Галина Гончарова - Корни зла или Вперед в прошлое

Что я могу сделать? И вообще - могу ли я хоть что-то сделать?

Сложный вопрос.

Хотя...

Был только один шанс. Но для него было необходимо уединение - и хотя бы часа два покоя. И чтобы никто нам не мешал. Я посмотрела на элвара, который перестал быть незнакомцем и превратился в Дирмаса, сына Эрваса и Вольгианы.

- Я была уверена, что ты вырастешь дешевкой. Знаешь, твой папочка держался достойнее.

- Да что ты можешь знать о моих родителях, человечка!

Ох, сейчас я тебе поубавлю презрения. Хорошо бы вместе с зубами, да ошейник не позволит. Но я и словами тебя доведу.

- Ты, дурак, сам, своими руками создал временную петлю, благодаря которой и померли твои пред-ки. Когда твоя тупая подружка попыталась нас угробить, я отбила заклинание, но сила, вложенная в него, унесла нас в прошлое. Было бы ее чуть поменьше - и мне бы даже жизненной силы не хватило. Но ты вложил с избытком. Жертвы, небось, приносил?

Дирмас был настолько ошарашен, что даже не нахамил в ответ.

- Приносил. Как ты догадалась?

- Мы с тобой не первый раз сталкиваемся. И ты не первый раз по ушам получаешь. Вот я и изучила твои методы. Ни хвоста ты в магии не понимаешь, плетения грубые и корявые, только что силы не-меряно. Но будь ты сам сильным магом - ты бы обязательно учился. Хоть в Универе, хоть частным образом. Плетения были бы тоньше и грациознее. А у тебя они скучные и примитивные. И отбить лег-ко, и разрушить. А каким образом маг-неумеха может получить много силы? Да только жертвой.

- Все так. Вот вы мне на жертву и пойдете. Заряжу пару амулетов. Мне нужно будет много сил, чтобы спокойно править в Элварионе.

Дирмас ехидно улыбался.

- У тебя ничего не получится - подал голос Тёрн.

- Получится.

- Как это хрестоматийно. Герой говорит злодею: 'Ты не добьешься своей цели мерзавец!!!'. И поми-рает на алтаре с кинжалом в глотке и непреклонностью во взгляде, - прокомментировала я.

- Именно, Ёлочка, именно. Даже если у меня и ничего не получится, вас это никак не затронет. Вам на том свете будет все равно. Кстати, а почему я попал на роль злодея? Это моего отца убили, мою мать преследовали, как загнанное животное, меня объявили вне закона...

- А если ты рискнешь поплыть на корабле тебя еще и притопят на неглыбком месте, - дополнила я. - Сирениды прекрасно помнят твою ауру. Считали из памяти гройнов.

- Да, с этими рыбохвостыми я промахнулся. Но могло быть так удачно.... Я бы получил власть в Ми-лотане, а потом элвары сами пришли бы под мою руку.

- После пятого кувшина водки чего только не примечтается... - посочувствовала я.

- Ничего, в этот раз все будет хорошо. Вы у меня в руках. И в живых я вас не оставлю. Ёлочка, мне даже жаль, что вы будете мертвы и не увидите моего триумфа.

- Если ты таки станешь королем Элвариона, я буду только рада, что померла. Некоторых вещей луч-ше не видеть. Дурак на троне - хуже чумы в короне.

- а вы у нас еще и непризнанная поэтесса?

- И не у вас, и вполне признанная. Мои стихи про Буздюка до сих пор поют!

- Бедный Буздюк. Что ж круг замыкается. Он попал в руки к вам, вы - в руки ко мне...

- Значит это судьба - печально вздохнула я. Тёрн хранил молчание. Ругаться я все равно умею лучше, а поторговаться не выйдет. Умирать все равно придется. Долго и печально. Кстати...

- а когда ты нас собираешься жертвоприносить?

- В полночь, как и положено. Обряд длится сутки. Начну я с братишки. А ты ведьмочка, пойдешь на сладкое.

- кислое.

- что?

- А неважно. Важно другое. Сейчас еще и полудня нету.

- Так.

- Замечательно. Нам что - двенадцать часов думать о смерти? Вот уж неохота. Скажи, имею я право на последнее желание? Как достойный противник и просто красивая женщина?

Я постаралась, чтобы мои движения выглядели наиболее соблазнительно, откинула связанными ру-ками волосы и чуть выдвинула вперед грудь. Эх, вот Березка проделывает такое, даже не моргнув гла-зом, и получается очень сексуально, а у меня... а у меня на голове стог сена и половые признаки луч-ше искать на ощупь. Увы.

Но в глазах элвара загорелся интерес.

- И что же ты хочешь женщина - противник?

- а чего может хотеть женщина? Норковую шубку и виллу в Ницце, - опять не удержалась я.

- Что?

- простите, детские мечты. Так вот. Мое последнее желание - день любви вот с этим типом - я раз-вернулась и ткнула пальцем в Тёрна.

Элвары опешили.

- Ёлка? - Тёрн просто не понял, почему здесь и сейчас меня разобрало.

- Вам что - некогда было?

Дирмас тоже не понял. Вот и ладненько, вот и чудненько...

- И некогда, и просто неохота. А сейчас у нас целый день впереди. Если я правильно помню все функции этих ошейников, там есть и запрет на причинение себе и друг другу вреда, так?

- Да.

- Ну, так включи его и дай нам перед смертью почувствовать себя любимыми.

- А может, стихами обойдемся? - попытался вставить Тёрн, но я пнула его по ноге.

- Еще чего! Завтра меня будут пытать, так хоть сегодня удовольствие получу!

- что ж, логично, - мерзко ухмыльнулся Дирмас. - Старайся, Ёлочка. Я буду приглядывать за вами. И если мне понравятся твои навыки в постели, я даже подарю тебе, лично тебе, жизнь и свое внимание - на пару дней.

- О, я буду ОЧЕНЬ стараться. И думаю, что тебе понравится - мурлыкнула я. - Вот у Тёрна никогда не было претензий, правда, дорогой?

- Абсолютная - подтвердил элвар. И даже не поморщился от боли. Рабские ошейники не давали сол-гать, но разве я сказала неправду? У Тёрна действительно не было никаких претензий. У нас ведь во-обще ничего не было...

- что ж, - похабству улыбочки на морде Дирмаса мог позавидовать любой режиссер порнофильмов. Он достал из кармана что-то похожее на палочку с несколькими сучками и последовательно надавил на четыре из них - Теперь вы никому не сможете причинить вред и не сможете совершить самоубийство. Вот ключи от ваших наручников. Расковать друг друга вы и сами сможете. И трахайтесь на здоровье... ха-ха пока оно у вас есть...

Так мерзко посмеиваясь, он вышел за дверь. Тёрн тут же схватил ключи, притянул меня к себе - и принялся возиться с цепями. Не прошло и минуты как они оказались на полу, а я взялась освобождать элвара.

- Ну вот. Мы почти свободны. Замечательно.

- Замечательно!? Ёлка, ты с ума сошла?! Зачем тебе понадобилось торговаться за такую чушь!?

Я только головой покачала. И показала на ошейники, на комнату вокруг - недаром же Дирмас обе-щал наблюдать за нами... И мягко взяла элвара за руку.

- Я тебя тоже люблю. Пусть хоть это у нас будет, если больше ничего нельзя.

Фиалковые глаза были полны тоски и боли.

- почему так поздно для всего... так поздно...

- Мы еще живы, любовь моя.

Другие слова его не убедили бы. Я первая потянулась губами к его губам, и Тёрн поцеловал меня, сперва стесняясь и медля, а потом более сильно и страстно.

Мы срывали друг с друга одежду, как безумные. Не знаю, о чем думал Тёрн. А у меня в голове би-лось суматошное: Вот так вот... Лишь бы не догадался... Лишь бы я смогла...

Первый порыв страсти хлестнул по нам ураганным ветром - и умчался, оставив нас на кровати - об-наженными и пристально глядящими в глаза друг другу. Фиалковые глаза элвара светились любовью и нежностью. Родной мой, как же ты так... Почему я не подумала, почему ты не подумал...

Единственный мой, неповторимый, любимый... почему я раньше этого не понимала, почему не го-ворила...

Я потянулась к элвару и пробежалась кончиками пальцев по его лицу, стараясь запомнить все, до самой малейшей черточки. До последней морщинки, мельчайшей складочки...

Самый красивый мужчина. Мой любимый мужчина. Как жаль, что этот час - все, что у нас будет. Так мало... Так много...

Видит небо, если бы мне предложили целую жизнь без элвара - или вот эти десять минут - и смерть, я бы не колебалась в своем выборе. Хотя я и так не колебалась.

Тёрн крепко прижал меня к себе, я чувствовала его возбуждение, но почему-то он не двигался.

- Любимый мой...

Элвар моргнул. И я увидела, как по его щеке катится слеза.

- Ёлка, до чего же я нас довел! Мой клятый авантюризм! Мое самомнение! Я должен был прошер-стить всю память Эли! Пересмотреть каждый день, каждый ее час.... Но я просто побрезговал! А те-перь мы погибнем здесь. И я буду знать, что ты остаешься в лапах этого подонка... Я так мечтал по-дарить тебе весь мир. И отнимаю твою жизнь. Я бы лучше сам тысячу раз умер.

Я глядела ему прямо в глаза. Тёрн был искренен, как никогда. Можно было бы соврать даже Богу. Их Величества способны и не на такое. Но здесь и сейчас, МНЕ Тёрн не лгал. Он любил меня. Любил больше, чем себя. И я твердо знала - если бы сейчас ему предложили выбор - он или я, он подарил бы мне жизнь. Даже если бы это стоило ему не только жизни, но и посмертия.

Я ласково стерла эту единственную слезу. Она сказала мне больше, чем миллионы чувствительных эльфийских романов. Родной мой...

- Я люблю тебя, - тихо-тихо шепнула я. - И никогда ни о чем не пожалею. Время, которое мы были вместе - это самое лучшее, что было в моей жизни. Помни об этом, пожалуйста. Я знаю, жестоко просить тебя об этом, но я хочу, чтобы ты и я.... Чтобы хоть ненадолго мы были вместе. Даже если я умру - я буду умирать - и помнить тебя. Только тебя. Всегда тебя.