Евгения Гордеева - Закон притяжения

– Уфф… – почувствовала, как покраснели щеки. – Нет пока… А что?

– Что? – несколько нервно ответил Его Величество. – Внуков хочу, а вы… с Алеардом не спешите обрадовать дедушку! Может, проблемы какие? – озабоченно посмотрел он мне в глаза. – Медосмотр проведем!

– Мы же летом проходили, – испугалась я нового похода по эскулапам.

– Смотрите у меня! – Он даже пальчиком погрозил незаметно для остальных. – Не тяните! А то награду объявлю… за наследника!

– А у нас без права наследования! – слишком радостно ответила я, король даже нахмурился.

– Тогда за внука, – недолго думал папа Бернард, – яхту подарю!

– Яхту? Надо подумать. А Жора знает? – ехидно улыбнулась, заметив некоторую панику в глазах Его Величества. Кажется, родной сын не в курсе папиного тотализатора.

– Ну вот, и я расстаюсь с тобой с таким же озадаченным выражением лица! – недовольно проворчал монарх. – Ох, Алфея…

А что я?! Я всего лишь танцевала кароллу.

В Таруту мы отправились большой группой из десяти человек, с перспективой уже оттуда переместиться в Темсарию, прихватив с собой Алберта и Миру.

Университет встретил нас шумным приветствием, смехом, шипением фейерверков, аплодисментами… Какофония получилась знатная! Мне даже уши заткнуть захотелось. Но руки были заняты большим букетом подснежников, который я собиралась раздать университетским друзьям.

По главенствующему праву первое слово для поздравлений взял господин фон Вальдек.

– Петя и Воля! – обратился к нам ректор и рукой картинно повел в сторону плаката, висевшего за его спиной. Мы с Вольфом прыснули от смеха, ибо на огромной перетяжке, украшавшей холл университета, была повторена та самая надпись, которую профессор Сарториус когда-то оставил в рамочке: «Петя и Воля были здесь!» Даже почерк корявый не изменили. – Тарутуский университет и я лично поздравляем вас с бракосочетанием, желаем вам взаимопонимания, искренности и доверия! А также желаю… себе, чтобы вы подольше задержались в нашем университете!

– Меня до сессии не допустят? – состроила я удивленные глаза.

– За некоторые твои поступки можно… – тихо сказал ректор, но услышали это только те, кто стоял близко.

– Простите меня за Говрюшку, – виновато поджала губки.

– Если он тебе помог в поисках мужа, то не стоит за это извиняться! Заодно и испытания в реальных условиях провела. Я вообще-то про хранителя говорил. Знаете, он куда-то пропал!

– Да не пропал! – обрадовалась я. – Вот он! Гораций! Иди сюда!

Бывший хранитель университета подошел к нам и представился ректору.

– Рад приветствовать вас, господин Вальдек! Я немного изменился!

– Я вижу, – разочарованно пробормотал ректор, – совсем немного.

– Вы же не очень были довольны его присутствием в башне? – не поняла я удрученного состояния дядюшки Генриха.

– Да, а кто меня убедил в его уникальности? Э-эх, такой перспективы лишили… Ну ладно! Прошу на фуршет, господа!

В университете время пролетело быстро. Сокурсники подготовили для нас небольшое театрализованное представление с песнями и сценами из нашей будущей супружеской жизни. Меня изображала Мира, копируя жесты, мимику и мои персональные ругательства. Роль Вольфа досталась Хантону, который так вжился в образ, что практически не отличался от оригинала.

Представление всем очень понравилось, особенно тот момент, где мы разговаривали исключительно химическими терминами. Муж с повязкой на голове скорбно вопрошал: «Распустила ли я, наконец, подонка?» А я, неистово крутя литровую бутылку с мутной зеленоватой взвесью, педантично распиналась, что этого подонка надо распускать очень тщательно, в течение пяти – десяти минут, иначе он не распустится и не перестанет быть подонком. На что супруг протестовал и требовал позволить ему отравиться гидроксидом водорода…

И впервые за годы учебы на нашего влюбленного менестреля благосклонно посмотрела Габриэлла. Не зря, выходит, старался парень…

Ближе к ночи мы отправились в последнюю точку празднования нашей свадьбы. И если в предыдущих местах мы с Вольфом были лишь важными персонами и наше бракосочетание отмечала только часть населения, если можно так выразиться, то в Темсарии наш статус сделал праздник всенародным.

Костры в ночной пустыне – это всегда красиво. Языки пламени лижут черное небо, посылая к далеким звездам частицу себя. Но жизнь искры недолговечна, зато прекрасна. Она летит к своей мечте и гибнет в этом полете, растворяясь среди звезд…

Мы завороженно смотрели с вершины бархана на пылающие среди песков костры. Некоторые из наших друзей впервые были в Темсарии, и для них этот дикий пейзаж был окном в другой мир, которого они никогда не видели.

Джордж, прижав к себе Эрсель, что-то шептал ей на ушко. Она согласно кивала, бросая на меня вопросительные взгляды.

Ой не знаю, подруга, хватит ли у меня сегодня сил на то, о чем просит тебя твой жених? Хотя я обещала ему. А обещания надо выполнять. Или покапризничать сегодня?..

Алберт нежно обнимал Миранду, а она доверчиво положила голову ему на плечо. Хочется верить, что в этой жизни сложится у них все хорошо и не повторится трагедия предыдущего воплощения.

Гораций что-то объяснял Леде, скользя по ее лицу восхищенным взглядом. Вот прохвост! И тут пытается действовать в своих интересах!

Алекс и Ленка, как завсегдатаи пустыни, уже спускались с дюны, весело крича приветствия встречающим нас хиппам. Первым, как всегда, шествовал Кур-олис, размахивая ветками какого-то хвойного дерева. И где только раздобыл?

– Ну что, Ваши Величества, народ радуется вашему прибытию! – весело поддел нас Жорик.

– Это же хорошо, – улыбнулась Хлоя. – Хиппы очень искренни в проявлении чувств! Нам бы с тобой иметь в будущем такое отношение подданных.

– Будем стараться! – хохотнул принц Алеард и потащил свою жену вниз по склону. – Кельс, не отставайте!

Медик не заставил себя ждать, подхватил под руку слегка ошарашенную Вилду и, по-молодецки ухая, побежал следом. Остальные парочки ринулись за ними. Только мы с Вольфом остались на вершине дюны.

– Спускайтесь! – кричали нам снизу. – Можете кубарем, поймаем!

Хм… кубарем! Не королевское это дело – народу под ноги кубарем скатываться!

– Телепорт? – усмехнулся Вольф, скосив на меня лукавые глаза.

– С жертвами или без? – уточнила я.

– Праздник же…

– Согласна!

Мы одновременно проговорили формулу и шагнули в открывшееся пространственное нечто.

Встречайте…

Вильям Шекспир, сонет 109 (перевод С. Маршака).

Царская водка – смесь концентрированных соляной и азотной кислоты… Обладает сильной окислительной способностью. Растворяет все металлы, в том числе золото (отсюда название «царская водка», данное алхимиками, которые считали золото «царем металлов»), за исключением серебра, родия и лоуренсия. Применяется как реактив в химических лабораториях и др.

Аутодафе – в Средние века в Испании и Португалии – торжественная религиозная церемония, включавшая в себя процессии, богослужение, выступление проповедников, публичное покаяние осужденных еретиков и чтение их приговоров.