Сергей Панарин - Галопом по Европам

– Хай, продолговатая подруга, – сиплым шепотом проговорил шимпанзе.

– Привет, волосатый пан, – в тон ответила гадюка. – Куда разбежался?

Теперь она меньше тянула звук «с». Очевидно, успокоилась.

– Вот, по лесу рыщу, спутников ищу, хочу найти парней и одну лису, оттого и брожу в лесу. Ох, что я несу? Но главное – медведь. Ты не встречала его ведь?

– Да, ты слиш-ш-шком многословен, – чуть раздраженно прокомментировала змея. – В этом краю меня знают как матушку Ядвигу. Рассказывай все обстоятельно. Я же поняла, что ты не местный. Но, будь ласков, не мели чепухи. От чепухи я начинаю нервничать. Могу и укусить.

Да, пани Ядвига была гадюкой. Не в смысле характера, а фактически. Впрочем, у нее случались не очень удачные дни, и тогда она не жалела яда.

Эм Си осмыслил все это, и его прошиб холодный пот. Афро-англичанин собрал волю в кулак и довольно сносно, хоть и в рифму, передал историю славного экипажа. Несколько раз Ядвига останавливала словесный поток Ман-Кея, задавала уточняющие вопросы, переспрашивала непонятое. О Михайло Ломоносыче она ничего не знала. Да и откуда? В болото косолапый не падал, Эм Си благополучно разминулся с ним еще несколько часов назад.

К концу рассказа усталый шимпанзе почувствовал себя мастером кратких речей, а гадюка более-менее разобралась, кто же свалился с неба на гостеприимную землю Польши.

– Так, значит, ты африканский англичанин из России, – задумчиво протянула змея. – Слишком запутанно, слишком. И, судя по твоей глупой физиономии, не врешь… Циркач.

– Йо, не надо быть, не надо слыть суровым аналитиком, чтобы понимать, что честность – лучшая политика!

– Хм, – встрепенулась Ядвига. – Ты уже откуда-то узнал, что я мудрейшая в этом лесу?!

– Нет, йо… – растерялся Эм Си.

– Угадал, что ли? – прикинула в уме гадюка. – Да нет, так не бывает. Слушай, чужеземец. Если ты просто шпионишь, то пощады не жди. У нас маленький лес, но мы очень боевые ребята. У нас такая история, которая не дает забыть, кто мы. Смекаеш-ш-шь?

– Да.

– А сейчас объясни старой матушке Ядвиге, куда ты направляешься.

Ман-Кей затараторил:

– Нишкни! – громко приказала змея.

Ее голова снова поднялась и стала угрожающе раскачиваться. Шимпанзе замер, прикусив язык.

– Не болтай лишнего, странник, – потребовала Ядвига. – Я не понимаю, куда ты стремился до того, как встретил меня. Сразу за болотом – граница. Следовательно, твои друзья остались в противоположной стороне. Не в Тамбов же ты топаешь?

Эм Си озадачился. Опасная змеюка была права. Он до сих пор никого не нашел, значит, разминулся. Надо идти обратно.

– Йо, благодарю, – пробормотал Ман-Кей. – Извините, что много говорю.

– Вот и помолчи. Иди, утомил уже. Я теперь злая буду весь день.

Шимпанзе зачем-то разгладил лацканы пиджака, попятился, затем развернулся и, стараясь не сорваться на бег, исчез.

Змея присвистнула, и с ветки вспорхнула малиновка. Птичка слышала весь разговор, теперь Ядвига подала ей условный сигнал: надо известить главу польского леса о появлении странных чужестранцев.

Когда стихло хлопанье маленьких крыльев, Гадюка промолвила задумчиво:

– Интересно, как чужаки изменят расстановку сил?

– Что ты знаешь о рыцарстве, пан австралийский гость? – спросил Анджей.

Неуклюже шагающий кенгуру остановился, поглядел на енотов. Оба вдруг приняли торжественный вид: расправили спины, распушили хвосты, придали мордашкам наисерьезнейшее выражение.

– Насколько я помню, в древности были такие люди, – сказал Гуру Кен. – Они нацепляли на себя много железа, садились на коней и дрались друг с другом. По мне, так это нечестно. Драться надо в открытую.

Кен ловко продел передние лапы в висящие на шее перчатки и принялся месить воображаемого противника. Анджей и Кшиштов уважительно наблюдали за разминкой заокеанского атлета. Перчатки слились в две красные полосы, рассекаемый ими воздух шипел, словно смертоносная змея.

Кшиштов тихо поделился наблюдениями с братом:

– Пан спортсмен силен. Украшение любого войска.

– Согласен, – степенно ответствовал Анджей, кивая остроносой головкой.

– О чем это вы? – поинтересовался запыхавшийся кенгуру.

– Да война у нас будет, добрый пан, – развел лапками Анджей.

Гуру снял перчатки, повесил их обратно на шею. «Вот это приключение! – обрадованно подумал он. – Настоящее дело!» Австралиец любил бои, хотя до сей поры участвовал лишь в спортивных схватках. По обыкновению, он легкомысленно отмахнулся от мысли об опасности.

– Рассказывайте! Кто враг?

– Люди! – презрительно сказал Кшиштов, и боевой задор Гуру Кена резко пошел на убыль. Уж он-то повоевал с людьми в тамбовских лесах.

– Из-за чего?

– Это лучше увидеть, – изрек Анджей.

– Хорошо, а рыцари тут при чем?

Кшиштов хлопнул себя по лбу. Его брат покачал головой:

– Ах, да! Демонстрация твоих рукопашных навыков так нас увлекла, что мы забыли о своем вопросе. Твои знания о рыцарях слишком неполные. Рыцари – это благородные воины, защищавшие родину от супостата, – Анджей шпарил, как по писаному. – Люди исказили и постепенно забыли идеалы рыцарства, но мы, участники древнего ордена, храним старинную традицию!

Еноты вновь светились от гордости, словно наэлектризованные. Непоседа Кшиштов кивал в такт словам брата, а тот вещал распевно, будто исполнял древнюю песнь:

– На заре времен благородный пан Горностай собрал лесное ополчение, провозгласившее своей задачей оборону любимой Польши от всяческого рода захватчиков: от северных волков до южной саранчи. Это были времена подвига и славы. Стремительные вепри и бесстрашные волки, острые разумом лисы и верные заветам рыцарства ястребы… Мы выстояли, когда вероломные псы-рыцари, принадлежащие Ливонскому ордену, попытались перебить нас – их давних союзников! Да, это была эпоха падения человеческого рыцарства, вместе с ней отмирали обычаи и у зверей. Но нам удалось сохранить свой орден, Орден золотого горностая. И сейчас он находится под величайшей угрозой, пан Гуру Кен!

– Пойдемте, добрые паны, ведь пока мы стоим, наша цель не приблизится, – поторопил спутников Кшиштов.

Если представить карту и прочертить на ней линию, по которой падал воздушный шар, то кенгуру, ведомый енотами-рыцарями, начал удаляться от этой линии резко на юг. Естественно, он потерял возможность наткнуться на кого-нибудь из друзей. Гуру, рожденный в австралийской саванне, слабо ориентировался в лесу, поэтому не заметил отклонения от курса.

Полуденное солнце светило жарко, но кроны лиственных деревьев защищали путников от пекла. Кен потихоньку, за разговорами, узнал, куда идет.

Еноты называли это место последним оплотом благородных воинов, если же воспользоваться простыми словами, то Гуру Кену предстояло знакомство с развалинами старинного замка. Удивительно, но этот уголок Польши оказался совершенно заброшенным. По словам Анджея, некогда здесь возвышалась одна из ключевых крепостей, но ныне царило запустение, а ближайшая людская дорога располагалась в нескольких часах ходьбы.

Кенгуру напряг память, вспоминая карту мира. Воистину Польша была маленькой страной, и австралиец искренне полагал, уж тут-то люди снуют повсюду, но оказалось, что везде найдется заповедное местечко. В таком и обрел пристанище Орден золотого горностая.

То, что человек посчитал бы руинами, звери-рыцари объявили своим домом. Но люди в конце концов вспомнили и о заброшенной крепости. Кто-то ушлый и проворный выкупил землю, замыслив построить на месте «графских развалин» сверхсовременное охотничье хозяйство. Планировалось, что толстосумы будут приезжать сюда по путевкам и бродить по лесу в поисках дичи. Помимо местных зверюшек к услугам богатеев-охотников предложили бы специально выращенных кабанчиков, тетеревов да прочих куропаток. К замку пролегла бы дорога, вокруг повырубили бы лес, а животным пришлось бы покинуть округу. Кому хочется стать добычей скучающего отпускника?

Рыцари Ордена золотого горностая узнали ужасную новость совсем недавно, когда в округу пришли странные люди в оранжевых жилетах. Главный из них был в строгом костюме и при галстуке. Загадочные визитеры бродили, совались во все углы, ставили длинную линейку, глядели в непонятный прибор, установленный на треноге, что-то записывали, громко ругались. Вот из этой ругани и из более спокойных разговоров затаившиеся звери поняли, какая катастрофа их ждет. Стройка должна была начаться буквально на днях.

«Везет же мне на переделки», – подумал Гуру Кен.

Утром Лисена обошла и внимательно изучила островок. Разведка заняла меньше четверти часа. Трава, ивы, песок, пара деревьев помощнее. В ветвях – большие гнезда. Возможно, по весне там лежали вкусные яйца, а теперь, в июле, там взрослые птенцы, которые вот-вот встанут на крыло. Но лазить по деревьям лиса не умела.