Артем Тихомиров - Брачные игры чародеев

5

Я замычал, попробовал оказать сопротивление, но не тут-то было. Чьи-то решительные руки вцепились мне в плечи и трясли, трясли, трясли. Чего они добивались? Чтобы из меня вылетела душа?

Мычание я сменил на стон, чувствуя, как безвозвратно уходит магия снотворного зелья.

— Браул! Браул! Браул!

Голос вроде бы знакомый. Возможно, я когда-то слышал его.

Я вяло попытался объяснить, что сплю и просто не в состоянии ни что реагировать. Не прошло. И не могло пройти, потому что особа, каким-то образом попавшая в мою спальню, отличалась твердым характером.

— Браул! Поднимайся! Времени нет!

— Нет? — пробормотал я, не открывая глаз.

— Ну что за наказание! — сказал мой гость. Точнее, гостья. Мои уши вполне уже были способны отличить девичий голос от не девичьего. — Браул! Эх, будь ты солдатом, я бы давно тебя подняла…

Интересная мысль. Как? Протрубила бы сигнал «подъем»?

Зря, очень зря я об этом подумал.

Руки прекрасной незнакомки исчезли с моих плеч, а через секунду в спальне протрубил хрипло-пронзительный горн, звук которого заставляет королевских пикинеров со всех ног бежать на плац и строиться, по пути протирая глаза. Конечно, я не пикинер, не рейтар, не рыцарь или кто-нибудь в этом духе, но, извините, звук был такой, что мог бы заставить плясать чечетку даже мумию.

В общем, задергав конечностями, я закричал женским голосом. Такой вопль можно услышать в театре, в сцене, где героиня, молодая девица, видит в своей опочивальне страшного призрака. Лично для меня эффект от дудения в горн был тот же.

В следующий миг, ничего не соображая, Браул Невергор упал с кровати и бросился бежать. Одетый, кстати, в одни подштанники. Куда и зачем бегу — ни о чем таком я не раздумывал. Мой разум в тот момент находился где-то в другом месте, подозреваю, что даже в ином измерении…

С дикими воплями я выскочил из спальни и заметался, словно хомяк в аквариуме, по второму этажу. Скатившись на первый, я учинил небольшой погром и там, пока меня не схватили.

Человеком, совершившим сей подвиг, оказалась Гермиона Скоппендэйл, существо в своем роде уникальное. Насколько помню, она — моя троюродная сестрица, и ее род сопрягается с родом Невергоров по многим показателям. Мы с ней как сиамские близнецы — помогаем друг другу преодолевать жизненные неурядицы. Так уж сложилось, и роптать бесполезно, это я давно понял.

Гермиона не только сражает своей красотой всех подряд, но и добивается немалых успехов на ниве постижения магического искусства. Ее натаскивают мамаша и тетка, твердостью характера схожие с профессиональными патологоанатомами. Им палец в рот не клади — отгрызут по локоть. В подобном стиле с малолетства воспитывалась и Гермиона. Она умеет заставить вас делать то, что надо ей. Во всяком случае, на Браула Невергора это распространяется в полной мере.

Очнулся я от того, что Гермиона прикладывала к моему лбу холодный водяной компресс. Я смотрел на нее, как новый баран на старые ворота. То, что произошло с момента моего засыпания, память просто выбросила на помойку. Ничего не помню.

— Как ты здесь оказалась?

Лежал я на оттоманке в одной из комнат первого этажа, окна которой выходили на запущенный садик на заднем дворе.

Гермиона вкратце воссоздала события, начиная с момента, когда я своим криком наверняка заставил соседей подумать, что в моем доме прирезали юную деву.

— У тебя нервы не в порядке, Браул, — заметила Гермиона.

Словно заботливая мамаша, она сидела рядом со мной. Сердито-озабоченное выражение ее красивейшего личика навело меня на мысль, что вел я себя хуже некуда. Но! Попробуйте отдавать любимому делу всего себя и практически не спать сутки напролет. Прибавьте к этому общение со свихнувшимся Леопольдом Лафетом Третьим — и я полюбуюсь на вас!..

— Тебе нужно съездить на какие-нибудь воды — полечиться.

На волшебнице было прелестнейшее платье, а на голове — прелестнейшая шляпка с пером.

— Как же я поеду, когда Гарния следит за мной? — спросил я.

— Сейчас она не следит. И еще долго не сможет этого делать.

— Шутишь? Ее нельзя вразумить или подкупить — домомучительница считает, что выполняет высокую миссию, приглядывая за мной! Гарнию можно только превратить во что-нибудь, иначе…

— Я уже превратила, — сказала Гермиона, улыбнувшись.

— Как?

Я попробовал встать, уперся локтями в оттоманку, но волшебница надавила мне своими решительными ручками на голую грудь. Я прикрылся лежащим на мне домашним халатом.

— Повтори, о дева, свое радостное сообщение! Боюсь, слух подводит меня!

— Не валяй дурака, Браул! Я сказала, что превратила Гарнию в некое животное!

— Да благословят тебя боги! — прошептал я. — И как ты догадалась? Почему?

— Хотя твоя надзирательница и благоволит ко мне, но иной раз она просто невыносима. Не хотела меня впускать, представляешь! Сказала, что в доме и без меня полный бардак. Ну, такую наглость я стерпеть не могла. Заодно проверила комплекс трансформирующих заклинаний. — Гермиона полюбовалась своим маникюром.

— Ты применила Мутабор Первой Ступени? — спросил я.

— Да. Забавная вещица, надо сказать.

— И кем же теперь является домомучительница?

— Жабой. Я поместила ее в специально наколдованный аквариум. Ей там хорошо.

— Ты очень храбрая девушка!

— Я знаю. А вот ты, похоже, окончательно сошел с ума. Я так перепугалась, когда ты бросился бежать!

— Это потрясения сегодняшнего дня…

— Они связаны с тем, что творится в твоей гостиной?

— Напрямую. — Я приподнялся. — У тебя какое-то дело?

Гермиона погладила меня прохладной ладошкой по воспаленному лбу.

— Сделаем так. У меня есть еще примерно час, чтобы рассказать тебе о цели своего визита. Но тебе надо прийти в себя. Ибо дальнейшее потребует от тебя недюжинных сил — моральных и физических…

Я сделал собачьи глаза. Ну, такие жалостливые. Словно я… фокстерьер, которого выгоняют под дождь.

— Браул! — сказал волшебница сердито. — Ты хочешь заранее отказаться мне помочь?

— О нет, нет, конечно… просто… я несколько измотан. Не даю никаких гарантий… Ты заметила, что всегда, когда тебе нужна моя помощь, я немного не в форме? Это очень странно. Что бы это значило?

— Не знаю. А насчет формы — ты всегда такой. Будь ты рыцарем, тебя бы давно вытурили из воинского сословия за профнепригодность. Твое сердце подобно заячьему, мускулы — словно кисель, а мозг — как тарелка овсянки. В общем и целом, ты похож не на героя, а на мокрое полотенце!

— Да? И это говорит моя возлюбленная какая-то там сестра!..

— Троюродная.

— Тем более!

— Ну кто еще скажет тебе жестокую правду, Браул? — улыбнулась девица. — Это ради твоего же блага.

— Ну конечно…

— Ладно! Тебе надо взбодриться. Иди в спальню и оденься, а я пока приготовлю чай. Потом мы сядем и поговорим. Я расскажу свою историю, а ты — свою.

— Хорошо. Если такова моя судьба…

— Именно такова она и есть! — объявила Гермиона, поднимаясь.

Хотя росточка она была небольшого, сейчас она походила на величественную божественную матрону. Мамаша и тетушка, безусловно, наложили на нее свой неизгладимый отпечаток. Из-за озорного девчачьего личика проглядывала богиня.

Мне ничего не оставалось делать — только повиноваться.

Так или иначе, отказать Гермионе в помощи я не могу.

Юная волшебница впечатлилась моим трагическим рассказом и произнесла:

— Как все это странно.

— Не то слово!

Я пил бодрящий крепкий чай, в который Гермиона добавила парочку особых стимулирующих заклинаний, и с каждой минутой мне становилось все лучше и лучше. Я начинал воспринимать вещи в правильном свете.

К тому же настроение мне сильно подняла Гарния. Мы с Гермионой сидели в тихой столовой, а домомучительница, помещенная в аквариум, уютно пристроилась на подоконнике. Там ей было хорошо. Один свежий воздух чего стоил. Неосторожные любопытные мухи, прилетающие с улицы, немедленно становились жертвой жабьего аппетита, так что все были довольны. Гарнии очень шло быть жабой.

Я восхищался Гермионой. Она сделала то, на что я никак не мог осмелиться, хотя и нередко угрожал домомучительнице волшебной карой. Естественно, если я — мокрое полотенце, мои угрозы женщина-гренадер не будет воспринимать всерьез. Но моя сестрица не склонна бросать слов на ветер.

В общем, пока меня все устраивало.

— Я знаю Фероцию. Я знаю и Ирму. Обе они достойные девушки. Хорошие партии для любого, — сказала Гермиона, пригубливая чай.

— Леопольд так не считает. Во всяком случае, когда речь идет о Фероции, — ответил я. — Она несколько великовата, ты не находишь?

— Это на мужской вкус, — фыркнула юная волшебница. — Если девушка похожа на замковую башню, это еще ничего не значит. Она умна и начитанна.