Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага

Тюрон, покачав головой, стал на линию огня. В его руке разгорелся оранжевый шар пульсара. Тюрон резко метнул его в меня. Сердце укололо мгновенным приступом страха. Я инстинктивно перешел на сверхскорость. Я вижу, как все происходит. Вот на пути пульсара возникает туманное облачко активированного заклятия. Оно действительно похоже на вогнутое зеркало. Пульсар попал в него, но не смог пробить, а скользя по вогнутой стенке, вылетел и, так как в это время зеркало повернулось (это был особо изящный момент в заклятии), он врезался в ближайший манекен, разнеся его на атомы.

— Вот! — как-то особо громко в наступившей тишине выдохнул Тулин. — это и есть мое решение проблемы «шара огня»!

— Впечатляет! — задумчиво проговорил Тюрон. — Вы не откажетесь предоставить мне ваши выкладки с расчетами?

— О! Конечно-конечно! — заверил Тулин.

Аранта тем временем подлетела ко мне и, заботливо меня ощупывая, выпытывала:

— Колин, ну Колин же! Он тебе ничего не повредил? Все в порядке?

— Да все в порядке, — бормотал я, пытаясь увернуться от ее заботы.

Малур стоял перед нами, и, время от времени сверяясь с маленьким списочком, метра на полтора, докладывал о проделанной работе:

— Три бочки маринованных раштуров, пять лотков хлебцов, четыре плетенки шашкаратов…,

Я тихо косел, слушая этот длинный перечень запасов, необходимых, по мнению Малура, нам в дорогу.

— Все это, конечно, хорошо! — прихлопнул ладонью по столу Тюрон. — А как продвигаются дела с кораблем?

— Будет! — торопливо просматривая свой списочек, заверил Малур. — Через три дня в порт Сартата заходит каботажный глоппер «Звезда Нарадуна». Вот его мы и используем для вашей экспедиции.

— Одного не пойму. Почему вы это докладываете нам, а не Владыке? — прищурившись, спросил Тимон.

— У Владыки сегодня плохое настроение, — печально поделился новостью Малур. — Начни я ему докладывать, боюсь, что продолжение уже слушал бы его палач.

— Да…, — протянул Фулос. — Ваш Владыка крут.

Харос согласно покивал головой.

— Так что, если вы завтра отправитесь с караваном в Сартат, то, как раз, через три дня, вы будете там.

— Ну, мы это ясно, — кивнул Тюрон. — А вы?

Малур явственно дернулся.

— Мы уж тут как-нибудь….

— Что так? — улыбнулся Тюрон, — поближе к Владыке?

— Ага! — добавил Жерест. — И к его трудолюбивому палачу.

— У меня морская болезнь — сообщил Малур.

— Да мы же не требуем, что бы вы плыли с нами! — возмутился Тимон.

— Нет. Вы не поняли, — покачал головой Малур, — она у меня от поездки на шаршурах начинается.

Шаршур — это местный вид транспорта. Вот как у нас верблюды, так тут шаршуры. Только у них питание не в горбах, а на боках. Этакие широкие диваны на четырех столбообразных лапах. Правда, они этими лапами передвигают очень бодренько.

— Не боись, Малур! — Тартак подбадривающее улыбнулся, — у нас лекарство от морской болезни есть. Один прием, и о болезни забываешь.

Тролль многообещающе пошевелил своей палицей.

— Ну да, — буркнул я, — и обо всем остальном, тоже забываешь. Нечем вспоминать становится.

— Вот! — кивнул на меня Тартак. — Народ знает.

Малур кисло улыбнулся:

— Я все понимаю, но действительно, побаиваюсь ехать. Говорят, что на караванных путях нынче не спокойно.

— Малур! — я даже удивился, — ты же с нами ехать будешь. Если те, кто там неспокоен, наедут на нас, то потом на этой самой караванной трассе, будет очень спокойно. Я бы даже сказал — абсолютно спокойно!

Малур покивал:

— В том-то и дело, что там не магические нападения, а самые, что ни на есть, физические. И солдат туда уже посылали. А толка — никакого! Они, когда солдаты есть, не нападают.

Караван готов к выходу из Радуна. Диспозиция такова:

Впереди едут братцы. Этаких два бедных бедуинчика. Их сарохи топорщатся от рукоятей мечей. Явственно позвякивают кольчуги.

Дальше выстроилась длинная вереница каравана, добрая половина которого тащит наши припасы. Тут нет ничего особенного, кроме запахов, свойственных хорошим дасторам.

Дасторы — это местные рестораны. Они отличаются от обычных тем, что тут следует, есть по строгому ритуалу. Впрочем, Тартак этих ритуалов так и не усвоил. И ничего! Лопает всю эту байду за милую душу.

Собственно сам Тартак, находится сразу за грузовыми шаршурами. Это душераздирающее зрелище.

Когда шло обсуждение передвижения, наш тролль вдруг сообразил, что если он ничего не предпримет, то ему придется мерить расстояние от Радуна до Сартата на своих двоих. Тартак категорически не хотел этого делать под палящим солнцем. Что собственно и было высказано на обсуждении. Малур пообещал решить возникшую проблему. И вот Тартак, наверное, впервые, будет не идти, а ехать.

Ехать ему предстоит на двух шаршурах, скрепленных между собой широким и крепким помостом. Вот на этом самом помосте и устроился Тартак. Он возвышается над караваном белоснежной башней. Чтобы не дать солнцу шанс, Тартак натянул на голову капюшон сароха. И только покрасневший от загара шнобель торчит из-под капюшона, алчно принюхиваясь к запахам, доносящимся от передних шаршуров. А шаршуры ничего! Ни гу-гу! Стоят, как будто, так и надо. Тупые скотины, но невероятно сильные и выносливые. Палица Тартака на своем законном месте, то есть на плече.

— Тартак! Убери палицу с плеча! Ты нас демаскируешь, — скомандовал тан Тюрон.

Тар что-то пробурчал, но палицу с плеча убрал.

Дальше следуют две прекрасных сарумэ с пажем. Прекрасные сарумэ — это Гариэль и Морита, а паж, как легко догадаться, Аранта. Вообще-то, на эту роль претендовали Тимон и Жерест. Ну, с Тимоном все ясно. Влюблен в Гариэль по самые уши. А вот зачем это надо Жересту? Впрочем, это неважно! Аранта ласково улыбнулась, и желающие сразу отсеялись. Паж…, тьфу ты! Аранта, захватила с собой все свои смертоносные штучки. Сейчас она сидит за спиной Гариэль и нервно косится на собравшуюся толпу. Как бы чего не вышло! Ари сейчас не в духе.

Группу магической поддержки, замаскированную под караванщика и его помощников, представляем мы — Тан Тюрон, Тимон, Жерест и я. Ну еще и небольшой отряд охранников. Небольшой потому, что он должен не отпугивать грабителей, а как бы даже наоборот, притягивать.

Мы находились все в неважном настроении. Накануне состоялась давно обещанная беседа тана Тюрона. Беседовал он, как вы понимаете, с нами. Он метал громы и молнии. Он раскритиковал каждый наш шаг, шагнутый нами в Нарадуне. Для каждого у него нашлось пара ласковых слов, и он не замедлил вылить эти слова на наши головы. Наши робкие попытки объяснить поступки обстоятельствами, были отметены решительно и бесповоротно. Даже правильные действия были признаны неправильными, из-за того, что были вызваны нашим же неправильным поведением. Под конец речи тана Тюрона, мы сидели с покрасневшими ушами (я — так точно) и избегали смотреть друг другу в глаза. Даже Тартак повесил свою буйную головушку. Ребята, прибывшие с Тюроном, сочувственно сопели, но выступать в нашу защиту не решались. Особенно тан Тюрон возмущался тем, что мы не проявляем должного уважения к старшим по возрасту. Попытка Тартака сказать, что он может пересчитать людей, достойных его уважения по пальцам одной руки, и этой одной руки более чем хватит, вызвала поток гневных фраз, который чуть было, не смыл Тартака с подушек.

Так что, вы понимаете, что в это утро и солнце не так светило и ветер странствий дул совсем не в ту сторону.

Заскрипели, открываясь, тяжеленные ворота. Фулос залихватски свистнул и ткнул своего шаршура жезлом погонщика. Тот постоял немного с философским видом, после чего… чихнул.

— Счас спою, — угрожающе пробасил со своего помоста Тартак.

Это подействовало! Шаршуры двинулись вперед.

Песок, песок и еще раз песок. Глазу не за что зацепиться. Правда, вдали, прямо по курсу, видны горы. Но они какие-то прозрачные и очень уж далекие. Не вериться, что там мы будем через два дня. Солнце печет немилосердно. Сарохи не справляются с его жаром. Мне даже жаль стражников, которые понуро бредут по сторонам каравана. Через два дня мы подойдем к горам. Там, по словам Малура, которого Владыка таки заставил ехать с нами, нам предстоит пройти по ущелью, разрезающему горы и выйти к океану. Но это кажется таким далеким и невероятным, что, подобно миражу, видишь, но не веришь.

Настоящий караванщик, не Тюрон, а местный абориген, имени которого мы так и не удосужились узнать, устало и привычно смотрит вперед. Караван неспешно движется. Вроде все, как обычно в этой караванной жизни. Я создал прохладный ветерок, и он мягко обвивает мое распаренное лицо.

— Колин, это как ты делаешь? — Тан Тюрон повернулся ко мне, с интересом рассматривая мой трепещущий в потоке прохладного воздуха капюшон.