ее к себе в штат, но вот в чем загвоздка.

Шадран здесь была только ради сестры.

Изначально целью обеих было сорвать отбор. Наили на родине ждал тайный жених. Сын одного из придворных вельмож, он ее отцом как кандидат в мужья не рассматривался — постом не вышел. Безнадежные влюблённые составили план идеального преступления — поехать на отбор к принцу, за которого сосватали Наили. Если что, перед шейханом можно оправдаться — хотела доказать, что лучшая из лучших. Помешанному на гордости и чести повелителю пустыни это будет близко и понятно. По ходу отбора выяснить, как можно его сорвать, и сделать вид, что совершенно ни при чем. Зато результат — за принца не прошедшие отбор выходить замуж не могут. Значит, можно спешно обвенчаться с возлюбленным, и отец на фоне срыва помолвки сильно гневаться не будет.

Что такое три десятка покусанных невест в сравнении с гневом папеньки, и то правда.

— И как, пристроил уже на должность девицу? — хмыкнул король, узнав всю подоплеку истории.

— Отказывается. — вздохнул Норман, осознав, что собственную должность он, вроде бы, пока еще сохранил.

Вот если бы Марианну Кауфхоф покусали, вряд ли он вообще в живых бы остался. Его Величество весьма трепетно относился к главной претендентке на роль невесты сына. Если бы Норман не знал, насколько для короля важен этот брак — в первую очередь, чтобы было на кого трон оставить, а то на оболтуса надежды мало — решил бы, что тот сам заинтересовался девицей. А что, фавориток он уже давно не заводил, а мужик король еще молодой и здоровый.

— А ты на ней женись. — выдал неожиданную идею король.

Норман хотел было бурно возмутиться, но призадумался. Девица таким образом окажется привязана к Алмании, все ее хитрости и знания можно будет разобрать и внедрить в обучение новых кадров. Почему бы не принести себя в жертву во имя будущего родной страны?

Не такая уж и будет это жертва, положа руку на сердце, можно признаться самому себе. Девица ему нравилась. Изворотливая, хитрая, сообразительная — ее целеустремленность и ум вызывали уважение. Чем не основа для брака.

Норман все еще погружённый в мысли, кивнул.

— Может, и женюсь. — медленно проговорил он, введя тем короля в некоторый ступор.

Мартиник-то пошутить пытался.

Следующее соревнование пришлось отложить, по техническим причинам. Кандидатки находились на грани нервного срыва, просыпались по ночам с криками, и по десять раз проверяли кровать и подкроватное пространство перед сном.

Нам дали неделю, прийти в себя. И любезно предупредили о следующем испытании за сутки до даты икс.

В этот раз нам предстояло произнести речь на публику. Все равно о чем, хоть о новой системе орошения, хоть о моде на рюшечки, но народ должен был собраться, сам, слушать и даже в нужных местах реагировать. Причём место для выступления нам не сообщали — логично, чтобы не подговорили никого заранее собраться там.

В город планировалось ехать в открытых колясках. Мест там было по четыре в каждой, ну мы, естественно разместились нашей привычной компанией. Я, Ортана, и мои две сестры. О чем они собирались говорить с народом, я не знаю, а вот у меня была заготовлена речь о необходимости детских садов и школ. Не просто как общеобразовательных учреждений, которые, само собой, необходимы, а как способ женщине полноценно участвовать в жизни и работать. Одиноких матерей и неимущих семей, где должны были работать двое, чтобы хоть прокормиться, было множество, но отсутствие противозачаточных и элементарной половой культуры обязывало женщину рожать троих-четверых, минимум. Больше шести, к счастью, получалось редко. Организм бастовал. Повезло им тут — наши в своё время рожали, пока не помирали от истощения, а здесь лимит такое естественный стоит.