Елена Жаринова - Лучший из миров

Мне не хотелось себе в этом признаваться, но приглашение Юче меня покоробило. Чем? Затрудняюсь ответить… Наверно, я все-таки старомодная дура, воспитанная бабушкой. И я все осложняю, а мы живем в двадцать первом веке и все такое…

Но Юче оставлял решение за мной. И мне не нравилось, что он не хотел брать на себя ответственность.

Никуда я не пойду!

Я разделась и залезла в кровать. Прямо не верится… Когда последний раз я спала на настоящей кровати? Но мне было неспокойно. Я натянула одеяло до самого носа, как будто пряталась от чего-то. Я была очень недовольна собой. Строю из себя гордую, а на самом деле — просто трусиха. Так у меня никогда не будет парня. Люблю, люблю… Надо, в конце концов, отвечать за свои слова!

Я сорвала одеяло, метнулась к шкафу и вытащила платье. Оно было синее, очень простое, с трогательными фонариками на рукавах. Шелковое, наверно. И оно мне шло! В полумраке комнаты я показалась себе красавицей. Вот только волосы… Я заколола их наверх. Лучше!

Стук каблуков разнесся по коридору оглушительным эхом. При одной мысли, что кто-нибудь меня застукает, мне стало нехорошо. Я выскользнула из туфель и пошла босиком. Вот и дверь. Я занесла кулак… и остановилась. Что я, черт побери, творю?

Получается, парню стоило только свистнуть, и я тут как тут, делай со мной что хочешь? Фигушки! Решительно развернувшись, я зашагала обратно. Но перед собственной дверью снова впала в ступор.

Что значит — только свистнуть? А когда ему еще свистеть? Нас ждет разлука, и скорее всего — навсегда. О чем я думаю? О том, как сохранить свое лицо? Как буду выглядеть в его глазах? О чем угодно, только не о любви!

Я снова развернулась на сто восемьдесят градусов.

— И долго ты будешь туда-сюда бегать, дорогуша?

Биби сидела в кресле в гостиной с бокалом в руках. Она, наверно, все время там была, просто я ее не заметила.

— Я… э…

— Сколько тебе лет? — спросила волшебница.

— Шестнадцать, — соврала я. Ну, не то чтобы соврала. Два с половиной месяца не считаются.

— А мне без малого тысяча. Может быть, ты примешь дружеский совет? Не ходи к нему.

— Почему это? — опешила я.

— Потому что на самом деле ты этого не хочешь. В твоем возрасте еще рано ставить точки на прощание. Вполне достаточно многоточия. Понимаешь? Не ходи к нему, а лучше завтра наберись храбрости и объясни, почему ты так поступила. А то ведь он, бедолага, тебя прождет всю ночь.

Биби сочувственно покачала головой и сделала солидный глоток. Потом сказала:

— Значит, завтра мы расстаемся. Эх… Хоть Ферах — лучший из миров, но я буду по вам по всем скучать, дорогуша. А ты? Будешь вспоминать тетушку Биби?

Да уж… Тебя забудешь — хотела я сказать. Из-за кого мы попали в такую передрягу? Но вместо этого бросилась обнимать растроганную волшебницу. Мы немножко всплакнули друг у друга на плече. В реальном мире Биби нечеловечески прохладная на ощупь, а в Ферахе — теплая и настоящая. Потом я пошла к себе. Некоторое время меня мучили сомнения. А вдруг Юче и впрямь меня ждет? Но усталость наконец взяла свое, и я провалилась в сладкий и глубокий сон.

Ашик-Гёз не заставил себя ждать. Когда я вышла в гостиную к завтраку, он уже пил кофе из крошечной чашечки, болтая о чем-то с Тимуром и Лалой. Девочка слушала старика, затаив дыхания, и даже ершистый Тимурчик открыл от восхищения рот. Напротив сидела Арзу, подперев кулаками подбородок, и кивала на каждое слово своего волшебного дедушки. Идиллия!

— А, Маша! — ласково приветствовал меня Ашик-Гёз. — Присаживайся. Ну что, ты готова отправляться домой?

— А мы остаемся в Ферахе! — ликующе объявил Тимур. — Дедушка Гёз сказал, что для детей лучшего места еще никто не придумал. И мы обязательно постараемся найти Лалиного братика. Мы же убедились, когда прыгаешь в Ферах, невозможно разбиться. Значит, он где-то здесь!

Что ж, все логично. Я и не думала, что мы потащим детей за собой в реальный мир. Тимур так страстно мечтал попасть в Ферах! Здорово, что хоть чьи-то мечты сбываются.

— А как с нами? — тревожно спросила я. — Уважаемый Ашик-Гёз, в какое время мы вернемся? Ведь если…

— Успокойся, — улыбнулся Ашик-Гез, и по лицу его разбежались добрые морщинки. — Вы вернетесь вовремя. В то самое время, когда это для вас удобней. Точнее сказать не могу. Ферах — особое место, оно существует по своим законам.

— А что такое Ферах… ну, с точки зрения физики? — сумничала я. Ашик-Гёз засмеялся. Смех у него был удивительно молодой, звонкий и заразительный.

— С точки зрения физики, Машенька, Фераха просто нет. Он видишь ли, не географическая точка. И даже не другое измерение. Ферах — это состояние души. Прекрасное состояние, надо заметить! И всем доступное, никакой эзотерики. Просто чтобы сюда попасть, надо пройти особыми путями. Кто-то встает на них случайно, кто-то ищет всю жизнь… В любом случае, оно того стоит! Ну, — Ашик-Гёз энергично хлопнул в сухие ладоши, — хватит философии. Что это твои друзья заспались? Иди-ка, Машенька, поторопи подругу. Сейчас нет времени спать.

Я послушно отправилась за Ариной. На стук она не отозвалась. Все еще дрыхнет, что ли?

Я тихонько толкнула дверь — не заперто. Вошла в номер. Арина за одну ночь умудрилась навести здесь живописный бардак. Откуда столько вещей? Сумочки, кремики, пять пар тапок… Может, и у меня все это было, только я не удосужилась посмотреть.

А потом я зашла в спальню и увидела немую сцену.

Юче с Ариной обнимались у балконной двери. Меня они не замечали. Арина стояла ко мне спиной, а Юче склонил голову к ее губам. Его руки гладили ее красное платье. Потом он поднял глаза, встретился со мной взглядом… На его лице обозначился ужас. А руки продолжали автоматически двигаться по Арининым плечам.

Почувствовав неладное, Арина обернулась. Вот непруха! — говорил ее взгляд. Она досадливо оттолкнула Юче. Тот вышел из ступора и опрометью выбежал прочь. Хлопнула дверь.

— Ругаться будем? — спросила Арина. Она бодрилась, но я видела, что ей так же неловко, как мне. Или мне хотелось так думать?

Настроения ругаться не было. Боли я тоже не чувствовала. Я вообще не очень-то поняла, что случилось. Первой и пока единственной мыслью было: какое счастье, что я вчера к нему не пошла! Браво, Биби! Та легкость, с которой он решил скрасить свое ожидание, словно вычеркивало его из моего мира. Это не он — тот, о ком я мечтала, кого себе придумала, на кого не могла налюбоваться украдкой, от чьих случайных прикосновений вздрагивала. Это не он.

А что касается Арины… но я давно уже поняла, что злиться на нее бесполезно. Она как снег, как дождь, как стихийное бедствие. Такая, как есть. И ничего не может с собой поделать. После того, что мы пережили плечом к плечу, ругаться из-за парня, из-за какого-то турецкого мальчишки…

— Ну что, ты вообще что ли ничего не скажешь?! — поинтересовалась Арина.

— А что говорить-то? — пожала я плечами. — Ясное дело: не виноватая я, он сам пришел.

— Но так все и было! — пылко воскликнула Арина. — Он пришел, весь такой грустный, совсем убитый… Плакался, что ты его не любишь…

— Так и есть.

— Что ты очень странная, что все время дичишься… Ну, и как-то слово за слово… И вообще, это все проклятущие волшебные апельсины…

— Будь добра, избавь меня от подробностей, — поморщилась я. — Нас Ашик-Гёз ждет. Есть дела поважнее, чем все эти выяснялки.

Арина уставилась на меня, возмущенно вытаращив глаза. Господи, можно подумать, это я с ее парнем…

— Слушай, ну ты действительно странная! Нормальный человек бы закатил истерику, а то и в волосы вцепился. А ты… Как неживая.

— Да, я странная, — глухо сказала я.

Я совершенно спокойно вернулась в гостиную и заняла свое место за столом. И мне смешно было смотреть, как Арина изображала неестественное веселье, а у Юче бегали глаза.

— Юче, можно мы с Лалой Кучука оставим себе? — спросил Тимур.

— А… что? Да, конечно, — рассеянно сказал Юче. — Если никто больше не возражает.

Он зыркнул исподлобья на нас с Ариной.

— Конечно, забирай, — сказала я. — Кучуку тут будет хорошо, а нас с ним все равно в самолет не пустят.

— Ну, где там ваша Разрешительница Затруднений? — сказал Ашик-Гёз. — Давайте ее сюда.

Арина открыла флакончик, и Биби, сначала синим дымком, а потом во плоти, появилась перед нами. Она была сама скромность. Волосы гладко зачесаны в пучок, губы поджаты, юбка в пол, лицо постное… Ашик-Гёз посмотрел на нее одобрительно, а Арзу покачала головой:

— Что-то ты больно тихая, дорогуша. Подозрительно. Помяни мое слово, дедушка Гёз, ты с этой фокусницей еще намаешься.

Биби сердито фыркнула, но тут же снова приняла монашеский вид.

Ашик-Гёз достал замусоленные триста долларов, Арина с Юче отдали ему флакон… Мы все-таки добились своей цели: Биби теперь в полной безопасности. А ведь это самое главное?