Роберт Асприн - Шуттовская рота

Наконец распорядитель завершил свою речь, возможно, от того, что ему просто надоело, и, повысив голос, объявил первый бой.

— Первым видом состязаний в этого вечера у нас будет сабля, — донеслось из громкоговорителей. — У этого оружия при атаке может быть использовано либо острие, либо лезвие клинка. Места поражения располагаются выше линии бедра, включая руки, голову и спину.

Он сделал паузу, чтобы заглянуть в свои бумаги.

— Роту «Красные коршуны» регулярной армии будет представлять Исаак Корбин, вот уже пять лет подряд подтверждающий титул победителя трехпланетного чемпионата!

О’Доннел выругался в душе, когда возгласы удивления прокатились по залу. Он надеялся, что заслуги Корбина останутся незамеченными, или, хотя бы, удастся избежать комментариев. Но раз уж это произошло, еще до начала поединка, представитель Легиона заранее выглядит как побитая собака. Если он проиграет, это будет вполне естественно, а если выиграет — просто сенсация!

— Космический Легион — сержант Искрима, который до сегодняшнего вечера никогда не имел дела с саблей!

На этот раз майор не стал обращать внимание на приветствия толпы, а достал из кармана список и быстро пробежал по нему глазами.

Да, так оно и есть: сержант Искрима… Сабля! Он был так занят мыслями о своем собственном поединке и женщине-фехтовальщице, что совершенно проглядел, кто был поставлен в поединок на саблях!

Уверенный в себе, легионер отложил свои палки и с помощью двух товарищей облачился в защитный жилет и маску.

Неплохая идея, напряженно улыбаясь подумал О’Доннел, выставить против чемпиона абсолютно непредсказуемого противника, да к тому же не фехтовальщика. Хотя сомнительно, что это может дать какой-то эффект — Корбин был слишком опытным ветераном, чтобы потерпеть поражение от проделок новичка.

И как только начался поединок, майор убедился, что оказался прав в своих оценках. Корбин сравнительно легко обыграл своего неопытного противника, хотя победа не была столь убедительной, как хотелось бы О’Доннелу.

В самом начале Искрима выиграл пять ударов, размахивая клинком со скоростью света и пытаясь буквально «отрубить» кисть противника, едва Корбин начинал свою атаку. Однако, как и предвидел майор, чемпион вскоре приспособился игнорировать эти заградительные удары, прорываясь сквозь них самой простой атакой и выигрывая очки в полном соответствии с правилами. Короче, он лучше знал правила, лучше владел оружием и смог использовать это для достижения победы.

Искрима постоянно держал толпу в напряжении, демонстрируя высокую скорость движений, то приближаясь к своему мучителю, то низко приседая, уходя от удара, но всякий раз добивался лишь дисквалификации своих уколов как «не достигших цели» в соответствии с правилами. Дважды он был предупрежден за контакт, запрещенный в фехтовании.

Зрители, не совсем разбирающиеся в правилах поединка, хлопали и приветствовали любой неординарный выпад Искримы, и всякий раз, когда удар аннулировался или присуждался противнику, падали духом и погружались в тишину, сопровождаемую лишь свистом.

А последнее доказательство своего незнания законов спорта Искрима продемонстрировал, когда схватка была уже закончена. Заработав победное очко, Корбин снял маску и сделал шаг вперед для рукопожатия, но был встречен противником, явно намеревающимся нанести очередной удар. Какое-то мгновенье все ожидали катастрофы, но затем Искрима понял, что его противник больше не собирается сражаться, и, сунув саблю подмышку, он хлопнул Корбина по руке, снял маску и встал, оглядываясь кругом и недоумевая, почему последовал столь жалкий и быстро утихший всплеск аплодисментов.

— СЕРЖАНТ ИСКРИМА!

Голос прозвучал словно удар хлыста, и Искрима повернулся в ту сторону, где сидели легионеры.

Командир роты, сидевший уже одетым к собственному выступлению, встал, привлекая к себе взоры других, и словно бы исполнил команду «смирно». Спокойным, плавным движением он вытянул свою шпагу в сторону сержанта и отсалютовал ему. Словно подкатившая сзади волна, вся рота легионеров поднялась и вслед за своим командиром отсалютовала сержанту, потерпевшему поражение.

Командир «Коршунов» на какой-то миг был озадачен. В его понимании Легион не должен был делать этого, хотя, разумеется, соответствующий армейский порядок предусматривал, что салют мог быть отдан по приказу командующего колонной или шеренгой солдат, в данном случае это был капитан Шутник, но на его месте с таким же успехом мог быть и кто-то другой.

Искрима некоторое время смотрел на роту, затем понял, что их салют обращен к нему, и коротко кивнул головой. Стараясь держаться как можно более прямо, он повернулся и строевым шагом покинул площадку, не обращая внимания на спонтанный взрыв аплодисментов, раздавшийся со стороны зрителей.

— Следующим видом соревнований будет рапира. Это только колющее оружие, и область поражения включает весь корпус и спину, исключая голову и руки. Космический Легион будет представлять рядовая… Супермалявка, «Красных коршунов» — капрал Рой Дэвидсон.

О’Доннел прослушал объявление и пропустил начало поединка, не в состоянии отвлечься от небольшой драмы, происходившей вне поля зрения публики.

Со своего места майор мог видеть стену, возле которой находились места легионеров. Его взгляд привлекла фигура Искримы, легионера, который только что выступал против чемпиона «Красных коршунов». Мастер борьбы на палках сидел на корточках около стены, отвернувшись от роты и склонив голову и плечи. Весь его вид являл собой жалостливую сцену самого глубокого страдания.

Причина О’Доннелу была абсолютно ясна. Не вызывало сомнений, что Корбин победит, и командир противника, должно быть, выставил Искриму, вовсе не надеясь на успех, но то ли стратегия сыграла с Искримой злую шутку, то ли включение его в поединок вообще было ошибкой. Гордый маленький боец явно надеялся стать победителем, и теперь страдал, не столько от поражения, сколько от того, что подвел тех, кто на него понадеялся.

Майор стал свидетелем того, как к нему подошел капитан Шутник, некоторое время постоял сзади, а затем присел рядом с ним, чтобы поговорить по душам. И хотя они находились слишком далеко, чтобы майор мог разобрать слова, ему не составило труда мысленно воспроизвести их беседу.

Должно быть, командир в очередной раз объяснил Искриме невозможность его победы в этом поединке, и возможно, даже извинился за то, что послал сержанта на безнадежное дело вместо того, чтобы взяться за это дело самому. Должно быть, в очередной раз было отмечено, что сержант отыграл несколько очков у неоднократного чемпиона, что по плечу не всякому даже опытному фехтовальщику, и что он сделал гораздо больше, чем просто поддержал роты.

В конце концов сержант поднял голову, и некоторое время спустя кивнул в ответ на слова командира. Потом оба поднялись на ноги, и капитан ласково похлопал Искриму по плечу; склонил голову, чтобы сказать несколько последних слов, и проводил его на место.

О’Доннел поймал себя на том, что точно так же кивнул головой.

Хорошо. Маленький сержант был сильным человеком, раз сумел быстро оправиться после такой травмы. Оценка, которую майор дал своему сопернику, поднялась еще на один балл, и он перевел внимание на продолжающийся поединок.

— …атака потеряна… Касание засчитано… Счет три один!.. Внимание!..

Три один?

О’Доннел сосредоточил все внимание на происходящем.

Что там происходит? Как мог его человек так быстро получить три укола?

— ПРОДОЛЖАЙТЕ! ФЕХТУЕМ!

Мелькание стальных клинков, последовавшее за словами распорядителя, прояснило ситуацию.

Маленькая фехтовальщица, выступавшая от легионеров, — как ее звали?.. ах, да, Супермалявка, — нашла способ скомпенсировать свой небольшой рост. Она не собиралась приближаться к границе зоны досягаемости для выпада Дэвидсона, находясь при этом, разумеется, слишком далеко и для собственной атаки, таким образом провоцируя фехтовальщика, представлявшего «Коршунов», атаковать самому. В результате она была вынуждена отступать назад от атакующего, но затем…

Майор нахмурился, когда увидел, как Супермалявка увернулась от несущегося к ней острия и сделала быстрый шаг вперед, навстречу своему более высокому противнику. Дэвидсон попытался было среагировать, но было уже поздно…

— Стоп! Атака потеряна, контратака засчитана! Касание! Счет четыре один!

Эта мелкая стерва была так мала, что области поражения почти не существовало! Черт возьми, выдохнув, она могла спрятаться за своей рапирой! А эта работа ногами…

О’Доннел очень внимательно наблюдал, как Супермалявка исполняла прыжки и балетные па, ведя Дэвидсона словно терьер быка. Ему уже приходилось видеть эти плавные вращательные движения ног… Сейчас он не мог точно вспомнить, где именно, но это не были движения фехтовальщика! Легионеры выставили очередного мастера рукопашного боя, на этот раз такого, который смог воспользоваться своими навыками в фехтовании! Но поскольку Дэвидсон был напрочь лишен таланта Корбина, вполне понятно, что он потерял боевой дух, столкнувшись с неортодоксальными движениями соперника.