Ведьма в академии магии (СИ) - Огненная Любовь

И словно гром среди ясного неба пришла догадка-воспоминание — это были карманные часы. Я уже видела их сегодня. Мы с бабушкой сидели за столом в ее избушке. Я пила чай с пирожком, она к своей чашке не притрагивалась, но то и дело поглядывала на эти часы, что висели на длинной серебряной цепочке. Примечательны они были тем, что вместо двух стрелок имелась только одна и та в форме ведьмовской метлы.

— Где же он? — явно волнуясь, прошептала она едва слышно.

— Кто? — спросила я из вежливости, чтобы не сидеть в тишине.

— Гостя жду, — ответила ведьма коротко и нервно. — А времени все меньше. Чай попила? Собирайся и иди, в лесу быстро темнеет.

И только я собиралась ответить, что из чашки отхлебнула лишь раз, как ведьмовская избушка будто затрещала. Бабушка Аглонья вскочила на ноги и в последний раз посмотрела на часы, так и бросив их лежать на столе.

Едва она схватила меня за руки, словно вспышка ударила по глазам, ослепляя. Я не помнила эту вспышку до этого момента. Как меня вынесло из избушки — помнила, а вспышку нет, но она была. И я была там с недоеденным пирожком в одной руке!

Я не могла объяснить себе зачем, но мне жизненно необходимо было забрать эти часы. Я направила метлу вниз гораздо раньше, чем осознала, что именно делаю. Где-то за спиной громко выругался ведьмак, но я не слышала его слов. В себя я пришла лишь тогда, когда схватила часы за цепочку, наклонившись вместе с метлой так, что директор ведьмовской академии едва не свалился в кучу хлама.

Сделав круг, я вновь остановила метлу примерно в трех метрах от земли.

— Тиана, что же вы наделали? У нас был шанс уйти, — в голосе ведьмака отчетливо слышалась горечь. — Теперь покинуть лес мы не успеем.

— Да с чего же это не успеем? Я вас сейчас с ветерком прокачу! — воскликнула я, опьянев от радости. — А на метле вниз головой летать можно?

Необъятное счастье лилось из меня через край! Я словно любила весь мир и хотела немедленно его обнять! Весь! Даже болотников была готова расцеловать, чтоб им улей на головы свалился!

И ведьмака… Без улья, конечно. Его я была готова поцеловать без всяких условий.

Пожалуй, в последний раз я испытывала такой безудержный восторг еще в детстве, когда в зиму снега выпало по самые крыши домов. Мы тогда прокопали на улице целый лабиринт до старой заброшенной церкви и прыгали в сугробы прямо из ее окна.

Только счастье длилось недолго. Когда нас отыскали мои родители, мы быстро получили по ушам. У меня тогда еще два дня ухо горело.

Сейчас таскать меня за уши было некому, а я между тем летала по-настоящему. Как самая взаправдашняя ведьма! У меня дух захватывало и сердце колотилось, пока мы мчались навстречу ветру, проносясь мимо зеленых шапок деревьев под безграничным темно-синим небом.

Внутри меня даже появилось ощущение, будто я всю свою жизнь только и делала, что летала на метле. Мне было удобно, комфортно, легко. Метелка слушалась любого моего, даже самого едва заметного движения, как если бы мы и правда слились в единое целое.

— Как же невероятно! — расхохоталась я.

— Крепче держись, Тиана! — волновался господин Эйлер, и это было приятно.

Но больше всего меня, конечно, безмерно радовало то, что нам удалось спастись. Мы выстояли вместе: я и директор ведьмовской академии, чьи объятия будоражили и согревали. Каждая клеточка моего тела стала чувствительной и отзывалась на малейшее его шевеление. Спиной я ощущала его крепкую могучую грудь, в которой так же быстро, как и мое, билось сердце.

И от этого, кажется, было еще страшнее.

Решив получить максимум удовольствия, для чего нужно было подняться еще выше — к самым макушкам деревьев, я попыталась направить метлу, но ничего не получилось. Больше того, едва я высмотрела впереди кромку леса, за которой начиналось поле, метла словно на стену натолкнулась.

— Ой, мамочки! — воскликнула я, испугавшись.

Вниз мы спикировали тут же. Метла завертелась, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. В древко я вцепилась изо всех сил.

Когда до земли оставалось меньше двух метров, господин Эйлер спрыгнул первым, твердо приземлившись на ноги. Следом он ловко поймал и меня, и метлу.

На этот раз я ему даже ничего не сломала — и это радовало безмерно!

Но не все остальное.

— Быстро мне за спину! — скомандовал ведьмак непримиримым тоном, и я его тут же послушалась.

Еще не осознала до конца его слова, но уже послушалась! Голос у него сделался очень командным.

Я тоже чувствовала ЭТО. В зеленый лес будто разом пришла зима. Тишина стояла звенящая, отчего становилось до невозможности жутко.

А когда ведьмак напрягся всем телом, я и вовсе испытала ужас и невольно выглянула из-за его широкой спины. И зря! Из-за дерева выбиралась темная сила в своем человечком обличье.

— Отдай то, что украла, ведьма, — ледяным тоном потребовала высшая нечисть.

О том, что это именно высшая нечисть, я догадалась сама. Жутчайший тип имел человеческое тело, был похож на молодого мужчину, но глаза его не имели белков — только черноту. Волосы казались соломой, а рядом с ним, словно окружая его, будто верные псы, извивались вспоровшие землю корни ближайших деревьев.

— Мы не знаем, что у тебя украла ведьма, леший, но этой ночью она умерла. Дай нам выйти из леса, и никто не пострадает, — абсолютно спокойно и даже лениво отозвался господин Эйлер.

— Твоя ведьма, — произнес леший, и корень ближайшего дерева рывком дернулся в мою сторону, словно в обвиняющем жесте указывая на меня.

— Она не ведьма, — ответил ведьмак.

А я решила, что молчать уже точно нельзя. Между прочим, они обо мне разговаривали, так что я имела полное право поучаствовать в беседе.

— Если вы про часы, то извините, но я вам их не отдам, — выглянула я, но меня настойчиво задвинули обратно. — Они бабушке моей принадлежали!

— Значит, мне придется забрать их силой, — довольно улыбнулась нечисть, как если бы только этого и ждала. — Уверен, твоя магия не менее вкусная, ведьмак.

Если раньше мне было страшно, то сейчас всю и вовсе заколотило. Крепко сжимая серебряные часы, я с ужасом наблюдала за тем, как господин Эйлер достает из своей сумки самый настоящий меч.

Он вынул его, будто из ножен, а я все смотрела то на сумку, то на меч и никак не могла понять, как эта штуковина туда влезла.

Взгляд уловил неясное мерцание. Резко наклонив голову, взглянув на свои руки, я замерла и перестала дышать. Прямо от карманных часов к моей коже на запястьях тянулись иллюзорные серебряные ручейки. Они обнимали руки, словно браслеты, но все действо длилось не больше нескольких секунд, после чего свечение просто впиталось в мою кожу.

Так вот зачем этому чудищу нужны были часы! Он пришел за их магией!

Но ни леший, ни ведьмак, за спиной которого я по-прежнему стояла, не видели того, что произошло. А ведь нечисть была права…

Кажется, я стала ведьмой.

Но рассказать об этом директору ведьмовской академии я не успела. Их сражение стремительно началось, но прежде ведьмак оттеснил меня в сторону. Вокруг меня разом заблестел магический купол.

Я в него стучала. Но они меня, видимо, не слышали. Как и я не слышала звуков сражения и леса.

Я колотила в поблескивающий магический купол, но он оказался прочным, словно камень. Беспомощно приложив к нему ладони, я могла только наблюдать за сражением.

Беззвучный лес вокруг казался живым и агрессивным. Его могучие кроны клонились к земле, а корни — острые, словно пики, — то и дело пытались задеть ведьмака, который и без того не так уж и твердо стоял на ногах.

Он прихрамывал на одну ногу — это было видно, так что у лешего, короля этого леса, имелось весомое преимущество. И он им пытался воспользоваться. Острая, будто иголки, трава вырастала прямо под ногами директора ведьмовской академии, но он пока ловко перемещался с места на место, мечом срезая и слишком активные корни, и разросшуюся траву.