Игорь Соколов - Любовь в эпоху инопланетян

Иногда я их шептал про себя, таясь в своих воспоминаниях о ней, словно она уже умерла… Я созерцал в своей памяти ее удивительно безумные грехи, и кажется, был очень сильно болен… Она порой находила меня на помойке, где я почему-то рылся в поисках ее образа…

А иногда, она находила меня на кладбище, где я лежал у безымянного камня и плакал, чуя, что под ним томится ее юная душа… И вдруг она меня излечила, она подошла ко мне и поцеловала меня так, что меня тут же ударило током, меня ослепило, и я вдруг понял, что она жива и что будет уже всегда жить со мной и сердце мое успокоилось…

Но все же иногда я снова прихожу на кладбище к этому безымянному камню, но только для того, чтобы попросить прощения у лежащего или лежащей под ним, чей покой я недавно побеспокоил своей странной жизнью… Аминь!…

Ничего совершенно нельзя понять, – когда и где я наконец смогу быть самим собой… И почему мне всегда так странно ощущается, будто я несу в себе не свое, а ее, и принадлежащее только ей…

Я проник в нее, не имея к ней никакого отношения – смысла… И она тут же схватила меня и возникла во мне как место моего злополучного существования…

Я уже давно понял, что я в ней нахожусь без всякой на то причины, так как наслаждение не может быть выше того, что мы называем своим «Эго», а поэтому я буду проникать в нее, как в посторонний предмет и говорить, и думать все, что мне заблагорассудится… Но это только представляемый мной случай, на самом деле я столкнулся с очень серьезной реальностью…

Она не просто схватила меня и удержала в своем существовании множество бессмысленных лет, она еще заключила во мне разрушительное мортидо…

Я разрушал себя с ней напиваясь до бесчувствия и совершая с ней множество половых актов…

Иногда я умудрялся слышать чей-то странный шепот внутри ее чрева… Внутри ее лона постоянно сияет звезда… Она и ослепляет глаза, и парализует разум…

И ты уже не ты, а зверек, возложенный как жертва на алтарь ее блаженства… Ее лоно полностью проглатывало мой мир, высасывая из меня все силы и чувства…

Я задыхался подл ее чувственной плотью во время череды жалящих мою суть оргазмов, и думал, что уже умираю… Неожиданно мне вспомнился Алкид, этот юноша по словам Сократа из диалогов Платона умер от Любви…

Хотя, это, возможно, была не любовь, а экзистенциально-чувственная реализация его необузданного Эго… Так немногие из мужчин, но во все времена умирают от секса…

Я всегда боялся умереть с ней от секса… Она всякий раз совокуплялась со мной как в первый раз…

И каждый раз пыталась со мной повторить то же самое наслаждение, которое недавно выражала своим пронзительным криком… Кровь пульсировала бешено во всех сосудах, она кричала, а я умирал от наслаждений…

Их было чересчур много, а я ее не любил, или любил, но как-то странно, постоянно ужасаясь тому что с нами происходит… Движение ее плоти было безостановочным землетрясением, бурей и ураганом, от которых я проваливался в неизбежную бездну забвения…

Эмоции разрывали меня на части и безудержным фонтаном били изо всех щелей моего умирающего Эго…

Я хотел умереть в ее лоне… Исчезнуть в нем и остаться навсегда, чтобы потом в темноте ее лона раскрыть свои слезящиеся глаза и ждать мига своего нового возникновения на этой несчастной земле… Что это было, когда я был с ней… И почему она потом куда-то исчезла…

Я бродил по улицам, думал, курил, плакал и напивался до полного бесчувствия… Она приходила ко мне неслышной тенью и снова ласкала меня, пока я радостно снова не исчезал в ее лоне… Это наваждение повторялось много раз, пока я не понял, что загадочным образом заключен в оболочку ее сладострастного тела… Однажды я вырвался из нее и снова шел по улицам, курил, думал, плакал и напивался до полного бесчувствия… Я хотел думать, но не мог…

Все обрывалось только на ней… Любая тень за углом принимала очертания ее волшебного тела…

Любой крик, шепот, вздох превращался в музыку ее великолепного дыхания, а я плакал и думал, что уже умер и меня больше нигде нет, ибо ее тоже нигде не было…

Я забываясь ходил по городу как сомнамбула, пока меня не подобрала по доброте душевной какая-то пьяная женщина… Она привела меня к себе, и как дорогую вещь разложила на постели, влила мне в горло остаток водки из бутылки и стала целовать везде-везде, но я ничего не чувствовал, я плакал, потому что она исчезла…

Лишь на какое-то мгновение я ощутил в этой женщине ее тень… Но все – равно ее лоно оставалось чужим и страшным, и я плакал, а эта женщина не могла меня никак утешить… И тогда я снова ходил по улицам и плакал, глядя на луну…

Луна расплывалась и в этом расплывчатом облике расплывалась и теряла форму вся моя жизнь… А когда она пришла ко мне, меня уже не было…

Она напрасно притрагивалась губами к моему холодному мертвому телу… Из глаз ее лились слезы, а губы нашептывали новую волшебную музыку… И было странно, что я ее никогда не любил, и все же не смог без нее жить дальше…

Меня не стало, а она осталась, как музыка, как одинокое наваждение, она бродила возле моей могилы и плакала, и было странно, что мы с ней просто поменялись местами, а я так никогда и не остался навсегда в ее лоне…

А если бы смог остаться… Может быть тогда она бы родила меня и полюбила бы по настоящему и на всю жизнь… Аминь!…

Она любит скучать… Лениво лежать и чего-то все время ждать…

А чаще всего спать… Она может спать сколько угодно… Именно во сне я обладаю ее роскошным телом…

И делаю с ней, что угодно… Во сне она вскрикивает, а может даже притворяется, что спит…

Однажды я ее голой вынес на балкон, и она тут же проснулась, а вся улица ей улыбнулась…

Она встрепенулась, а улица чуть от смеха не задохнулась… С тех пор она не спит и у нее бессонница…

Я приводил самых разных врачей, а те выписывали ей разные лекарства, но она отказывалась их принимать…

Теперь я уже не мог как раньше обладать во сне ее роскошным телом… Она худела, хотя ела…

Ела она много, и все что угодно… Боясь, что у нее глисты, я исподтишка стал давать ей таблетки от глистов и она потихоньку стала поправляться…

Потом я подкинул ей снотворное и вернул себе былое счастье… А затем, когда она спала, я свез ее в дорогущую клинику, где ее лечили электрошоком, а то она стала последнее время что-то сильно заговариваться…

Стала вдруг утверждать, что она принцесса, жена Тутанхамона, но только имя свое вспомнить не может… Вот так я и узнал, что жену Тутанхамона звали Анхесенамон… Анхесенамон была сводной сестрой Тутанхамона, дочерью главной жены Эхнатона – Нефертити…

Именно она обучила Тутанхамона сладким ласкам любви, а потом подарила ему простенький алебастровый светильник, но если зажечь светильник, то из него на стене появлялись фигуры влюбленных друг в друга Тутанхамона и Анхесенамон…

Весь секрет светильника заключался в том, что в нем был еще стакан с вырезанными фигурами влюбленных, через прорезь которых и отражалась их фигуры на стенах, когда Тутанхамон и Анхесенамон сливались в нежном пламени страсти… Напомнив Анхесенамон, как ее зовут, я тоже слился с ней в нежном пламени страсти…

А она подарила мне дешевенький розовый китайский светильник из пластмассы, только на стене вместо нас бродили два ласковых медвежонка, которых мы назвали с ней своими именами…

Вот так на какое-то время мы были Тутанхамоном и Анхесенамон… Но, увы, сейчас после электрошока мы с ней стали абсолютно психически здоровыми и скучными людьми, мы с ней постоянно торопимся по своим делам, и нам даже некогда сказать друг другу пару теплых слов перед расставанием или при встрече…

В общем, мы перестали быть Тутанхамоном и Анхесенамон… И это была самая моя большая ошибка в жизни, ибо постоянно иметь разум еще хуже, чем не иметь его вовсе… Аминь!…

Началось… Кто-то позвонил, кто-то что-то сказал… Меня куда-то вызвали… И началось… Тревога… Волнение… Паника…

Шум в ушах и в мыслях… Я гляжу на свое отражение в стекле и куда-то еду… Куда? Зачем? Меня это уже не интересует… Я устал жить ожиданием…

Люди меня интересует также как цветы… Я чувствую их запахи, любуюсь до определенного момента их красотой, а потом я вдруг устаю от мира и ухожу, зарываюсь в себя… Мир полон несовершенства Мастера, создавшего его…

Просто оно не сразу и не всем бросается в глаза…

Я писал и думал об этом не раз… А потом кто-то прочитал, позвонил и оно началось… Меня вызвали и я поехал, но не туда, а в обратную сторону…

Я стал подозрителен как параноик, впрочем, я им и был до последнего времени, пока меня не вычислили…