Ольга Мяхар - Дневник кота мага

Среда

Сай предложил еще раз наступить мне на хвост, типа тогда и заговорю. Все бурно поддержали. Я уматывал от общественности ровно три секунды. После чего был за­гнан в угол, пойман и придавлен упавшим на меня эль­фом. Он так спешил, что полез вперед всех, а Сай с магом банально не успели затормозить и врезались в него сзади. Ну... я и заговорил. И говорил много и искренне. Часа че­рез два мне уже не улыбались. Через три перестали реаги­ровать, через четыре орали, чтобы заткнулся.

Фигу! Я теперь говорящий. Что хочу, то и говорю!

Мага попросили вернуть мне мяуканье. Ричи всех по­слал.

Четверг

Разоблачаю общественность, ябедничая на всех по­дряд от скуки. Сай узнал, что Ричи тырит его заначку под ванной. Эльф, что Сай бреет подмышки его устройством для коррекции бровей. Магу рассказал о том, как Коф каждую ночь пробирается в лабораторию и тырит спирт, заменяя его пойлом, которое продает Старый Артрит, очень умный гном, умудряющийся придать моче свойст­ва спирта почти без добавления оного. По свидетельст­вам очевидцев, это дешевое пойло валит с ног не хуже на­стойки эльфов, но вот подняться потом может далеко не каждый, и редко на ноги. Некоторые слепнут и так всю жизнь и ползают, сжимая в зубах плошку для подаяния и мечтая напоить гнома его же пойлом.

Короче, у Ричи и остальных открылись глаза, так что все очень заняты, а я лично вышел на улицу. Едва не оглохнув от рева, криков и истерических воплей эльфа: «То-то она воняла!»

На улице, кстати, жарило страшно. От недавнего лив­ня не осталось и следа. Так что преступность не успела активизироваться. Или же ее смыло. Не знаю. Вокруг пу­сто, только какая-то дворняга роется в куче мусора, рыча и откапывая что-то в пыли.

— Кыш.

Пес поднял голову и подозрительно обернулся. Уви­дел белого толстого кота, хмуро его разглядывающего. Удивленно мигнул и снова зарылся в мусор.

— Фу!

Пес дернулся и застыл.

— А ну пошел отсюда! Фу, я сказал!!!

Мой рев спугнул пару птиц, отдыхавших в теньке. Птички дернулись и отползли на пять сантиметров. Вид­но было, как тяжело им это дается. Пес встал и очень медленно обернулся, с ужасом меня разглядывая.

— Чего смотришь? Котов не видел?

Тихо заскулив, пес попятился назад и отошел за угол дома, где и спрятался, явно находясь в шоковом состоя­нии. Небось подумал, что это от жары почудилось. Ну и ладно. Гордо мотаю хвостом и, потянувшись, иду обрат­но к двери. Жарко тут, а у нас кондиционе-еры...

Писк заставил остановиться и удивленно оглядеться.

Писк был тоненький и очень уж жалобный. О! Вот опять.

Прислушавшись, я понял, что пищат в том месте, где копал пес.

— Кто там?

Писк затих.

Гм... может, почудилось? Или птичка какая. Да и ка­кая разни...

Запищали снова, причем так громко, что даже я уди­вился. Помирают там, что ли? Отчаянно как-то пищат... Посмотреть, что ли?

Запись сделана дневником

Белый мохнатый кот подошел к огромной куче му­сора, щурясь от яркого солнца и осторожно принюхи­ваясь. Кучка пошевелилась, и оттуда тихо тявкнули, высунув что-то белое и мелкое.

Кот насторожился и пригляделся, припав к земле.

Писк становился все настойчивей и отчаянней.

И он решился. Подошел очень осторожно, дер­жась на приличном расстоянии, отгреб в сторону па­ру банок, зацепив их коготками. После чего вытянул шею и напряженно посмотрел в небольшую ямку, ко­торую банки скрывали.

Там копошилось что-то белое с черным носом, черными глазами и пятнами по всему телу. Оно было мелким, раза в три меньше кота, и очень испуганным. На кота смотрело недоверчиво, но скулить переста­ло.

— Мяу?

Щенок чихнул и осторожно шевельнул хвостом. После чего недоверчиво высунул голову из ямки, изу­чая кота.

— Афф. — Тихо и очень робко.

— Блин... только собаки мне и не хватало. Я что, твою мамку прогнал? Да не, вряд ли. Точно помню, что это был, по меньшей мере, папка, а отцы о потом­стве заботятся редко... Да и окрас другой.

Щенок завозился и с третьей попытки таки выва­лился из гнезда, кубарем скатившись с кучи мусора и уткнувшись носом в живот вздрогнувшего кота.

— Мелкий какой, — заметил тот, отходя на шаг.

Щенок встал, завалился набок, тявкнул и снова с трудом поднялся на ноги, после чего подошел к коту и, радостно пискнув, снова уткнулся носом в его жи­вот, напряженно дыша и что-то разыскивая.

— Эй-эй. Ты чего? У меня молока нет! Ты ж голод­ный. Вот еще морока на мою голову. — Отпихивая скулящий комок меха в сторону и раздраженно взме­тая хвостом тучки пыли. — А ну, кыш! Брысь! В этом суровом мире каждый сам за себя! Я на кухню к сме­тане, а ты...

Щенок перестал пытаться добраться до мягкого пуза, сел и отчаянно взвыл, оглашая визгом всю окру­гу.

Кот тяжело вздохнул, встал и пошел к дому, задрав хвост и напряженно сопя.

Щенок грустно посмотрел ему вслед и затих.

У самого входа кот остановился и обернулся, изу­чая сидящий в пыли комок меха, который смотрел на него, сидя среди банок и полусгнивших очистков. Солнце парило со страшной силой, воздух колебался и плыл, превращаясь в марево. В тени подыхали тя­жело дышащие птицы.

— Эй, ты... иди сюда.

Щенок насторожился и встал. В глазах появилась надежда, а хвост шевельнулся.

— Ладно, иди. Но я точно знаю, что об этом пожа­лею.

К коту радостно подбежали, захлебываясь пискля­вым лаем, мотая хвостом и пару раз споткнувшись об уши.

— Коф! — Крик кота заставил птиц подняться и от­ползти еще дальше. — Ко-оф!!

— Что? — Из глубины дома и, как всегда, очень не­приветливо. Впрочем, к тому, что Коф всегда говорит так, словно всех вокруг люто ненавидит, — давно привыкли уже все.

— Иди сюда! Нужна помощь!

— Сейчас.

Через минуту в проеме показалась встрепанная го­лова некроманта. На руках его извивались татуировки в виде змей, а в глазах читалась смертельная угроза.

Маленький пузатый кот показал лапкой на прижав­шегося к нему щенка и пробурчал что-то вроде: «Вот!»

Коф удивленно посмотрел на животное и вопроси­тельно выгнул дугой бровь.

— Давай его к нам возьмем?

— Зачем?

— Ну... он здесь помрет. — Мрачно.

— Ты любишь собак?

— Нет.

— Это пикси. Вырастет в метрового красавца — злобного и с клыками, каждый в мой палец длиной.

Кот в шоке осмотрел будущего монстра, блаженно прижавшегося к его пузу и активно молотящего хвос­том по земле. На протянувшего к нему руку некро­манта он зарычал и даже попытался тяпнуть за палец.

— Кажется, он решил, что ты теперь его мама. — Некромант усмехнулся и разом сгреб в охапку обоих.

В доме все еще продолжалась большая свара. Все орали на всех. Но Коф что-то сказал, и все как-то ра­зом успокоились, прекратив орать и злобно обернув­шись к нему.

Щенка показали, рассказали, что за порода, и до­вольно пояснили, что кот решил его приютить.

Ричи схватился за сердце и вспомнил, что эта по­рода еще и магией умеет пользоваться, а их дом и так на его личных соплях держится, в смысле на заклина­ниях, едва сдерживающих проклятия Сая и некро­манта. Не хватало еще и магического зверя поселить, тогда всем точно хана будет.

Сай его поддержал, эльф заметил, что собака мог­ла бы охранять имущество, пока их не будет.

А кот сидел в центре стола, куда его посадил Коф, и прижимал к пузу довольного щенка, активно пытав­шегося облизать пушистику нос. Кот морщился и от­ворачивался, но энтузиазму зверя можно было толь­ко позавидовать.

Короче, щенка оставили. Кот орал, что уйдет вмес­те с ним, и вообще все тут эгоисты. Сай с этим поспо­рить просто не смог и, махнув на все рукой, дал доб­ро. Магу пришлось смириться, что он сделал громко и очень недовольно.

А потом щенка напоили холодной водой, искупали, накормили и поставили ему корзинку у камина, где он и уснул: сытый и абсолютно счастливый.

Кот при этом сидел на диване с вылизанной фи­зиономией и стоящим дыбом чубчиком. (Пока кормил щенка, тот таки сумел выразить всю свою признате­льность.) Настроение у него было мрачное, взгляд су­ровый, а шерсть стояла дыбом. Коф даже не решился его погладить, с интересом наблюдая со стороны.

Зато решился Сай. Сел, сгреб взъерошенного зве­рька на колени и стал чесать за ухом, улыбаясь и щу­рясь на пламя камина.

В итоге Марциус или, как его все называли, Марс, успокоился и даже умудрился уснуть на коленях пар­ня, предварительно загнав в штаны все десять когтей и угрюмо урча то ли от удовольствия, то ли от нервов. Сай только вздохнул, сжав зубы и не дергаясь.