Ольга Куно - Трое из Лукоморья

— Не говори ерунды, — презрительно скривился Элемир. — Никаких тысяч смертей не будет. Да, мы объявим войну Миргороду, но победим очень быстро. С таким-то правителем, как у нас! Так что жертв будет самый минимум. Зато в результате мы расширим собственные границы. Объединим два соседних государства, укрепим власть. В конечном счёте это будет хорошо для всех. Кроме разве что горстки власть имущих людей. Ну, совсем уж на каждого не угодишь.

— Ты несёшь чушь, — возразил Ярослав. — Обманываешь сам себя. Или это твой демон тебя обманул. Не будет никакого мира, не будет объединения двух держав. Будет долгая, кровопролитная война.

— А если даже так, — огрызнулся Элемир, — кому какое дело? Тебя просто берёт злость, что я занял твоё место.

— Да какая тут злость, — устало усмехнулся Ярослав. — Бери на здоровье, мне не жалко.

— Ну да, не жалко! Это ты теперь так говоришь. А что было раньше? Элемир молодец, Элемир прекрасный друг, Элемир отличный воин! И что за это полагается Элемиру? А ничего, шиш с маслом ему полагается! А вот теперь я получил то, что действительно заслужил.

В течение всего этого разговора Элемир продолжал удерживать клинок у самого горла Дары. Необходимо было что-то предпринять, но действовать так, чтобы девочка наверняка не пострадала, было сложно. Однако я заметила кое-что, чего сам Элемир никак не мог увидеть. Кое-что у него за спиной. И поняла, что сейчас от нас с Ярославом требуется только одно — ещё немного потянуть время, отвлекая отступника разговором. Я нарочито громко зевнула.

— Вас, Элемир, право слово, скучно слушать, — заметила я. — Вы чрезвычайно неоригинальны. Не далее как вчера мы слышали всё то же самое. И о незаурядных заслугах, и о неспособности окружающих оценить героя по достоинству. И знаете, человек, который это говорил, очень плохо кончил.

— Ярослав, тебе следовало бы научить свою жену хорошим манерам, — недобро прищурился Элемир. — Пусть запомнит, что негоже вмешиваться в дела мужчин.

— Вы совершенно правы, — покаянно вздохнула я. — В самом деле, мне бы помолчать, а я всё лезу и лезу. Вот давеча, когда у меня была беседа с одним разговорчивым человеком, Ярослав не вмешивался. Стоял себе в стороне и молчал, дал нам возможность спокойно, по-свойски выяснить отношения. Нет, прямо скажем, один раз он в разговор вмешался. Так, знаете ли, коротко, лаконично, но очень веско.

Не скрою, я до последнего боялась, что что-то пойдёт не так. Когда меч находится так близко к горлу, достаточно одного неловкого движения — и даже ведьма ничего уже не сможет исправить. Но Мэгги как будто почувствовала, что надо вести себя очень осторожно. Именно поэтому она приблизилась к Элемиру со спины и передвигалась ползком, что позволило ей до последнего оставаться незамеченной. Да и затем не стала резко прыгать на Элемира, что могло бы заставить его сделать роковое резкое движение просто от неожиданности. Вместо этого собака мягко ткнулась мордой ему в ногу. И лишь когда воин обратил на неё внимание, показала зубы и грозно зарычала. На короткое мгновение забыв про Дару, Элемир замахнулся на Мэгги, и девочка тут же воспользовалась ситуацией, быстро отскочила в сторону. Мы с Ярославом поспешно шагнули вперёд, заслоняя её собой. Стоило Элемиру разобраться, что к чему, и в раздражении опустить меч, как собака перестала рычать и села, склонив голову набок и добродушно повиливая хвостом. Мол, неужели вы думаете, что я принимала в этой некрасивой сцене хоть какое-то участие? Да я вообще белая и пушистая!

— Ну что, Элемир, теперь поговорим как мужчина с мужчиной? — поинтересовался Ярослав, держа наготове меч.

— Поговорим, Ярослав, поговорим, — заверил тот. — Я бы, конечно, предпочёл сперва добраться до ведьмы. Но не беда, успею. Главного я добился — задержал вас достаточно долго. Демон уже ушёл или уйдёт совсем скоро!

Он победоносно улыбнулся идеально белыми зубами. Я негромко выругалась. Если демон улизнёт сейчас, ещё неизвестно, когда мы сможем его достать, да и сможем ли. Конечно, без яблони он стал слабее, но у него всё равно хватит сил на то, чтобы наворотить на острове множество дел. А если развяжется война, то та тёмная энергия, которую она принесёт, может полноценно заменить получаемые от яблони силы.

По-видимому, Ярослав подумал о том же самом. Он взмахнул мечом, шагая навстречу Элемиру.

— Я с ним разберусь! — крикнул он, не оборачиваясь. — Идите и делайте то, что должны сделать. Торопитесь! Я догоню вас сразу же, как только закончу здесь.

Элемир метнулся в сторону, пытаясь перехватить меня, но Ярослав снова преградил ему путь.

— Бегите! Я его не пропущу.

— Ну что ж, попробуйте, — зло усмехнулся Элемир. — Вам всё равно не удастся пройти мимо Горгоны.

— Спасибо за предупреждение! — от души поблагодарила я, устремляясь ко входу в замок.

Дара и Мэгги спешили следом за мной. А за спиной уже зазвенели мечи.

Правильно ли я поступила тогда? Возможно, мне не следовало покидать его в этот момент. Ведь это была не дуэль, а война. И кто сказал, будто на войне враги должны сражаться один на один? Не было ли в моём послушании доли предательства? Но у меня была задача, избранная не по собственной воле, и я поспешила к её выполнению. Впоследствии я успела жестоко пожалеть о том, что не дождалась тогда окончания поединка.

— Ну что ж, посмотрим, кто чего стоит на деле? — бросил Элемир. — Не по рождению, а по умению?

— Никогда не сомневался в твоих умениях, — отозвался Ярослав. — Но давай посмотрим.

Обычно первый этап поединка бывает не слишком ожесточённым. Удары не очень часты и не делаются в полную силу, ибо предназначены лишь для того, чтобы оценить противника, прощупать его сильные и слабые стороны. Однако на сей раз этот этап оказался необычно коротким. Ибо противники были хорошо знакомы друг с другом и каждый из дерущихся уже имел представление о манере, преимуществах и недостатках другого. Мечи стали встречаться всё чаще и чаще. Их встречи сопровождались громким, тревожащим звоном. Элемир сделал резкий выпад, и Ярослав едва успел увернуться; лезвие меча слегка задело кожу. Элемир не смог ранить противника, но зато получил возможность взять инициативу в свои руки; он стал наносить удары всё чаще и чаще, вынуждая Ярослава отступать и защищаться, практически лишив его возможности нападать.

Под ногой Ярослава оказался камень, и воин покачнулся, оступившись. С радостным возгласом противник бросился в атаку. Но оказалось, что это был лишь обманный манёвр; с лёгкостью уйдя от удара, Ярослав перекатился по земле и снова вскочил на ноги, принимая боевую стойку уже с другой стороны от противника. Настала его очередь перейти в наступление. Теперь Ярослав наносил один удар за другим. Он был непредсказуем, быстро орудуя мечом, направляя удары то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Казалось бы, целил в голову, но бил вместо этого по ногам, оставляя противника в постоянном напряжении. Теперь Элемиру приходилось каждый раз угадывать, куда в следующую секунду направится вражеский клинок.

Постепенно оба противника начали уставать, а чем сильнее усталость, тем больше шанс на случайный исход поединка. Мысленно приготовившись, Ярослав пошёл на очередной обманный манёвр, якобы целясь в правую ногу противника, но в последний момент резко поменял траекторию движения, собираясь ударить в грудь. Однако увлекшись манёвром, он неосторожно открылся, и это позволило Элемиру ранить противника в живот. Оба меча вонзились в тела почти одновременно, восторженно упиваясь обилием тёплой человеческой крови. Ведь именно ради этого они и были выкованы в своё время искусными мастерами. Меч Ярослава пронзил грудь Элемира лишь долей секунды позже, чем удар Элемира нашёл свою цель. Оба противника пошатнулись и упали на землю, не находя в себе сил, чтобы снова подняться на ноги.

— Ты…опять всё испортил, — прохрипел Элемир.

Из уголка губ потекла кровь, и подбородку стало горячо. Воин закашлялся, но кашель резко оборвался, а голова откинулась назад. По-прежнему открытые глаза смотрели в небо навсегда застывшим взглядом.

Но и Ярославу было не намного лучше. Кровь хлестала из живота бардовым фонтаном. Он попытался зажать рану ладонями, чтобы хоть немного ослабить кровотечение, но руки оказались слишком слабы. Всё равно бы не помогло, отстранённо подумал он, стараясь подняться хотя бы на колени. С третьей попытки ему это удалось. Воин огляделся, как мог: картина перед глазами начинала расплываться. Увидев невдалеке кусочек тени, воин пополз туда и почти с наслаждением растянулся на подстилке из сухой травы. Подул ветерок, будто специально даря ему напоследок немного прохлады. Хорошо…Ярослав попытался оглянуться в сторону замка, но это уже не получилось. Надо было приподняться на локте, но от этого живот взорвался такой дикой болью, что воин едва не потерял сознание. Пришлось снова ровно лечь, положив голову на землю. Хотелось оставаться в сознании подольше. Как-то там Элена? Вот бы успеть увидеть её ещё раз перед смертью. Он ведь что-то хотел у неё спросить, очень важное, вот только что?.. Память ускользала. Мысленные образы становились такими же расплывчатыми, как и окружающий мир. Надо дождаться. Надо подольше продержаться в сознании. Это была последняя мысль, за которой наступила пустота.