Владимир Лещенко - Госпожа «Удачи»

Явно не так! Но вот что? Никакой угрозы не ощущается, и все-таки… Метрдотель что-то говорил про документы… Кстати, где он?

– Я думаю, нам можно и обычные, – тихим журчащим голоском молвила между тем предводительница гостий.

– Для собак у нас есть отдельное помещение со всеми удобствами… – добавила я.

И вот тут-то и началось…

Потом, вспоминая и прокручивая в памяти все случившееся в тот день, я так и не смогла вспомнить, в какой момент все поняла…

Молчала хваленая магическая сила горной ведьмы, молчали колдовские обереги, выбранные и настроенные лично Гаруном, даже Зубейда не почуяла ничего и не прилетела крушить врагов.

Но вот женская и профессиональная интуиция что-то подсказали мне и успели предупредить. Лицо улыбающейся девчонки, точнее, нечто в нем, в неуловимо глумливой ухмылке и невинных вроде глазках выдало ту…

И я успела нагнуться, прежде чем выпущенная юной чертовкой молния разворотила дубовую панель как раз на высоте моей головы.

В следующий миг в моей ладони уже словно сам собой оказался «парабеллум», и два выстрела один за другим срезали в прыжке метнувшегося на меня волка (Ну, конечно, волка, какие к Давдору здешнему собаки?!)

– Мой Шаран! – заверещала высокая фигуристая смуглая шатенка лет двадцати пяти, чьи волосы спускались ниже пояса, и со слезами кинулась обнимать тушу матерого переярка.

Истерика сообщницы и неожиданный отпор с моей стороны несколько озадачили нападавших, и этой секундной паузой воспользовался ворвавшийся внутрь швейцар Казвинд – он, как и всякий тролль, думал, может, и медленно, а вот соображал быстро.

Дважды взмахнув своей позолоченной булавой, он поверг наземь единственного мужчину в этой компании – здоровенного широкоплечего усача в коже и мехах, а затем и кинувшуюся на него с кинжалом темнокожую тетку. Но в следующий миг оказался буквально погребен под грудой истерично визжащих тел.

(Потом опять-таки я не могла не признать, что именно неожиданная атака Казвинда и спасла нас всех, поскольку он отвлек на себя едва ли не четверть бешеных баб).

Из швейцарской вылетели двое вышибал, братья-близнецы Саид Первый и Саид Второй, и без лишних церемоний кинулись с кулаками на незваных посетительниц, даже кого-то успели сбить с ног, прежде чем магические оплеухи швырнули их на пол.

– Хорошо у вас встречают гостей, хозяюшка, – таким же милым голоском сообщила предводительница, почти не изменившись в лице.

Разве что глаза вместо небесной синевы светились густой тьмой, как два провала в Великую Бездну.

– Смотря каких, – так же спокойно ответила я и одну за другой подряд выпустила оставшиеся восемь серебряных пуль прямо в кукольное фарфоровое личико, уже точно зная – не поможет…

Пули высекли искры из невидимого щита в считанных сантиметрах от твари.

– Глупо… так бы, может, и жива осталась… – покачала девчонка головой. – Впрочем… – щелчок пальцев, и по углам и под потолком взорвались, плюнув осколками, все талисманы и обереги. – Волчкам тоже надо ведь покушать…

«Где же Зубейда и Гарун?!» – взвыл внутренний голос.

Я судорожно стала вспоминать заклятия против волков из арсенала деда Гната, но ничего подходящего на ум, как назло, не приходило.

У входа страшно закричал-заревел Казвинд, и тварь подмигнула мне, мол, скоро и ты так же будешь у меня орать.

Глаза ее наливались вытеснявшим черноту багрянцем.

И я поняла, вот сейчас меня будут убивать. Меня, Марину Образцову, не сделавшую никому в жизни зла (ну, почти никому), будут убивать в чужом мире и чужом городе, о котором я месяц назад и не слыхала. Просто убьет ни за что какая-то девка, которую я вижу первый раз в жизни.

«Ой, мамо! – слабо воскликнула где-то в глубине моей души пятилетняя Маричка. – Диду, спасай!»

– Ба-ба-ба, кого я вижу!! Ты все-таки осмелилась припереться сюда, волчья подстилка?! Тьма тебя побери!

На лестнице стоял милорд Виделорн собственной персоной.

– А вот на волка и зверь бежит! – обрадованно заорала девка. – Эй, Виделорн! Это не я пришла, это смерть твоя явилась! Настал твой час! Настал твой час, милашка-Виделорн! Смерть больше не ждет!

– Смерть больше не жде-о-от! – взвыла ее свита.

– Сингира… – рассмеялся Виделорн, казалось, совсем не растерявшись. – Как вообще ты посмела явиться сюда, в приличное общество, не отмывшись! Тьма побери! От тебя же до сих пор за версту смердит, моя дорогая вонючая ведьма!

Что ответила Сингира, я не расслышала: маг резко свел ладони, и по глазам ударил белесый мертвенный свет, а по ушам – дикий грохот. Нечто невидимой, еле ощутимой змеей выскользнуло из рук мага и ударило в толпу амазонок, вернее, в налившийся багрянцем щит, который поставили гостьи.

Все это я видела, уже лежа на полу.

– Ну и ну! – охая, изрекла составившая мне компанию Зубейда, влетевшая сверху через пробитое перекрытие. – Это ж он их «Копьем Хуббала». Со времен каймакана Искандера Ширина такого не видела!

Из ресторана слышался грохот опрокидываемых стульев и столов, звон стекла, крики и верещание клиентов, ловко сигавших в окна – похоже, опыт революционных Смутных Дней забыт не был.

Тем временем в холле раздалось громкое шипение, словно он наполнился змеями, и все окутало густым белесым дымом, скрывшим «волчиц».

– Эй ты, молодящаяся старая карга! – заревел Виделорн. – Может, хоть людям дашь выйти, они-то каким боком к нашим с тобой разборкам? Тьма побери!

– Ха-ха! – донеслось в ответ из дыма. – Тебе-то что до людишек, ты же Черный Мастер!

– Но я-то каким был, таким и остался, а вот ты изменила своей природе. Волки – твари трусливые… Лицом к лицу решила биться? Тьма побери! Чего бы тебе не прийти сюда ночью и не придавить меня во сне, как ты любишь?

– Еще чего! Во сне! Я хочу увидеть, как ты будешь жрать свои кишки! – девчачий визг вдруг перешел в хриплое рычание, и я даже не удивилась, когда на месте юной девушки из опадающей дымки проступила жуткая двуногая тварь – человекоподобная, но с волчьей головой и в шерсти.

– Ты не только снаружи в дерьме, у тебя оно и в голове! – презрительно прозвучало со стороны лестницы. – Иначе бы ты не сунулась в этот город, где вами пугают детей уже триста лет, и сюда, где тебя ждет хороший сюрприз! Тьма побери! Ты всерьез думаешь уйти из Ахтиара живой?!

– Я не думаю, я уйду живой и с твоей головой под мышкой… Или ты полагаешь, что ваши никчемные маги что-то мне сделают? Или надеешься на здешнее тухлое умертвие?

«Это она про Зубейду, что ли?» – успела удивиться я.

– Но здесь оно тебе не поможет…

– Это не просто умертвие, – послышался ехидный дребезжащий голос. – Это Великое Умертвие, старая грымза!

– Ханум бин Рух, – отвесил Виделорн поклон в пространство, одной рукой отбив два огненных шара. – Не могли бы вы мне помочь…

Из-за покосившейся двери швейцарской важно выбралась Зубейда. И при ее появлении словно холодная морская вода заполнила холл, что-то сильное, старое и надежное, как почуяла я.

И даже волки, уже совсем приготовившиеся подзакусить Саидами, как-то жалобно повизгивая, отбежали к ногам амазонок.

Зубейда оглядела разгромленную гостиницу, со стоическим спокойствием поправила шляпку.

– Ты ж теперь, собаченька, по гроб жизни не расплатишься! – вынесла она свой вердикт. – Даже если твоих холопок оптом в бордель сдать вместе с тобой, и то не хватит… Вот разве шкурой своей, шкура-то у тебя богатая…

Как я ни была занята мыслями о недалекой смерти, однако не могла не поразиться этому дикому зрелищу: напротив милой бабушки с кудельками и при палочке торчало мохнатое клыкастое чудовище вдвое выше ее ростом с многосуставчатыми когтистыми руками-лапами до колен, вокруг головы которого сиял черно-синий нимб с искорками молний в глубине. И платьице-мини, натянутое на это, лишь усугубляло ощущение невероятной жути.

– Убирайся, пока цела! – рыкнула Сингира.

– А то что, убьешь? Ми-илая, – старушка покачала седыми буклями, – меня как-то сам магистр Магической Инквизиции развоплотить пытался, и где он теперь? Ну так что, попробуй, развей меня по ветру! Не выходит? Ну, ежели ты не можешь справиться с заурядным привидением, то тебе тем более ловить нечего! Да-да, нечего ловить…

– Это мы посмотрим! – прорычало оно. – Дайрана, давай…

Девица в белой шкуре, вскинув руку, принялась раскручивать висящие на запястье четки наподобие лассо, но вот то, что получилось, на аркан не походило – стремительно увеличивающееся плоское кольцо яркого ядовито-зеленого огня.

Миг – и оно полетело в сторону Зубейды, на лету срезая колонны и мебель.

«По шестьсот семьдесят восемь бешликов ассигнациями каждый диван! – всполошилась я. – Вот же зараза!»

И, сконцентрировавшись, подняла взглядом стоявший у рецепции мраморный бюст Окая Джамбо и метнула в «ковбой-девицу». К сожалению, промахнулась, напрасно испортив изображение основателя Кырымской республики.