Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

— Только если ночью вернешься, меня не буди! — напутствовал призрака Андрэ. — А то я страсть как призраков боюсь! Помереть даже могу с испугу! Что вы без меня делать будете?

Хосе Альфонсо по своей привычке отбыл не прощаясь. Мальчишка восхищенно покрутил лохматой головой:

— Здоровско! У вас даже ручной призрак есть! Вы, похоже, настоящие колдуны!

— Угу, — проворчал я. — Особенно вон тот громила, что уже пристраивается спать, несмотря на то что солнце еще даже не зашло. Это у нас самый могучий колдун.

— Правда? — с сомнением поглядел на Андрэ мальчишка. — А по виду не скажешь!

— Никогда не суди о людях по внешности! — наставительно сказал я. — Что ж… будем ждать возвращения Хосе Альфонсо.

Призрачный поэт вернулся только под утро, зато не один.

— Ну и где тут этот твой приятель? — пронесся над нашим лагерем хриплый бас, который никак не мог принадлежать Хосе. — Который тут фон Котт?

— Здесь я. — Выбравшись из-под одеяла, я встал на задние лапы и огляделся. — И нечего так орать. Ты — Волк?

— Волк, — как-то устало вздохнул призрак. — Только не тот, который тебе нужен. Я дед вот этого пацана.

— Его отца на том свете нет, — поспешил объяснить Хосе Альфонсо. — Видимо, он еще жив.

— Да жив он, конечно! — громыхнул старый Волк. — Сам знаешь, есть такие… и в проруби не тонут! Эх, наградили боги наследничком! Видать, за грехи.

— Что ж, есть ведь за что!встала со своей лежанки Герда.

— Есть, — пронесся над нами вздох. — Я тебя помню, девочка. Ты выросла, но мертвым доступно видеть суть человека. И, к сожалению, мы ничего не можем забыть. Хорошо, что Хосе привел меня сюда. Давно хотел я просить у тебя прощения за то, что прогнал вас тогда. Я всегда был слишком жестоким как к себе, так и к другим. Потом опомнился, да поздно было… Не держи на меня зла, девочка.

— Да я в общем-то и думать уже забыла, — смутилась Герда. — Ну… вспоминала иногда, конечно. Но так чтобы держать зло на тебя — забудь, не было такого.

— Хорошо, — облегченно вздохнул призрак. — Один камень с души сняла ты мне. Но есть у меня еще одна беда — внук мой. Негоже ребенку жить-то так! Что с ним дальше будет? Позаботились бы вы о сироте!

— Слушай, а тебе палец в рот не клади! — возмутился Архимед. — Вину тебе Герда простила, теперь внука твоего в хорошее место пристрой, а дальше что? Памятник тебе из золота изваять?

— Х-ха! — властно вскинула руку Герда, обрывая изобретателя. — Помолчи, Архимед! Конечно, я мальчишку здесь не оставлю.

— Вот те на… — удивился даже я. — Никак не ожидал от ассасина такой сентиментальности!

— А я вот всегда знал, что под жестокой внешней маской у нее скрывается нежное женское сердце… — прокурлыкал Транквилл умильно.

— Гм… резонно. — Я посмотрел на сладко посапывающего кандидата в гильдию убийц. — Ладно, Волк, сам видишь, внука твоего обещали пристроить.

— Э-э-э… — промямлил призрак. — Но я не о таком будущем для него говорил!

— А чем плохое будущее? — искренне удивилась Герда. — Будет всегда сыт, обут, одет, образование получит. Если проявит особые таланты, может и карьеру сделать.

— Хватит привередничать, дед! — вклинился я. — Скажи лучше, где сейчас твой бестолковый сынок! Он нам нужен. Не бойся, мы ему ничего не сделаем, нам надо только поговорить!

— Лучше бы вы с ним что-нибудь сделали… Хотя уж как я его лупил! И в подвале запирал, и настоями всякими поил, и чары накладывал — без толку. Только вам он без надобности. Золотые таблички, что ищете вы, он давным-давно продал и деньги те пропил.

— Почему я не удивлен? — вздохнул я. — Может, ты знаешь, кому он их продал? А еще лучше — где они сейчас?

— Правильный ты вопрос задал! Потому как таблички те проделали сложный и длинный путь через много рук. А сейчас покоятся в нефритовом ларце в обители монахов, что расположена в горах Чайны.

— Иезус Мария! — Я переглянулся бы с Хосе Альфонсо, да не знал, где тот сейчас находится. — В горах?!

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 27 августа

16… года от P. X.

Население Чайны, вопреки всем тем слухам, что доходят до нас благодаря путешественникам, вполне цивилизованно, я даже возьму на себя смелость сказать — более цивилизованно, чем многие места в Европе, кои довелось мне посетить. Правда, цивилизация эта совсем не похожа на нашу, и отличия эти кроются куда глубже, чем кажется на первый взгляд. У меня, кстати, появились серьезные сомнения в превосходстве западной цивилизации над восточной. Как бы не наоборот!

Примечание на полях. Но все-таки какие же они странные!

— Да перестань ты трястись уже! — с отвращением поглядел на меня Гай Транквилл. — Или объясни, что происходит!

— Не могу! — стандартно ответил я. — И вообще — что ты ко мне пристал? Мне страшно — вот и трясусь!

— Конрад! Если бы ты был трус, меня бы твое поведение не настораживало. Но я-то знаю, что тебя мало что может вот так напугать, и потому твое состояние пугает уже меня самого. Что ты знаешь такого, что тебя колотит уже несколько недель подряд?!

— Тебя это не коснется, — отмахнулся я от настырного петуха. — Если повезет, меня тоже.

Транквилла можно было понять. Чего уж там — вел я себя совсем не так, как пристало потомку благородного рода фон Коттов. Увы, чем ближе мы подбирались к горам Чайны, тем труднее мне было контролировать свой страх. Немалую роль в том сыграли и ночные кошмары, не позволявшие толком выспаться, а это постоянное недосыпание выматывало, лишало сил. Хотя само путешествие в Чайну оказалось вовсе не таким тяжелым и опасным, как уверяли московские купцы, привозящие из Чайны знаменитый шелк и прочие диковины.

Из Края Озер мы без особых приключений добрались до Московии, где примкнули к каравану, направлявшемуся в Самарканд. Архимед, видимо унаследовавший от отца не только внешность, но и купеческую жилку, довольно быстро нашел общий язык с хозяином каравана, да и внушительный вид Андрэ произвел благоприятное впечатление на командира вооруженной охраны, что следовала с караваном. К счастью, ему не довелось на деле проверить нашего гиганта в бою — до Самарканда мы добрались, ни разу не подвергнувшись нападению.

Здесь пути наши разошлись — московиты собирались продать свои товары на местном рынке, здесь же закупить всякие восточные редкости и отправиться в обратный путь. Мы так же без проблем нашли караван, отправлявшийся в Чайну.

И опять-таки нам сопутствовала удача. На пути до конечной цели каравана — чайнеского города с непроизносимым названием — на нас ни разу не напали разбойники, хотя в караван-сараях нам постоянно рассказывали леденящие кровь истории об ограбленных до исподнего путешественниках. Караванщики радовались своей удаче и приносили обильные жертвы всем идолам местных богов, что попадались вдоль дороги, я же с подозрением посматривал на Герду. В конце концов из-за мучивших меня кошмаров я как-то стал свидетелем ее ночной отлучки. Девушка выбралась из спального мешка и неслышно, словно змея, проползла мимо стражи. Вернулась она под утро и потом весь день дремала в телеге. Чтобы не задевать ее профессиональное самолюбие, расспрашивать я ее ни о чем не стал, а вот с Хосе Альфонсо перекинулся парой слов наедине. Призрак подтвердил мои подозрения, и дальше я ехал уже спокойно, понимая, что удача в нашем случае совершенно ни при чем. Хорошо иметь в отряде профессионального ассасина!

Добравшись до города, название которого привести здесь мне не позволяют мои представления о приличиях, мы расстались с караваном и отправились в горы искать пресловутый монастырь. Вел нас Хосе Альфонсо, получивший точные указания от призрака старого Волка. Собственно, с этого момента меня и начало немилосердно трясти. Ну да, а что? Нас, между прочим, со всех сторон окружали горы, а горы — это пропасти, а пропасти… Да, да, признаю — совсем не обязательно стучать зубами и озираться, как лиса, по следу которой идет охотник. Но с каждым шагом тропинка, ведущая к монастырю, становилась все уже, а пропасть справа от нас — все глубже.

А я прекрасно помнил предсказание.

— Осталось совсем немного! — ободряюще произнес возле самого моего уха призрак. — Еще с милю, и покажется монастырь. Правда, тут есть один нюанс…

— Какой еще нюанс? Таблицы опять кто-то перехватил?

— Да нет, таблицы-то на месте — в нефритовом ларце, как и говорил Волк. Только вот какой у тебя план?

— Что значит — какой план? Забираем таблицы и отправляемся обратно. Думаю, к концу лета доберемся до Бублинга. А если Бахус выйдет из запоя, то и раньше.