Светлана Славная - Три девицы под окном...

— Предлагаю подыскать подходящее место для полета, — деловито заявил Иван. — Нам требуется небольшое возвышение с ровной площадкой для разбега и рядом участок, подходящий для приземления.

— Есть такое место, и совсем недалеко, пешком дойти можно, — решительно произнесла царица. — Возок лучше оставить здесь, уж больно дорога тряская. Вперед! — Царица окинула взглядом свою немногочисленную свиту и вдруг заметила сидящую под кусточком Бабариху.

— Ну, бабуля, ты свое слово сдержала. — Лебедь величаво приблизилась к старухе. — Сдержу и я свое. Говори, что тебе надобно?

Однако Бабариха не отвечала. Блаженно улыбаясь, она разглядывала бегущие по небу облачка. Лебедь расценила ее молчание по-своему:

— Говори, не стесняйся. Обещала, что доживешь ты свой век в почете и уважении, значит, так тому и быть. Сейчас только полетаю немножко — и прямиком в казну, вознаграждение тебе выписывать.

Бабариха внезапно перестала улыбаться, сфокусировала взгляд на царице и запела тоненьким, дрожащим голоском:

— Летять у-утки, летять у-утки, — и, немного помолчав, закончила неожиданно густым басом: — и два-а гуся…

— Что это она имеет в виду? — удивилась царица, оглядываясь на Салтана. — Может, хочет сказать, чтобы я и тебя взяла в полет?

— Эх, Матренушка, — покачал головой Салтан, — одни полеты у тебя в голове. Умом бабка тронулась, неужто не видишь?

Лебедушка охнула, всплеснула руками, и на глазах у нее выступили слезы:

— Вот бедолажка…

Старуха, глянув на царицу, зашмыгала носом, как малое дитя, и громко разревелась. Просто так, за компанию.

— Надобно срочно вести ее во дворец, — засуетилась царица. — Добрынюшка, тебе поручаю цареву тещу.

Богатырь с тоской глянул на свернутые крылья (уж больно ему хотелось увидеть их в действии), но ослушаться не посмел. Подхватив Бабариху под мышки, он поволок ее в сторону дворца, попутно пытаясь утешить:

— Ну, будет тебе, бабка, плакать. Жалко дочку твою, безвременно в скатерке растаявшую, ну так всё одно — от ентих девок одна морока.

Забегая вперед, скажем, что во дворце Бабариха не прижилась: целыми днями бродила она по базару, тихонько наигрывая на гусельках и рассказывая зевакам удивительные истории. Верная своему слову, Лебедушка наряжала ее в шелка и бархат, да только честолюбивой бабке было на это уже наплевать. Среди благодарных слушателей выделялась своим постоянством рыженькая девчушечка с мечтательными глазами. Взяв на себя роль добровольной опекунши, она не отходила от Бабарихи ни на шаг, и даже подсказывала ей текст любимых сказок, в случае если на старушку находило затмение. Кто бы мог подумать, что ее прапра… внучка станет любимой нянюшкой Пушкина?

Спровадив Бабариху во дворец, Лебедь решительным шагом двинулась вдоль опушки. Схватив сверток с флайпланером, Афоня преданно помчался за ней. Салтан нехотя поднялся с пенечка и тоже поплелся следом. Иван же немного отстал от компании, чтобы перекинуться парой слов с друзьями:

— Спасибо, ребята, вы вовремя подоспели.

— Да уж, пришлось нам покрутиться, когда твое сообщение приняли. Хорошо хоть, «Хамелеошу» успели найти да со дна поднять. Егор твой молодец, очень помог с ремонтом. А бандероль с флайпланером лишь в последний момент получили, никак не могли добиться от Центра разрешения на не соответствующий техническим возможностям эпохи подарок, — проворчал Олег. — С петардами ты здорово придумал! А мы всё понять не могли, что за фейерверк тут затевается.

— Сонька уже наверняка в руках полиции, — заметил Аркадий. — Ты, Иван, молодец.

— Нет, ну каково! — не унимался Олег. — Двое из скатерки. Хоть бы предупредил нас заранее, а то вылезаем из корзины и стоим, как два дурака.

— Не обижайтесь, я даже то короткое сообщение с трудом смог передать, а уж на объяснения просто не было времени. Спасибо, что доверились мне. — Иван с благодарностью посмотрел на друзей. — Ладно, побегу вперед, а то еще заподозрит царица что-нибудь неладное. А вы догоняйте.

Иван нагнал Лебедь, собираясь начать инструктаж, но царица, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.

Со стороны городских ворот им наперерез двигалась странная процессия. Группа девиц с распушенными волосами и неестественно искаженными лицами кривлялась и вопила, громко вскрикивая и заливаясь в причитаниях. Следом двое дюжих молодцов несли на вытянутых руках длинный деревянный футляр. Замыкали шествие скорбные бояре с зажженными свечами, а также толпа любопытствующих и сочувствующих. Птенчиков разглядел пожилого священника, бормочущего молитвы с весьма недовольным видом.

От толпы отделился Салтанов дворецкий и быстро засеменил навстречу Государю.

— Что это тут у вас? — озадаченно поинтересовался Салтан, разглядывая странный футляр.

— Так, царь-батюшка, огрызки! То есть, я хотел сказать, объедки… — дворецкий совсем смутился.

— Останки, болван! — пришла на помощь сообразительная Лебедушка.

— Так точно, останки, — с облегчением вздохнул дворецкий. — Свояченицу твою хоронить несем, змеем проглоченную.

— А что ж, гроба приличного сколотить не могли?! — взревел государь, оскорбившись за усопшую родственницу.

— Дык ты же сам указал: по размеру… — Олег тихонько подошел к Птенчикову:

— Слушай, что здесь происходит?

— Похороны Сонькиного парика. Не бери в голову, — отозвался детектив.

Плакальщицы снова взвыли дурными голосами, и скорбная процессия продолжила путь.

— Ну, государыня, — вернулся к прежней теме Птенчиков, — предлагаю для начала обсудить основы аэродинамики…

Однако царица его не слушала. Напуганная и дрожащая, стояла она посреди зеленой лужайки с отсутствующим взглядом, будто стукнул ее кто пыльным мешком из-за угла.

— Матрешенька, ты чего это? — забеспокоился Салтан.

— Я никуда не полечу, — едва слышно пролепетала Лебедь. — Вдруг меня снесет в сторону моря, и рухну я в воду, как те злополучные колдуны?

— Не беда, выудим, — пообещал самоуверенный Афоня.

— Так меня же змей сожрет, чудо морское! Будете потом косу мою хоронить… — забилась в истерике царица.

— Может, и не сожрет еще, — неуверенно предположил Салтан. Лебедь зашлась пуще прежнего.

— А ну-ка, братцы, не в службу, а в дружбу! — обратился Птенчиков к Олегу с Аркадием. — Разобрались бы вы с этим змеем. Сколько он будет жизнь людям портить?

— Издеваешься, да? — уточнил Аркадий. — Какого еще змея ты собрался нам подсунуть?

— Ужасного! — сделал огромные глаза учитель литературы. — Вон его шкура на воротах висит. Военный трофей, богатыри постарались. Очень качественная резина.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептал Олег.

— Сонька привезла с собой надувную игрушку, и теперь весь остров трясется от страха. Разве можно оставлять людей в таком положении? — так же тихо ответил Птенчиков.

— О, да мы этого змея в пять минут порубаем! — вскричал исполнившийся энтузиазма Сапожков. — Пойдем, друг, — потянул он недоумевающего Аркадия к воздушному шару:

— Ну-ка, отстучи шифровку: «Срочно вышлите пять метров вареной колбасы».

Птенчиков повернулся к царице:

— Ну что, может, пойдем дальше? Крылышки пока что подготовим…

— Ни за что! — отрезала Лебедушка, с тревогой вглядываясь в удаляющееся пятно воздушного шара.

Историки не заставили себя долго ждать: описав дугу вдоль побережья, шар завис над поляной, и довольный Олег свесился из корзины:

— Получайте вашего змея!

Жутко извиваясь, пятиметровый батон вареной колбасы шмякнулся на траву.

— А-а-а!!! — завизжала царица, бросаясь на шею к Ивану. Доблестный Афоня выхватил меч и принялся ожесточенно рубить колбасу на толстые ломти.

— Вот это грамотно, — одобрил Аркадий. — Вам бы сюда еще хлебушка, и неплохой получится пикничок.

— Угощайтесь! — гостеприимно махнул им Птенчиков.

Когда все оправились после потрясения, попробовали деликатес и одобрили нежный вкус «поганой твари», повеселевшая Лебедушка решила отправить оставшиеся куски во дворец, чтобы опосля знатно отметить свой первый полет. Никола бережно понес колбасу, а поредевшая компания возобновила движение к месту старта. Иван наконец провел запланированный инструктаж, сам удивляясь, до чего убедительно звучат его слова.

— Здесь, — сказала Лебедушка, величаво обозревая окрестности, когда они добралась до вершины небольшого холма. Салтан тут же прилег на одуванчиках, вытянув не привыкшие к пешей ходьбе ноги, а Афоня начал нервно выкладывать камушками границы взлетной полосы. Птенчиков закрепил на талии царицы ремни флайпланера, параллельно раздавая последние напутствия:

— Запомни, самое главное — поймать ветер. Сейчас дует с юго-запада. Хорошенько разбежишься, и как только воздух наполнит крыло — быстро группируйся и не вздумай на радостях дрыгать ногами, не то потеряешь устойчивость. Стропы управления из рук не выпускай…