Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 3. Невинной души искуситель

— Ничего страшного, — улыбнулась учительница. — Наташа Махно опять поругалась с Антошей Деникиным. Она на прошлой неделе с Лешей Корниловым вдвоем в кино сходили, их там Андрей Кутепов заметил, рассказал другу, и с тех пор в классе началась натуральная война.

Шурик не собирался просвещать дочь своей принятой насчет своей природы — по крайней мере, не сейчас — равно как и разговаривать с искомым Смирновым на ее глазах. Может быть, позднее, но не сейчас. Поэтому от девочки следовало избавиться, и демон стоял, трепался с училкой, не обращая внимания на умоляющие взгляды и подергивание рукава куртки. Наконец-то произошло долгожданное событие — прозвенел звонок. Наташка в расстроенных чувствах пошла на урок, на каждом шагу оглядываясь с насупленным видом. Тепло распрощавшись с неожиданно интересной собеседницей и отказавшись от сопровождающего, Шурик пошел в сторону выхода из школы. Однако, спустившись на первый этаж, он резко изменил маршрут. Воровато оглядевшись, толстяк поразительно тихо забежал в туалет, где снял со стены обычное, в гнусной пластиковой рамочке зеркало. Совершив сей акт клептомании, он спрятал добычу под курткой и, довольно насвистывая, направился в местный садик. Территорию школа занимала большую, огороженную чугунной оградой, поэтому укромный уголок нашелся быстро.

Перед тем, как присесть на укрытую в тенечке скамейку, Шурик пристально осмотрел окрестности. В школу он приехал, собираясь проверить Наташкин рассказ, и свидетели проверки ему были совершенно не нужны. Он вообще собирался до поры до времени свести возможность утечки информации к минимуму, поэтому даже не затребовал у Олега фотографии Смирнова и вообще планировал все сделать самостоятельно. Кроме того, то, что толстяк задумал, в глазах прочих дханнов выглядело чем-то неприличным. Его раса почти не использовала артефакты, считая их принадлежностью слабых человеческих магов. Поэтому Шурик, вынужденный самостоятельно изучать и применять эти искусственные «подпорки» для мастерства — коль природные способности регулярно сбой дают — старался по мере возможности свои действия не афишировать. Если бы предстоящий скромный ритуал увидели живущие в городке маги, репутация толстяка могла пострадать.

Положив зеркальце на песок у ноги, Шурик принялся рыться в карманах. Один за другим на свет божий появлялась всякая всячина вроде четок, перьев, корешков причудливой формы, алюминиевой ложки, пивных пробок, засушенной куриной лапы… Кое-что шло в ход и занимало свое место вокруг зеркала, большая часть отвергалась. Наконец, удовлетворившись созданной композицией, демон вернул, откуда достал, лишние предметы и взял в руку заботливо отложенный в сторонку деревянный шарик. На его правом указательном пальце за доли секунды вырос длинный коготь. Слегка скривившись, Шурик кольнул левую ладонь, после чего принялся катать по ней шарик, вымазывая его в выступившей крови. Все эти действия сопровождалось мерным тихим речитативом.

Когда деревяшка оказалась достаточно извазюканной, толстяк осторожно, двумя пальчиками положил ее на зеркальную гладь. Выглядел он довольно забавно — сидит, широко расставив ноги и опустив голову, рассматривает непонятную кучу мусора. Правда, выражение лица больно уж сосредоточенное, серьезное. Словно повинуясь взгляду дханна, шарик с середины зеркала откатился к краю, пошел вниз, вправо, вверх… В глубине зеркала замерцали маленькие разноцветные огоньки, и Шурик облегченно выдохнул. У него, во-первых, ауры искомого Димы Смирнова не имелось, во-вторых, следовало проверить всю школу, чтобы в будущем детишки ему сюрпризы не подносили. Поэтому молодой демон решил соорудить слегка модифицированный артефакт видения, чтобы одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Правда, он немного сомневался, получится ли затея удачной или дела пойдут как обычно, но на сей раз удача изменила выбранной в отношении толстяка традиции и повернулась к нему лицом.

— И что тут у нас? — прошептал под нос Шурик, изучая открывшуюся картину.

Зеркало еле заметно светилось, шарик, словно заведенный, продолжал кататься по кромке, разноцветные огоньки перемигивались между собой и дханном. Толстяк корчил гримасы и тихо чертыхался себе под нос. Наконец, издав довольный возглас, он сунул палец прямо в зеркало — как ни странно, оно не разбилось, а пошло от тычка волнами — и подцепил чем-то понравившийся огонек. Крупный, яркий, мерцающий чистым белым светом. С очевидным удовольствием оглядев добычу, Шурик заботливо перенес ее на заранее приготовленную дудочку и принялся активно втирать пальцем. Как ни странно, метод сработал. Крошечный лепесток пламени словно впитался в деревяшку, не оставив различимого узора.

Еще немного попялившись в зеркало и не разглядев чего-либо достойного своего внимания, демон снял шарик и сунул его в карман. Картинка пропала, будто бы ее и не было, но Шурик на бесполезный теперь артефакт внимания не обратил — он сосредотачивался. Предстояла самая ответственная часть операции. Дханн прокашлялся, облизал пересохшие губы и осторожно, потихоньку подул в дудочку.

Ответом ему было еле слышное сипение.

Не отчаявшись, толстяк примерился еще раз и подул сильнее. Видимо, когда-то давно играть он умел, или просто общие принципы знал, потому как звук получился неожиданно чистым, хотя и не мелодичным. Следующая попытка оказалась успешнее. Наконец, приноровившись, Шурик принялся наигрывать простенькую мелодию, старательно выводя примитивные рулады и не забывая зорко поглядывать по сторонам. Мало ли что? Мало ли кто?

Этот самый ожидаемый «кто» появился минут через пятнадцать после начала наигрыша, когда толстяк понемногу начал уставать. Прервать мелодию он не мог — иначе вся работа пошла бы насмарку — а привычки к долгой игре у него не имелось. Так что вид одетого в школьную форму мальчишки послужил своеобразным сигналом к окончанию ритуала. Дудочка издала последний звук и замолкла, Шурик положил ее на колено и помассировал рукой губы:

— Ненавижу в трубки дуть, — пробурчал он под нос фразу, с которой согласились бы миллионы отечественных автомобилистов. — Эй, парень! Здесь я!

Издалека молодой дханн опасным не выглядел — низенький, кругленький, на голове прическа в стиле «воронье гнездо». Поэтому пусть и не совсем уверенно, но подошел к нему подросток без боязни.

— Дима Смирнов? — для проформы поинтересовался толстяк. То, что перед ним стоит необычайно сильный маг, пусть и неинициированный, он уже определил.

— Да. А вы кто? — напрягся тот.

— Имя мне — Ассомбаэль дар Велус дар Тха из Дома Поющего Зверя, можешь называть просто «могущественный Ассомбаэль». Все городские ведающие ходят под моей рукой.

Мальчишка попятился.

— Ладно, попробуем медленно и методично, — вздохнул демон. — Сюда почему пришел?

— Ну…

— Позвало что-то, так?

— А вы откуда знаете?

— Это я тебя приворожил, — похвастался Шурик. — В хорошем смысле. Нашел самую яркую душу в школе и приманил. Хочешь, скажу, что в последнее время странного с тобой делается? Иногда вокруг людей или вещей свечение видишь, языки животных понимаешь, камни и деревья с тобой будто бы говорят… Угадал?

— Да, — Дима сглотнул. — Но откуда вы знаете?

Дханн не сдержал самодовольной улыбки. Мальчишка вел себя правильно, именно так, как рассказывал отец и наставники-принятые — настороженно смотрит, готов убежать в любую секунду, но хочет узнать побольше и готов к диалогу. Не то, что Алла, с первых минут начавшая угрожать охраной (между прочим, не слишком умелой), да и потом… не слишком-то почтительно себя женщина вела.

— В общем, так, — толстяк упер кулаки в окорока и наклонился вперед, становясь похожим на любопытствующего медведя. — Времени до переменки почти не осталось, а поведать тебе надо многое. Где Семеновна живет, знаешь?

Вопрос, в общем-то, формальный. Место жительства крупнейшей скандалистки знали все жители городка, причем многие избегали появляться поблизости. Кстати сказать, дома и квартиры в этом районе стоили дешевле, чем во всем остальном городе.

— Знаю.

Шурик прикинул:

— Приходи к ней сегодня в семь часов. Там говорить будем.

— Ааа…

— А чтоб сомнения развеять, будет тебе от меня подарочек малый.

Дханн легко и плавно вскочил на ноги и в пару шагов приблизился к недоумевающему пареньку. Двигался он настолько быстро, что сбежать Дима не успел, — хотя и дернулся, стоило широкой ладони мягко и неотвратимо лечь ему на лицо. На мгновение голову молодого ведающего пронзила острая боль. Когда он наконец-то пришел в себя, то первое, что увидел, это встревоженная Шурикова морда.

— Цел?

— Д-да… Вы чего?!

— Ну извиняй, первый раз человечку истинное зрение открываю, — без особого усердия повинился толстяк. — Вроде нормально вышло. Ты, главное, ничему, что увидишь, не удивляйся. Вечерком мы с бабкой все объясним. Бывай, парень.