Татьяна Андрианова - Здравствуйте, я ваша ведьма!

– Да погоди ты расстраиваться, – попыталась утешить я разнесчастного Змея. – Наверняка у тебя просто куча других достоинств.

– Правда? – задумчиво всхлипнул тот. – Каких?

– Ну-у-у, я не знаю, – растерянно протянула я.

Как-то не могла подобрать нужный ответ, чтобы не вызвать очередное слезоизвержение. Что ни говори, а инстинкт самосохранения у меня развит. Как назло, в голову ничегошеньки не приходило. Действительно, что утешительного можно сказать огорченному ящеру, над которым смеется вся родня? Надо мной, например, вся Академия магических наук потешалась, и тут я тоже с идеями как-то не нашлась. Гениальность на сегодня иссякла полностью.

– В конце концов, крылья в Змее – это не главное, – расплывчато заявила я, напустив на себя философский вид.

– А что главное? – заинтересовался Горыныч.

Как на грех, на ум пришла только забавная фразочка из мультфильма «главное – хвост!». Но я не имела понятия, как отреагирует на мое заявление оппонент, и воздержалась от глупых комментариев.

– Не знаю, – честно созналась я. Правда в разумных пределах – вещь хорошая. – Но не крылья, это точно. Ой, смотри, кажется, там проход! – удачно нашлась я и воодушевленно ткнула пальцем в стену за спиной Горыныча.

И впрямь проход. Бывают же в жизни совпадения типа вовремя оказавшегося рояля в кустах. У нас уже целых два прохода имеются, причем ведут они в противоположные стороны. Похоже, нас угораздило провалиться не в яму, а в подземный туннель. А кто роет подземные туннели? Точно! Гномы. Может, нам повезет и они выведут нас на свет божий?

Мне с трудом удалось протиснуться в довольно узкий проход. Вот когда порадуешься отсутствию лишних килограммов и хорошей физической подготовке. Слава богу, я никогда не прогуливала уроки физкультуры, как остальные занятия. Их я посещала крайне нерегулярно, чем вызывала негодование профессоров. Правда, негодовали они не особенно долго, так как узрели в моем отсутствии положительные стороны в виде целостности кабинетов и дорогостоящего оборудования. За постоянную порчу казенного имущества ко мне прикрепилась кличка Ходячая Катастрофа или просто Армагеддон. Некоторые первокурсники наивно полагали, что это фамилия у меня такая.

К моему удивлению, дальше туннель становился не просто высоким, а высоченным, я свободно могла прыгать со скакалкой, не задевая потолка. Стены выложены серым камнем, пахло сыростью давно не проветриваемого помещения, немного плесенью, а в остальном – жить можно. Может, за неимением избушки стоит переехать сюда? Впрочем, нет. Я ведь здесь только до приезда группы истребителей нечисти. Досадно. Кто знал, что здесь так интересно? Подземелья всякие, Змеи Горынычи…

Кстати, о Змее. Я высунула изрядно перепачканную землей голову обратно в провал.

– Горыныч, лезь ко мне. Ты вполне можешь здесь пройти.

– Как? – немного опешил он.

– Ногами, – резонно заметила я. – Только не говори, что и ног у тебя тоже нет.

– Нет. Ноги у меня есть, – тряхнул головой Горыныч и опасливо покосился в мою сторону, словно я собиралась эти самые ноги отрубить. – Как я к тебе пролезу?

– Очень просто. Расширь лапами проход.

Всего через пару минут мы продолжили путь вместе. Туннель действительно смог вместить Горыныча, правда, тот все время задевал боками каменную кладку, поминутно извиняясь перед кем-то невидимым. Еще одно неудобство – передвигаться приходилось на ощупь. Спичек не было, фонарика тоже, освещения в данном сооружении строители не предусмотрели. Очень нелюбезно с их стороны. Вдруг кто-нибудь надумает зайти в гости – все руки обдерет и вдобавок споткнется в темноте и нос расквасит. Нехорошо получится, и хозяевам перед гостем будет неловко. Впрочем, может, такова их задумка? Не хотели приваживать незваных гостей? В самом деле, порядочные люди перед визитом звонят и предупреждают о своем приходе.

– Уй! – воскликнула я, наткнувшись в темноте на неожиданную преграду.

Между прочим, пребольно шарахнулась обо что-то лбом. Руки-то были заняты ощупыванием стен.

– Что случилось? – испуганно спросил Горыныч, но я не успела ответить, как он налетел на меня сзади и буквально расплющил по твердой поверхности преграды. Что-то острое и твердое вонзилось мне в живот.

При всем желании я не могла издать хотя бы звук, как говорится, ни охнуть, ни вздохнуть.

– Госпожа ведьма, вы где?! – заорал Змей так, что вдобавок вызвал у меня легкую контузию и с потолка посыпалась штукатурка.

– Здесь я, – на последнем дыхании прохрипела я, ощущая себя лягушкой под асфальтовым катком.

– Где?

– Прямо между тобой и стенкой.

– Да? Извини.

– Просто слезь с меня, – взмолилась я, стремительно теряя остатки кислорода в легких.

– Не могу. Я застрял.

Здорово. Мне суждено умереть, придавленной к стене Змеем, как муха газетой. Я даже всхлипнула от поднявшейся в душе жалости к себе, любимой. Это ж надо, какой бесславный конец! Расслабилась, решив смириться с неизбежным. Какой смысл бороться? Впереди стена, сзади огромный ящер. Ноги безвольно обмякли, и я тихо сползла по стенке вниз, обдирая спину о многочисленные чешуйки Горыныча.

О чудо! Свободна! С хрипом, судорожно вдыхала восхитительный затхлый воздух…

– Горыныч, сделай мне одолжение, – прохрипела я с пола.

– Какое?

– Постой спокойно несколько минут, пока я проползу у тебя между ног.

Хорошо хоть у ящеров половые органы расположены иначе, не улыбалось наткнуться в темноте на что-то совсем уж неприличное. И так познакомились с анатомией друг друга теснее некуда.

– Между прочим, здесь дверь, – послышался из темноты голос ящера.

– Где? – слегка опешила я от такого открытия.

И почему он умудрился заметить дверь в кромешной темноте, а я нет! Может, у него ночное зрение лучше?

– Прямо передо мной. Ты к ней прижималась.

– С чего ты взял, что это непременно дверь? По мне, поверхность как поверхность. Скорее на тупик в лабиринте смахивает.

– Здесь есть ручка.

Одна фраза разбила в пух и прах мои доводы. Теперь понятно, что именно упиралось мне в живот. Я-то думала – так, просто неровность поверхности.

– Попробуй ее открыть, – предложила я, выпрямляясь наконец во весь рост и отряхивая руки от лет сто копившейся здесь пыли.

– Заперто. Попробую выбить.

Послышалась серия глухих ударов, во время которых я отчаянно боялась обрушения туннеля на наши многострадальные головы. Земля сыпалась с потолка, от ударов стонала каменная кладка, некоторые булыжники так и норовили выскочить из своих гнезд. Вскоре настойчивость Горыныча была вознаграждена оглушительным треском, дверь поддалась, и Змей смог наконец перевести дух.

– Фу-у-у, ну и крепкие у них двери. Небось дуб или еще чего покрепче.

За дверью оказался еще один каменный проход. Все, что мы слышали – кроме своих шагов, разумеется, – звуки капающей со стен воды. Осторожно продвигаясь вперед, я тихо радовалась, что на сей раз ведет Горыныч, по крайней мере, участь раздавленной о стену мне не грозит. Коридор пошел резко вниз, и мне вспомнилась легенда о Минотавре. Чудовище жило в каменном лабиринте. Мифический герой победил Минотавра, сразив его мечом, а меча-то у нас и нет. Оставалось надеяться, что подземелье не таит в себе чудовищ. А то прямо не знаю, как будем выкручиваться.

– Я нашел еще одну дверь, – оповестил Горыныч.

Ну что сказать, везет ему на двери сегодня. Надеюсь, повезет и на выход. Что-то это подземелье начинало надоедать.

– Ломать будем? – поинтересовался Змей с затаенной надеждой в голосе.

– Ломай, – махнула рукой я.

Пусть развлечется.

То, что ждало нас за дверью, ошарашило обоих. Сначала мы совершенно ослепли от хлынувшего на нас света. Глаза успели от него отвыкнуть после нескольких часов блуждания в темноте. Как только мы смогли различить предметы более-менее четко, то остолбенели от неожиданности.

Это была лаборатория. Странная, причудливая. В ней непостижимым образом сочетались современные технологии и вполне архаичные предметы вроде настенных факелов и медных весов с гирьками. Пучки сушеных трав соседствовали с огромными колбами, заполненными прозрачной жидкостью: в ней плавали различные зародыши, чудовищные, но живые.

Странные существа, некоторые из которых представляли собой помесь насекомых с млекопитающими, неведомые животные с различными мутациями, вроде иголок вместо шерсти, лишними парами глаз, лап, покрытые панцирями, с костяными выростами вдоль хребтов и прочие таращились на нас сквозь стекло своих хрупких на вид тюрем.

На столе стоял компьютер, отслеживающий температуру среды и состояние животных в колбах.

– Вот это да-а-а… – только и смогла выдавить я.

Горыныч стоял как громом пораженный. Лошадь-мутант на болоте – не худшее, что ему пришлось увидеть.