Милослав Князев - Великая миссия

Весь мой тон говорит о том, что никакой он не уважаемый, и даже рядом с ними никогда не стоял. Умеют некоторые люди таким образом использовать это слово, я от них тоже научился, ещё в своём прежнем мире.

— Просто нельзя!

— Странно, уважаемый, а я слышал, что эльфийское Древо Жизни всё такое из себя разволшебное, что само решает, кому что можно, а чего нельзя.

— Так и есть.

— Тогда, уважаемый, я должен перед вами извиниться, это вы, оказывается, так о моей безопасности беспокоитесь. Не стоит, в самом деле, не выросло ещё такого древа, с которого я бы упал. А вы знаете, уважаемый, какая у нас на севере тайга? Вот там деревья так деревья.

Эльф хочет мне что-то ответить, но, уловив взгляд кого-то из старших, умолкает.

— А ты, Лара, пойдёшь с нами? — продолжаю я, как ни в чем, не бывало.

— Нет, я, пожалуй, воздержусь, — отвечает тёмная.

— Как хочешь, — не настаиваю я, — так что Элечка, как только этот обед закончится, полезем вдвоём.

Эльфийка согласно кивает, хотя по ней видно, что ей такая перспектива не очень нравится, она, пожалуй, и тёмной завидовать начнёт, которая может так просто взять и отказаться.

— Кстати о деревьях, — продолжаю я светскую беседу, — скучно тут у вас, ну прямо как в лесу. Мне, конечно, рассказывали, гномы, что у эльфов скука даже на праздниках, но я им не верил, считал обычным предубеждением. Извини, мастер Нарин, признаю, что был неправ.

— Гномы никогда не врут, — гордо заявляет Нарин.

— Особенно когда говорят об эльфах, — подтверждаю я, — не раз убеждался, «забыть» какую-нибудь важную мелочь могут, а врать не станут.

Гном пожимает плечами, мол с кем не бывает.

— Кстати об эльфах, а хотите я анекдот расскажу?

Никто кроме Нарина явно не хочет, даже мои эльфийки, которые по идее должны меня поддерживать. Но меня такое единство ушастого племени не смущает.

— Анекдот очень интересный, про орков, — начинаю я. — Подходит зелёный орк к вождю и спрашивает, — «почему у нас такие странные имена? А у чёрных орков просто замечательные: Грым, Хрысть, Хрым, Хрясть». «Тебе не нравится моё имя?» — спрашивает вождь. «Очень нравится, Зоркий Орёл», — отвечает орк. — «Тогда может тебе не нравится имя Грозного Медведя, нашего шамана?» — «Тоже нравится», — опять отвечает орк. «Тогда иди отсюда Ослиное Дерьмо и не мешай мне думать».

Нарин хохочет, я знал, что всегда могу на него рассчитывать, Эль с Ларой вымученно улыбаются, остальные эльфы делают вид, что меня тут вообще нет.

— Я понимаю, что вам очень интересно, к чему я рассказал именно этот анекдот? Не буду вас томить, дело в том, что я давно хочу спросить, почему у вас, светлых эльфов, такие странные имена?

Все опять не желают обращать на меня внимания.

— Вот например ты, Пургениил, на моём языке так называется лекарство от запоров, — обращаюсь я к эльфу, который возражал против моего желания залезть на Древо Жизни. — И за что тебя так назвали? Но ты не переживай, всё что естественно, то не безобразно.

В чём прелесть ситуации, так это в том, что большинство из присутствующих за столом эльфов — сильные маги, и многие владеют магией разума, так что должны чувствовать, что я не вру. А следовательно формально никого не оскорбляю.

— Или вот, Шизманиэль, — обращаюсь я к одной из придворных дам, — тоже интересное имя, означает психическое заболевание, даже целых два. Наводит на довольно подозрительные мысли.

(какие ещё интересные имена перевести эльфам? для этого я в своё время и просил неблагозвучных медицинских, юридических, или ещё каких терминов)

— Нет, не спорю, — продолжаю я лекцию, — есть и красивые эльфийские имена. Вот, например Эледриэль означает: самая красивая.

Я, конечно же, вру, и они, разумеется, это чувствуют, но эта моя ложь только усиливает предыдущую правду. И опять же никто кроме моей эльфийки по этому поводу не может иметь ко мне претензий.

— А что означает моё имя? — спрашивает местная маленькая принцесса.

— Алисилиэль означает: девочка, с которой ничего не случится, — отвечаю я.

И вроде бы соврал, и вроде нет, это смотря с какой стороны посмотреть. Интересно, что покажет местная магия разума? Смотрю на мой ходячий детектор лжи. По выражению лица Эль определяю, что оказывается сказал правду. Не удивительно, я её воспринимаю не как Алисилиэль, а как Алису, разумеется ту, что из будущего, а не ту, что из зазеркалья (тем более что чем-то похожа), то есть как девочку, с которой ничего не случится.

Когда мы вышли из обеденного зала, нас уже поджидал Пургениил. Тот светлый, который пытался поставить Ва'Дима на место, но не преуспел, и, в конце концов, сам был туда поставлен суровым взглядом кого-то из приближённых лорда. Это же надо, чуть не присвоил себе право решать за само Древо Жизни, даже жрецы так открыто этого не делают, ещё чуть-чуть и появился бы если не ещё один отверженный, то изгнанный точно. А теперь явно не извиняться пришёл, значит, придумал какой-то законный способ поквитаться.

— Князь Ва'Дим, позволь мне извиниться за моё недостойное поведение за столом, — говорит он.

Я чуть не упала от изумления.

— И прими в подарок лучшего коня в нашем лесу, — продолжает светлый. — Только должен сразу предупредить, что он не объезжен, но для такого великого воина как ты, это не должно стать помехой.

Теперь мне всё понятно. Необъезженный эльфийский конь не потерпит на себе ни одного человека, да и далеко не любого эльфа тоже. Четверо эльфов выводят прекрасного боевого коня чёрной масти. Настоящий красавец! Я уже его хочу!

— Не княжье это дело, коней объезжать, у князей для этого вассалы имеются, — гордо заявляет Ва'Дим.

В человеке я ни на секунду не сомневалась, он лошадей вообще недолюбливает. И даже на самых смирных ездит далеко не лучшим образом, так что на необъезженного коня его точно не заманить. А Пургениил сама любезность, он совершенно не против, если коня объездит кто-нибудь из вассалов столь благородного князя. Его самоуверенность означает, что скакун успел сбросить немало эльфов, которые попытались назвать его своим. Ва'Дим, не замечая иронии, поворачивается к нам со светлой. Пускай он прикажет мне, я хочу этого коня! А Эледриэль всё равно не справится, и вообще, у неё уже ослик есть, с неё хватит.

— Лара, ты вроде хвасталась, что хорошая наездница, чуть ли не лучшая среди тёмных? — спрашивает Ва'Дим у меня.

— Да, мой князь.

— Справишься с этой лошадью?

— Да, мой князь, — отвечаю я, хотя уже не так уверена, как в самом начале.

— Тогда вперёд!

В платье коней укрощать, конечно же неудобно, но кто же мог предположить, что придётся? Знала бы заранее, то пришла бы на торжественный обед в походной одежде, и плевать, что эти светлые обо мне подумают. Такой конь важнее! Хорошо, хоть платьице коротенькое, одно название, в длинном было бы куда хуже.

Стоило мне вскочить на коня, как четверо светлых его отпустили, и он, встав на дыбы, меня сбросил. Причём не просто сбросил, а сделал это играючи. Было очень больно! Кое-как поднялась на четвереньки, потом на ноги. Вроде ничего не сломала, разве что пару рёбер, бок болит ужасно. Хорошо, хоть ела мало, большая часть блюд была замешана на светлой магии, поэтому для меня не очень-то и съедобна. А конь никуда и не думает убегать, стоит спокойно, ждёт, как будто знает, что у меня ещё две попытки. А ведь точно знает! Подхожу поближе. Он стоит и изображает полную покорность. Хитрый зверь, собирается сбросить меня все три раза. Но и я уже больше ста лет в седле. Первый раз был случайностью, или, если совсем честно, то отчасти случайностью, дальше я всё сделаю правильно.

Берусь за уздечку, конь всё ещё спокоен, ждёт. Решаюсь и прыгаю в седло. На этот раз я удержалась целых одиннадцать скачков, а потом конь меня всё-таки сбросил. Но уздечки я всё равно не отпустила, и зверь начал раскручивать меня на ней, как пращу. Два, три, четыре оборота. Уже десять. Конь наконец понял, что сдаваться я не собираюсь, и меняет амплитуду вращения. Чувствую, что сейчас о землю со всего маху ударит. Отпускаю уздечку в самый последний момент, группируюсь в воздухе и красиво опускаюсь на ноги. Только инерцию никуда не деть, и качусь кубарем дальше. Но теперь я была готова, и болел только отбитый в первый раз бок. Встаю и опять иду к коню. Использовать магию в таких случаях не запрещается, но это будет признанием собственного бессилия. Уж лучше быть ещё раз сброшенной и остаться ни с чем. Да и приручённый таким способом конь уже не будет надёжным боевым другом.

Ну всё, третья, последняя попытка. Подхожу, берусь за уздечку, вскакиваю, но на этот раз не в седло, а прямо на шею. Обхватываю её изо всех сил руками и ногами, и отключаюсь от окружающей действительности. Все силы и ресурсы только на то, чтобы не разжать захват.