Терри Пратчетт - 01 Ведьмы. Творцы заклинаний

Метла, рыская и дергаясь, пошла вверх. Ее скорость увеличилась до скорости бегущего трусцой старца.

– Господин Волшебник…

– Слушаю?

– Когда я сказала держаться…

– Да?

– Я не имела в виду там.

Наступило молчание.

– О-о. Да. Понимаю. Очень извиняюсь.

– Все в порядке.

– Моя память уже не та, что была раньше. Уверяю вас… Я не хотел вас обидеть.

– Я и не обиделась.

Какое-то мгновение они летели в полном молчании.

– Тем не менее, – задумчиво сказала матушка, – в общем и целом я бы предпочла, чтобы вы все-таки убрали оттуда свои руки.

Дождь хлестал по крышам Незримого Университета и лился в канавы, где, словно плохо построенные лодки, плавали вороньи гнезда, брошенные с наступлением осени. Вода, булькая, бежала по древним проржавевшим трубам. Она затекала под черепицу и приветствовала пауков, обитающих под карнизом. Стекала с фронтонов и образовывала потайные озера высоко среди шпилей.

На бесконечных крышах Университета, по сравнению с которым собор Святого Петра выглядит обыкновенным сараем на железнодорожном полустанке, жили целые сообщества. В крошечных джунглях, выросших из яблочных семечек и семян сорняков, пели птицы, в сточных желобах плавали жабы, а колония муравьев деловито изобретала сложную цивилизацию.

Единственное, чего вода не могла делать, так это бить из декоративных водометов-химер, расставленных вдоль крыш. Это объяснялось тем, что при первых же признаках дождя химеры покидали свои места и укрывались на чердаках. «То, что вы уродливы, – при этом приговаривали они, – еще не означает, что вы глупы».

Дождь лился потоками. Дождь лился реками. Дождь лился морями. Но главным образом дождь лился сквозь крышу Главного зала, в которой после дуэли между матушкой и Напролоумом осталась громадная дырища. Тритл воспринимал льющиеся сверху потоки как личное оскорбление.

Он стоял на столе, организуя работу студенческих групп, которые поспешно снимали со стен картины и древние гобелены. Ему пришлось встать на стол, потому что на полу уже плескалось небольшое озерцо глубиной в несколько дюймов.

К сожалению, это была не просто дождевая вода. Это была вода, обладающая истинной индивидуальностью, определенным характером, который появляется у нее после долгого путешествия по пересеченной местности. Она обладала консистенцией подлинно Анкской воды – слишком плотная, чтобы ее пить, и слишком жидкая, чтобы ее пахать.

Река вышла из берегов, и теперь миллионы крошечных ручейков бежали по территории Университета, врываясь через подвалы и играя в прятки под выстилающими пол плитками. Время от времени где-то вдалеке раздавался гул – это забытая магия, оказавшаяся в затопленном подземелье, высвобождала свою энергию в результате короткого замыкания. Тритл с подозрением покосился на неприятного вида пузыри, с мерзостным шипением вырывающиеся на поверхность.

Он снова подумал, как хорошо живется волшебникам-отшельникам, которые обитают в небольших пещерках, собирают травы, думают о важных вещах и знают, о чем говорят совы. Только в пещерах чаще всего царит сырость, а трава попадается и ядовитая. Кроме того, Тритл никогда не знал наверняка, какие именно вещи следует считать по-настоящему важными.

Он неуклюже слез со стола и зашлепал по темной бурлящей воде. Что ж, он сделал все, что было в его силах. Он попытался собрать старших волшебников и организовать магическую починку крыши, однако все переругались по поводу, какие заклинания лучше использовать, и в конце концов сошлись на том, что это работа ремесленников, а не магов.

«Вот вам и волшебники, – мрачно размышлял он, бредя по колено в воде под мокрыми арками. – Вечно исследуют абстрактное и никогда не замечают конкретного. Особенно если это „конкретное" касается работ по дому. Причем пока здесь не объявилась эта ведьма, таких проблем не было».

Он, хлюпая, ступил на лестницу, освещенную в этот момент особо впечатляющей вспышкой молнии. Его не оставляла холодная уверенность в том, что, хотя никто не может обвинить в происшедшем его, все именно так и поступят. Он подхватил подол мантии, обреченно выжал его и потянулся за кисетом.

Это был очень миленький зеленый водонепроницаемый кисет – то есть дождь, попадающий в него, наружу выбраться уже не мог. Впечатление было неописуемое.

Тритл отыскал папиросную бумагу. Все листки склеились в один комок, подобно знаменитой банкноте, которая имеет привычку обнаруживаться в заднем кармане брюк после того, как их выстирают, выжмут, высушат и прогладят.

– Черт! – с чувством выругался он.

– Эй! Тритл!

Волшебник оглянулся. Он последним покидал зал, где уже начали всплывать скамейки. Водовороты и дорожки пузырьков отмечали щели, через которые из погребов просачивалась магия. В зале никого не было. Может, заговорила одна из статуй?

Скульптуры были слишком тяжелыми, чтобы их выносить, и Тритл вспомнил, что сам сказал студентам, что, мол, статуям этим не повредит хорошенько помыться.

Он посмотрел на строгие каменные лица и пожалел о своих словах. Изваяния, изображающие могущественных умерших магов, иногда выглядят более живыми, чем принято. Вероятно, ему не следовало орать во всю глотку.

– Да? – несмело откликнулся он, остро ощущая на себе каменные взгляды.

– Наверх посмотри, болван!

Он поднял глаза. Метла, то резко устремляясь вниз, то рывками выравниваясь, тяжело опускалась сквозь дождь. Где-то в пяти футах от поверхности воды она забыла о тех немногих претензиях покорительницы воздуха, которые у нее еще оставались, и с шумом плюхнулась в водоворот.

– Не стой там, идиот!

Тритл нервно вгляделся в темноту и возразил:

– Но я же должен где-то стоять.

– Я имею в виду, помоги нам! – рявкнул Напролоум, поднимаясь из волн, подобно толстой и разгневанной Венере. – Даме первой, разумеется.

Он повернулся к матушке, которая шарила руками в воде.

– Я потеряла шляпу, – заявила она.

Напролоум вздохнул.

– Вокруг такое творится, а вы о шляпе беспокоитесь…

– Ведьма должна иметь соответствующий головной убор, иначе как ее узнают? – отрезала матушка.

Она выхватила из потока что-то темное, намокшее и проплывающее мимо, рассмеялась хриплым торжествующим смехом, вылила из находки воду и нахлобучила черный ком на голову. Шляпа утратила всякое представление о формах и залихватски свисала на один глаз.

– Просто замечательно, – тон голоса матушки ясно давал понять, что Вселенной лучше поостеречься.

Снаружи ослепительно сверкнула еще одна молния, доказывая, что у ведающих погодой богов тоже имеется чувство юмора.

– Она вам очень даже к лицу, – отметил Напролоум.

– Извините, – вмешался Тритл, – но разве это не та самая…

– Забудь, – помахал посохом Напролоум, взял матушку под руку и помог ей подняться по ступенькам.

– Но закон! Позволить жен…

Он замолчал и уставился на матушку, которая протянула руку и коснулась мокрой стены рядом с дверью. Напролоум постучал его по груди.

– Ты сначала покажи мне, где это записано.

– Они в библиотеке, – вмешалась матушка.

– Это единственное сухое место, – пояснил Тритл, – но…

– Здание боится грозы, – заявила матушка. – Его не мешало бы успокоить.

– Но закон… – безнадежно пробормотал Тритл.

Матушка уже шагала по коридору. Напролоум, который вприпрыжку кинулся за ней, обернулся:

– Ты слышал, что сказала дама?

Тритл, раскрыв рот, смотрел, как они уходят. Когда их шаги затихли вдали, он какое-то мгновение молча стоял, размышляя о жизни вообще и о том, в каком месте лично его жизнь могла пойти наперекосяк. Тем не менее, ему не хотелось быть обвиненным в ослушании.

Очень осторожно – сам не зная почему – он протянул руку и дружески похлопал по стене.

– Ну-ну, – сказал он. И как ни странно, почувствовал себя намного лучше.

Напролоуму пришло в голову, что в своих собственных владениях он, по идее, должен идти впереди, но торопящаяся матушка могла дать сто очков вперед всякому ярому приверженцу табакокурения, так что волшебник поспевал за ней лишь с помощью каких-то крабьих скачков.

– Сюда, – указал он, шлепая по лужам.

– Знаю. Здание показало мне дорогу.

– Да, я как раз хотел спросить об этом, – откликнулся Напролоум. – Видите ли, со мной оно ни разу не заговаривало, а я живу здесь уже много лет.

– А вы когда-нибудь к нему прислушивались?

– Нет, не совсем, – признал Напролоум. – Если честно сказать, нет.

– Вот видите. – Матушка протиснулась мимо водопада, образовавшегося на месте кухонной лестницы (белью госпожи Герпес уже никогда не стать таким, как прежде). – По-моему, нам сейчас наверх и дальше по коридору…

Она прошествовала мимо тройки потрясенных волшебников, которых поразила она и добила ее шляпа.

Напролоум задыхаясь бросился за ней и возле дверей, ведущих в библиотеку, схватил матушку за руку.