Олег Шелонин - Алеша Драконыч

– Думаешь, мне самому слабо?

– Да ты че, шеф! Ты бог, а я…

Это спасло ему жизнь.

– Тьфу! Склероз проклятый… я же бог!

Бессмертный злодей сделал пасс в сторону Манюни, и резиновая кукла начала обрастать силиконом.

– Ух ты… – выпучил глаза Соловей. Формы у возродившейся Манюни были впечатляющие.

– Возьми меня,– томно простонала внезапно прорезавшимся низким грудным голосом силиконовая красотка.

Соловей шумно сглотнул слюну.

– Это она кому? – спросил он у Кощея.

Услышав в ответ рычание, понял, что не ему, проводил завистливым взглядом хозяина, несшегося в свой персональный кабинет с Манюней на руках, грустно вздохнул и только снова взялся за метлу, как кто-то бесцеремонно дернул его за штаны. Разбойник опустил глаза.

– Распишитесь. Вот тут, тут и тут.

Маленький человечек в коричневом балахоне с длинной седой бородой протягивал Соловью лист пергамента. В другой руке его была чернильница-непроливайка с торчащим из нее гусиным пером.

– Это че? – тупо спросил Соловей.

– Акт.

– Какой такой акт?

– Порчи имущества в результате неграмотного перемещения в эти шикарные апартаменты.

– Да ты че, гном, опух?

– Кроме того,– ледяным тоном продолжил гном,– расписка, что к нашему клану претензий не имеете, и договор на ремонтно-восстановительные работы.

– Ну-ка, ну-ка,– насторожился Соловей,– насчет последнего не понял.

– Чего тут понимать? Все уберем, приберем, восстановим художественную лепку на стенах… Короче, все будет снова сверкать.

– Ты кто?

– Прораб.

– Сколько? – сразу взял быка за рога Соловей.

– А тебе не все равно? Кощей платит. Ты ведь у него мажордомом? Значит, можешь выступить как доверенное лицо. Распишись.

Соловей немедленно бросил метлу и с удовольствием расписался. Тут же неведомо откуда высыпала орда гномов, и работа закипела. Под чем там расписался полуграмотный мажордом, нам неизвестно, но гномы не только восстановили порушенную каменную мебель и разбитую лепнину на стенах. Но и раскидали завалы, соорудили стеллажи для Кощеевой коллекции…

Они были настоящие мастера каменных дел. Даже восстановили, шустро работая мастерком и цементным раствором, разнесенные вдребезги статуи. Только руки Венеры Милосской с каменным щитом не нашли куда приспособить. Долго спорили, бегали вокруг статуй, пытаясь их куда-нибудь воткнуть, но вторая пара рук везде оказывалась лишней. Что-то сердито лопоча, гномики вмуровали ее в пол, сделав из щита нечто напоминающее скамейку. Закончив работу, они дружно протопали куда-то в сторону самой дальней пещеры и исчезли.

Очень довольный Соловей развалился на каменном диване в ожидании награды от благодарного хозяина. Возможно, он бы их и получил, если бы не прораб. Шустрый гном умудрился перехватить разморенного, благодушного Кощея на выходе из отдельного кабинета, где последний только что отмедитировал с Манюней. Изучив подписанные мажордомом бумаги, Бессмертный схватил первое, что подвернулось под руку, а именно гнома, и, яростно размахивая этим оригинальным оружием, понесся благодарить слугу. По дороге гномик сумел убедить Кощея, что молотом выражать благодарность эффективнее, толкнул свое орудие производства бессмертному злодею за десять золотых и, пока Кощей приноравливался к новому оружию, подписал с ним еще один договор на ремонтно-восстановительные работы, которые обязательно потребуются по окончании воспитательного процесса. Это заставило скромного олигарха задуматься, и он, отложив в сторону молот, наградил нерадивого слугу обычной оплеухой, после чего начал пинать ногами.

– На десять мешков золота подставил! Ох, ты мне их отработаешь, скотина!

Соловей, втянув голову в плечи, молча ждал, когда хозяин утомится.

– Пшел вон, дурак,– изрек наконец запыхавшийся Кощей.– Столько времени на тебя потерял. Мне тут думать, понимаешь, мыслить надо, а я его учи, воспитывай.

Соловей не заставил себя упрашивать. Оставшись один, Бессмертный Злыдень начал наконец мыслить конструктивно.

– Итак, для успешного завершения моего гениального плана необходима мелочь. Узнать, кто возлюбленный этой дикой норовистой кошки. Мне по доброй воле не скажет, это ясно. А магией выколачивать нельзя. Нужен кто-то посторонний. Внушающий доверие. Соловей отпадает. Этот только на силовые акции способен. И вообще, нужен кто-то женского пола. Манюня… не-э-эт… ею рисковать не будем. Где я еще найду такую кроткую, нежную… – Глаза Кощея увлажнились.– И ведь под рукой, как назло, никого больше нет… Но я же бог!

Кощей начал лихорадочно рыться в памяти. С женским полом у него была напряженка. Поворовал он в свое время красавиц немало, но отношения ни с одной из них не сложились. Вот разве что…

Бессмертный вспомнил взбалмошную, озорную девицу, с которой он крутил любовь лет триста назад. Рука сама собой потянулась к затылку, на который тогда рухнул тронный зал.

– А что? Неглупа, магией баловалась напропалую. Наверняка еще жива, а может, и чувства какие остались. Из ревности ведь буйствовала. Попробуем…

Заклинание сработало с первого раза. Ягуся рухнула на Кощея, душевно приложив его стингером по тому месту, на который триста лет назад упал тронный зал.

– Опять ты за свое! – взвизгнул бессмертный злодей, откатываясь в сторону.

– Извиняй, плешивый,– захлопала глазами ошарашенная ведьма.– Надо ж как удачно… Только о тебе подумала… Куда тут нажимать-то?

Яга сидела на каменном полу, лихорадочно давя на все металлические загогулины стингера.

– Давай помогу,– услужливо подкатился Кощей.

Ему не терпелось завоевать расположение бывшей возлюбленной. Одна из загогулин оказалась именно тем, чем надо. Отдачей их обоих опрокинуло навзничь. Ракета прошила насквозь тяжелую дубовую дверь, просвистела над головой подслушивавшего под ней Соловья и, сметя по дороге пару тонких каменных перегородок (полкирпича, не больше), взорвалась в самой дальней пещере.

– Жулье! – возмутился Кощей.– Говорили, что сплошной монолит, а подсунули…

Подлетев к развороченной стене, внимательно изучил излом.

– Так и знал! Даже кирпичи саманные!

Перед ним тут же материализовался прораб.

– Если б были настоящие, вы бы прямо тут на воздух взлетели,– обрадовал Бессмертного гном.– Подпишите приказ.

– Какой приказ?

– О награждении за спасение вашей бессмертной жизни…

Увернувшись от просвистевшего перед его носом бессмертного кулака, гномик шустро нырнул в пролом.

– Надо было опосля обеда прийтить! Ладно, зайду позже.

– А что это было? – потряс бессмертной головой Кощей, который только сейчас начал отходить от стресса.

– Да так, игрушка.– Яга небрежно махнула рукой с зажатым в ней платком.– Магичу помаленьку от нечего делать.

– Ой, ты всегда у меня баловницей была,– захихикал Кощей и только тут разглядел инициалы КБ на платочке.

– Ягуся… – умилился он,– неужто до сих пор хранишь? Помнишь, помнишь своего плешивенького. Не зря я тебя вызвал. Как сердцем чуял, вот кто мне поможет!

– Кощик, у тебя проблемы? – сделала круглые глаза Яга.

– У кого их нет,– вздохнул бессмертный злодей.– И главное – дело-то пустяковое: выпытать у настырной девицы, кто ее возлюбленный и пойдет ли он за ней на край света.

– Да тебе пальцами раз щелкнуть!

– Нельзя. Магией против нее нельзя. Все должно быть натурально. На чистом доверии. Ну что, поможешь?

Ягуся задумалась. Оказавшись нежданно-негаданно так близко от цели, она внезапно поняла, что ее дикий план замочить на фиг бывшего любовника обречен на провал. Он – бог, и этим все сказано. А вот сработать, как Мата Хари, отвести от Алешеньки удар, спасти его нареченную…

– Ладно, колобок ты мой плешивый, помогу. Тащи бумагу, скальпель… в смысле нож.

– Зачем? – опешил Кощей.

– Как зачем? Договор будем писать и, как положено, подписывать кровью.

– Слушай, какой договор, зачем договор? Я к тебе всем сердцем…

– Полмира предложишь от сердца? – усмехнулась Яга.

– От сердца и весь мир могу,– в запале рявкнул Кощей.– Я ей, понимаешь, о чувствах, а она…

– Ну про чувства мы пока забудем, а вот насчет всего мира… Не бойся, я не такая хапуга, как ты. Мне хватит и пятидесяти одного процента указанной территории.

– Почему пятидесяти одного? – полюбопытствовал Кощей.

– Чтоб контрольный пакет за мной был,– туманно ответила Яга.– Вообще-то я хотела с тебя снять совсем чуть-чуть за эту мелкую услугу. Сто мешков золота, но ты меня опередил.

– Сто мешков? – ужаснулся Кощей.

– А что ты хочешь? Жизнь дорожает, бабки дешевеют.

Кощей критически осмотрел Ягу:

– Это да-а-а….

– Темнота! – стукнула его костлявым кулачком Яга по темечку.– Бабки – это деньги. Золото!