Нелюбимая внучка. Хватит: Любимая! (СИ) - Каламацкая Елена Александровна

Профессор, сидевший на стуле со скорбно опущенной головой, поднял ее, услышав звук шагов, и изумленно открыл рот, увидев Леру. Конечно, ведь он, как и все мы, рассчитывал, что она переместится на Землю. Вот только воскликнуть, как Ферди: "Опять ты?" он не может. Зато, на законных основаниях, теперь это может сделать сама Лера.

— Мэтр! — взвизгнула блондинка и помчалась к наставнику, раскинув руки в стороны. — Дорогой мой мэтр, как давно я мечтала вас обнять, к сердцу прижать в человеческом обличии.

К котику вы вообще прикасаться запрещали, даже погладить нельзя было. Но теперь не отвертитесь!

— Позвольте, позвольте, девушка… — по выработанной годами привычке, наставник прикинулся незнакомцем и попытался соблюсти дистанцию, но землянку не остановил бы и ураган.

Как и меня, впрочем. Я еще больше мечтала обнять дорогого дедушку, ведь видела его не только во сне, но и наяву.

— Да что уж теперь! Мэтр, хватит сдерживаться, Лерка навсегда застряла на Тасее! Нам больше не нужно шифроваться и играть в эту игру.

— Как же так случилось? Девочки мои, внученьки… как я рад… но что же произошло… почему… Лерочка, бедняжка моя… что же делать теперь… — старик, прижатый с двух сторон своими любимыми ученицами, растрогано путался в словах, не зная, как выразить свою радость.

Вместе с тем, в мудрых глазах затаилась тревога и от подробного отчета ученицам не отвертеться. Да и ладно, нам скрывать нечего, дело сделано.

Фердинанд, от очередного сентиментального момента, одной рукой схватился за ребра, а второй начал смахивать из под глазниц несуществующие слезинки. Умел бы — плакал. В последнее время ему часто приходится умиляться до слез, которых нет в его костяном организме.

— Дорогие мои, я чай уже вскипятил, сейчас на стол накрою, — спустя некоторое время вмешался в наши обнимашки скелет. — За завтраком все расскажете, девочки, я ведь тоже много не знаю. Хватит уже тискать дедушку!

— Не ревнуй, красавчик, — хихикнула Лера и вдруг всмотрелась в череп Фердинанда каким-то особо внимательным, затуманенным, расфокусированным взглядом.

— Стой, Ферди! — девушка вскинула палец вверх и твердо заявила: — Тебе нужно держаться подальше от большой воды.

— Да я как бы в курсе, — удивленно ответил предок.

— В каюте запру! — автоматически пригрозила я, намекая на обратную дорогу по морю.

— Ой, Беата, а у тебя вижу… — землянка прищурилась, глядя мне прямо в лоб, и выпалила: — Ты скоро выйдешь замуж по большой любви.

— Лера, не начинай, — с раздражением в голосе осадила я. — Что с тобой? С чего вдруг в свахи заделалась? К чему эта цыганщина началась?

— Да нет же! — радостно воскликнула девушка, широко улыбаясь, и потрясла руками, подняв их к потолку. — Вы не понимаете! Вчера ничего не было. А сегодня я чувствую свой дар! Он вернулся! То есть он со мной, никуда не делся.

Причем, сейчас я вижу более четко, объемно, красочно… И не только плохое! Представляете? У меня расширился кругозор предвидения! Хорошее тоже вижу! Фердинанду ничего конкретного не грозит, ему просто нельзя глубоко нырять, а Беата… Беата будет счастлива, обязательно! Я это вижу четко.

Видит она… Я скептически хмыкнула: тоже мне цыганка-гадалка. Про воду мы знаем, возможно, вместе смотрели во вчерашнем дне выволочку, которую я устроила предку. Или мы только на спектакле присутствовали? Не помню точно, но свое будущее я и без одаренных предскажу: конечно, выйду замуж, конечно, по любви. Жених вон целый год вокруг "замужней вдовы" круги нарезает, а теперь и вовсе не отстанет, когда получу развод. Не надо быть Вангой, чтобы нам рассказывать о том, что и так ясно.

Или наше будущее настолько предсказуемо, что другого увидеть нельзя?

Пока я раздумывала, прокручивая в голове скептичные мысли, подруга доказала, что у нее, действительно, дар. И он работает на сто процентов.

— Наставник, — обратилась девушка к мэтру, внимательно всмотревшись в его надбровную часть головы. — А вас я вижу…

странно… Примерно через год вы подрежете бороду и станете выглядеть моложе. Нет, не только выглядеть, но и чувствовать… Вы каким-то образом станете… ну, не моложе, конечно, возраст не вернешь, но здоровее, это точно! Как такое может быть? Мой дар, все-таки, подводит, да?

А вот этого Лерка знать точно не могла. Я ещё не успела рассказать ей о содержимом письма магам.

— Нет, ученица, ты попала в самую точку! — восхищенно воскликнул Мирсавель. — Очень даже может быть! Лорд Жадьер прислал такие изумительные формулы для оздоровления организма! Это прорыв! Чудо, фантастика! Мы обязательно их внедрим. Одно огорчает: лорд Жадьер оказался патриотом, и все лавры достанутся Тарзании, — главный придворный маг сокрушенно покачал головой и пожаловался: — Мне не удалось ничего раздобыть для своего короля.

Смешные подковерные игры. В результате весь мир останется в выигрыше, но каждый старается для своей страны.

Я обняла наставника за руку и прижалась головой к его плечу, а потом отстранилась и спросила: — Мэтр, наш король рад, что у него живут слышащие?

— Безусловно! — с горячностью ответил старик. — Тут он впереди планеты всей, как говорится.

— А скажите, будет ли он рад, если к слышащим прибавится…

— я указала пальчиком на Леру и закончила с хитрым прищуром: — … еще и видящая?

- Οх, святая Миис! — воскликнул наставник, осознав мою правоту. — Точно! Это же лучше всяких формул. Его величество будет счастлив! Ты права, ученица, это замечательно. Можно возвращаться домой со спокойной душой.

— Ну, вот, подруга, а ты боялась. С твоими способностями на Тасее не пропадешь. Нищая и неизвестная очень скоро станет богатой и уважаемой, — я подмигнула зардевшейся блондинке.

— Здорово! — сжав кулачки, пискнула девушка и с сожалением оглядела помещение. — Эх, на ком бы еще попробовать?

Фердинанд хохотнул и предложил с намеком: — Может быть на лорде Габриэле? Я позову…

— Нет! — с ужасом отпрянула Лера и выставила перед собой ладони. — Вдруг увижу в его будущем жену и кучу детей? Нет-нет, побуду пока в блаженном неведении.

— Ну, тогда быстро все за стол! — скомандовал предок. — Очень хочется услышать о ваших похождениях, приведших к подобному результату.

И, конечно, мы рассказали. Подробно, стараясь не упустить ни одной детали, и поочередно дополняя друг друга, выложили все события двух ночей. При этом успевая завтракать припасенными Ферди пирожками, запивая их чаем. Оба деда внимательно слушали, ахая в особо интересных местах и задавая наводящие вопросы.

— М-да… Ничто не длится вечно, — умудренный опытом и знаниями мэтр потрепал бороду, задумался и озвучил вывод, к которому он пришел: — Для сбоя такого уровня должна была быть веская причина, и, судя по результату, могу предположить… — старик внимательно посмотрел на Леру и неожиданно поинтересовался: — Ученица, ты как себя чувствуешь? Страдаешь, скучаешь, образно говоря, бьешься головой о стену, в желании вернуться домой?

— Да вы что, мэтр? — искренне удивилась землянка. — Ничего подобного! Я всегда мечтала попасть на Тасею. С самого детства. А когда мы выходили в этот мир, постоянно мысленно или тихим шепотом просила святую кошку перенести меня сюда, принять… по-настоящему. Ну, есть же попаданки! Вот и я мечтала. И сейчас так странно осознавать, что мечта сбылась.

— Ничего странного как раз и нет, — уверенно произнес Мирсавель и вынес вердикт: — Это ты устроила сбой. Сама, своими желаниями.

Мы с подругой и Фердинандом ошарашено переглянулись.

Слова профессора прозвучали слегка обвиняюще, ведь получается, что землянка в течение нескольких лет, сама того не ведая, еженощно устраивала "саботаж", разрушая налаженную систему. То есть, говоря простыми словами, "капала на мозги святой Миис". А капля, как известно, камень точит. И, в конце концов, богиня сдалась и закинула настырную иномирянку на Тасею. В принципе, как вариант, звучит логично. Со мной и мэтром девочка встречалась каждую ночь и невольно мы стали для нее семьей. Наверное, даже больше, чем родители, которых она, безусловно, любит, но видела урывками днем.