Владимир Жариков - Сказочный отпуск

— Прошу меня простить, — тяжело дыша, выпалил парень. — Жесть, ваще, я, кажется, перепутал выход с перрона.

Удивительно, что он умудрился не перепутать город. Это типичный представитель такой породы людей, этаких гениев, которые за шесть секунд, без единой ошибки, способны нащелкать клавишами сложнейший скрипт какой-нибудь программы, но при этом вместо взбитых сливок съесть на завтрак пену для бритья и не заметить разницы.

Герман повел нас на автостоянку и остановился возле синей пассажирской «Газели», вроде маршрутки, но девятиместной, с салоном «люкс». Гламурная дама сразу скривила рот, буркнув что-то типа «советский автопром» и «безобразие». Ну конечно, ее должны были встречать на «Роллс-ройсе». Наш провожатый пискнул сигнализацией и сел за руль. Рядом с ним на переднее сиденье забрался бизнесмен. Девчонки со своим плеером забились в уголок сзади, в другом уголке устроился очкарик, тут же достал из сумки ноутбук и застучал по клавишам. Между ними втиснулся Колобок, он вытащил из кармана сложенную в несколько раз газету и принялся решать кроссворд. Мы с Катькой заняли двухместное сиденье, гламурной даме, которая все еще продолжала что-то ворчать, досталось отдельное кресло.

Протолкавшись через городские пробки, машина выбралась на загородное шоссе. Отложив кроссворд, Колобок пытался нарушить молчание, царившее в салоне, каким-нибудь светским разговором на злободневные общественно-политические темы. Не встретив поддержки, он стал читать вслух занимательные заметки из газеты.

— Вот, слушайте: «Очередное открытие совершил доктор медицины профессор Рвачкин. Он открыл новый филиал своего коммерческого медицинского центра в самом центре города». Ха-ха! Прикольно, да? А вот еще: «Удивительную находку сделал археолог Кузькин. В недрах… ящика письменного стола он обнаружил двадцать долларов, заначенные еще в прошлом году». Ха-ха-ха! Рекламное объявление: «ПРОДАЕТСЯ ЗЕМЛЯ! Каждому сотому покупателю Луна в подарок!»

Но публика юмор не воспринимала. Мы с Катькой для приличия поулыбались и хмыкнули. Гламурная дама сердито смотрела в окно, девчонки слушали плеер, очкарик стучал по клавишам, бизнесмен комментировал действия других участников дорожного движения, обзывая козлами водителей нагло подрезающих нас иномарок. Хотя я уверен, что сам он за рулем ведет себя точно так же по-козлиному.

Через некоторое время Герман свернул на проселок, а потом и вовсе в лес на разбитую колею грунтовой дороги. Кузов «Газели» раскачивался на ухабах как карета ее королевского величества Изабеллы Кастильской.

— Это возмутительно! — не выдержали нервы у гламурной дамы. — Безобразие! Шеф, мы скоро приедем? Меня укачивает!

— Потерпите немного, — ответил Герман, — осталась проехать еще пару километров. Если вам плохо, можете выйти и прогуляться пешочком. Прямо по дороге, здесь не заблудитесь.

— Ну уж нет! Это безобразие, и за что я только деньги платила! Минут через пять дорога уперлась в высокий частокол из бревен, в котором имелись тесовые ворота, украшенные по бокам деревянными фигурами воинов в шлемах и с копьями. Перетяжка, закрепленная между копьями, гласила, что это турбаза «Алтайские зори». Не выключая мотора, Герман выскочил и распахнул ворота, потом загнал машину внутрь и произнес:

— Приехали!

Мы выгрузились на широкий просторный двор, на котором имелось множество различных сооружений: волейбольно-баскетбольная площадка, грибок с детской песочницей, открытая беседка с доминошным столом, какой-то помост типа трибуны с флагштоком и несколько строений различного назначения. Одно из них с двумя дверцами и маленькими окошками сердечком не вызывало сомнений в своем назначении. Наверняка тот факт, что удобства в данной обители во дворе, повергнет в шок нашу гламурную спутницу.

Главное строение, бревенчатое, ничем не обшитое и почерневшее от времени, имело два крыла и два этажа — такими еще в тридцатые годы прошлого века строили жилые дома. В окне первого этажа приоткрылась и быстро задернулась занавеска. Через минуту на крыльце показалась долговязая тощая девица в синем платье и белом кружевном переднике. Круглыми очками в металлической оправе и собранными в тугой пучок волосами она напоминала строгую школьную учительницу. Сходству еще способствовал и тот факт, что в профиль, из-за длинного утиного носа, она была похожа на единицу.

— Сейчас Лера покажет вам комнаты, — сказал Герман. — Располагайтесь. В четырнадцать ноль-ноль — обед. Потом у вас свободное время, к вашим услугам бильярд, карты, домино, шашки-шахматы, футбол-волейбол, кому что нравится. В холле есть телевизор с большим экраном, DVD-плеер, там же — библиотека. Короче, развлекайтесь. В восемь — ужин. Но попрошу всех собраться в половине восьмого, я проведу инструктаж по поводу завтрашнего дня.

— Позвольте, — возмутилась гламурная наша спутница. — И это всё? Это безобразие! А где обещанная изба на куриных ногах? Ковры-скороходы, сапоги-самолеты? Гусли, эти… самоцветы, то есть самоплясы?

— Не волнуйтесь, все это будет. Завтра. В сказку мы отправляемся завтра. Нас ожидает ответственный этап перемещения, обо всем вы узнаете на инструктаже. Здесь у нас перевалочная база, только на одну ночь. Так что, располагайтесь, всем приятного отдыха.

— Одноместных комнат у нас немного, — пояснила Лера, ведя нас по лестнице на второй этаж.

— Это безобразие! — тут же подала голос гламурная дама. — Вы что, хотите поселить меня с кем-нибудь еще?!

— Нас можно поселить вместе, — прощебетали девицы.

— Нас тоже, — сказала Катька за нас обоих.

К спартанским условиям нам не привыкать, я уже настроился на гамакообразную, с продавленной сеткой, полутораспальную железную кровать, сырое белье неопределенного цвета и одинокую лампочку без абажура. Каково же было мое изумление, когда «строгая учительница» распахнула перед нами дверь комнаты, и мы увидели два туалетных столика с зеркалами, два уютных кресла, журнальный столик, красивую люстру, телефонный аппарат, холодильник, небольшой телевизор и неописуемых размеров, почти в полкомнаты, супружеское ложе под балдахином. Мои предположения по поводу удобств во дворе тоже не оправдались — в номере имелся санузел с душевой кабинкой и унитазом. Жаль, что все это на одну ночь, будет ли такая сказка в завтрашней сказке, еще неизвестно. Но, как я уже говорил, для нас с Катькой удобства на втором плане. Главное — впечатления.

Правда, этого нельзя сказать об одной из наших спутниц — из-за стены уже доносились ее гневные нечленораздельные возгласы, среди которых явно различалось только «безобразие!», а «строгая учительница», по всей видимости, в одночасье превратилась в нерадивую ученицу.

Душ после дороги оказался очень кстати. Покончив с водными процедурами, мы спустились вниз, где в холле уже собралась практически вся наша компания. Девицы с оголенными пупками сидели в одном кресле — обе были достаточно худосочны и узкобедры, поэтому без труда помещались в нем — и, совершая синхронные жевательные движения, были прикованы взорами к огромной плазменной панели, где шел какой-то ужастик. В их ушах по-прежнему торчало по наушнику от плеера, чем они напоминали не то сиамских близнецов, не то графинь Вишен из сказки «Чиполлино». Интересно, спят они тоже в этих наушниках? Тычок под ребро Катькиного кулака — сигнал, чтоб я не пялился — прервал мои размышления.

Бизнесмен с программистом резались на бильярде, Колобок просматривал книги из библиотеки, томов там было достаточно много и, как я успел заметить, на любой вкус — от любовных романов до философских трактатов и энциклопедий. Мы с Катькой присели на диван. Она мимоходом уже успела выудить со стеллажа какую-то книгу и погрузилась в чтение. Я заскучал, смотреть телевизор было неинтересно, ужастики меня совершенно не пугают, чего нельзя было сказать о девицах — при появлении на экране очередного монстра они хватали друг дружку за руки, их лица вытягивались, а глаза округлялись и наполнялись ужасом.

— Так! — строго шепнула мне на ухо Катька. — Если не прекратишь пялиться, мы немедленно едем домой!

— Да не пялюсь я вовсе.

— А то я не вижу!

Она могла одновременно читать книгу, смотреть телевизор, разговаривать с кем-нибудь и наблюдать за мной. К счастью, наша семейная сцена была прервана. Из динамика местной радиотрансляции донесся голос «строгой учительницы», приглашавший нас к обеду. Я взял пульт и выключил дивидишник. Девицы промычали что-то типа «ы-ы-ы». Колобок с шумом захлопнул пыльный фолиант. Бизнесмен с программистом нехотя прервали игру, и всей гурьбой мы двинулись в столовую. Там нас уже ждал Герман, он жестом пригласил рассаживаться за стол. Последней на трапезу явилась гламурная дама.

Обеденный стол был уставлен приборами в древнерусском стиле — деревянные ложки под Хохлому, деревянные плошки, по форме напоминающие ендовы, посреди стола возвышалась огромная братина, заменяющая супницу, из которой шел аппетитнейший аромат борща. Появилась Лера, уже не в виде строгой учительницы, а в стиле русской красавицы — в цветастом сарафане и кокошнике, с заплетенной косой. Она взяла черпак и принялась разливать борщ.