Ротвальд - Брачное объявление

      Нет, всё правильно, письмо существовало и его содержание соответствовало тому, что отпечаталось в его памяти.

      С чувством приятного волнения и неожиданно появившейся уверенности в том, что судьба неумолимо ведёт его в благоприятном направлении, он, наконец, провалился в вязкий, наполненный сменяющими друг друга видениями, сон. Фрагменты неведомых кровавых сражений вытеснялись в них образами близких и незнакомых существ, прогулки по знакомым с детства улицам неожиданно заканчивались падениями в какие-то шахты, которые словно втягивали его бешено вращавшееся тело в своё бесконечное нутро. Чувство радости и покоя вытеснялось вдруг тоскливым ощущением затхлости и тлена.

      Впрочем, сон этот оказался недолгим, будучи прерван госпожой Несогласенподыхай, которая настойчиво тормошила своё любимое чадо, попутно бесцеремонно окатывая его холодной струёй из сифона.

      - Вставай, сынок! Пойдёшь со мной в храм, - колоколом отозвались в голове Мырыдхая слова матушки.

      - М-м-м-м... зашем мне эта ната? - пытаясь спрятаться под одеялом от льющихся на него холодных струй, простонал гоблин, - шта я там сапыл?

      - Не богохульствуй, Мырыдхай! - яростно набросилась на сына гоблинша, одним рывком сдергивая с него оказавшееся ненадёжным укрытие и, продолжая "пробудительную" операцию при помощи ловко направляемых на дезориентированного сына сифоновых струй.

      - Ты когда в храме последний раз был? Не помнишь?! И я не помню! От этого-то и все твои беды! Вставай немедленно, паршивец!! Сейчас госпожа Нескучай с дочкой подъедут. Перебухай их уже встречает. Он с нами каждый раз храм посещает, вот умница какая! Бери пример с младшего брата! Вставай, скотина, я тебе говорю! Я тебя из дома не выпущу, если не встанешь сейчас же! А уж к эльфийскому врачу точно не пущу без благословения!

      Промелькнувший в стонущем подсознании ассоциативный ряд "Счастье - Лилихана - зубы - врач", словно запустил в действие неведомую пружину, и гоблин вскочил на ноги.

      - Латна, маман, латна не клыши, шас атенус! - крикнул он, пытаясь сообразить какие вещи, и на какие части тела следует одевать гоблину, покидающему свое жилище.

      - Давай скорее, мы тебя ждём! Поторопись, сынок, а то к службе не успеем, - проговорила мать, удаляясь из комнаты.

      Храм дубины Глюка Великага - кошмарнага, но добрага находился на примыкающей к проспекту Болотной улице, населённой преимущественно гоблинами.

      По гоблинской традиции, величественное в своей громоздкости здание храма было сложено из неотесанных камней, покрытых затем толстым слоем мха. По бокам от входа, напоминавшего лаз в пещеру, высились гигантские скульптуры, изображавшие двух зловещего вида, огров. Там, где у живых существ обычно находятся причинные места, у огров их не было. Вместо них, древний скульптор, по всей вероятности гоблин, вмонтировал держатели для факелов. Держатели эти никогда не пустовали, так по незыблемой традиции гоблинского культа, у входа в святилище должен был постоянно гореть огонь, указывая заблудшим душам дорогу к храму. В руках каменные изваяния сжимали дубины. Дубины они держали таким образом, что они были скрещены как раз над головами, проходящих под ними прихожан.

      Минуя вход, верующие гоблины попадали в некое подобие узкого туннеля, пройдя который, вновь оказывались на свежем воздухе, на этот раз - в просторном внутреннем дворе. Именно здесь находился алтарь - специальная, расписанная таинственными рунами, каменная глыба, ритуальное костровище и другие атрибуты, необходимые для проведения службы и совершения таинств.

      Само же здание храма служило жилым помещением для шамана-настоятеля брата Крюка, в миру - господина Невстревая и его многочисленного семейства, помощников и прислуги.

      Итак, наш герой стоял во внутреннем дворе храма, наблюдая за тем, как облачённый в хламиду бурого цвета настоятель, принеся в жертву Древним Ограм невероятного размера жабу, кружился вокруг разведённого у алтаря костра.

      Брат Крюк исполнял сложный ритуальный танец, долженствующий смягчить суровые сердца богов, чтобы те, затем, ниспослали благодать на души благочестивых прихожан. Двое помощников настоятеля, стоявшие по бокам от алтаря, в это время тянули заунывную мелодию, подыгрывая себе на древних, обтянутых кожей крылатого варана, мифического ныне животного, барабанах.

       Исполняя танец, шаман изредка бросал в костёр щепотки священного порошка. В ответ на эти действия, пламя отзывалось, взметаясь на несколько ярдов вверх и рассыпая вокруг себя яркие разноцветные искры, а прихожане взрывались дружным, восторженным рёвом.

      Мырыдхай, как существо твёрдо решившее встать на путь познания, неожиданно для себя усмотрел в этом чудодейственном явлении лишь результат взаимодействия пламени костра с вбрасываемым в него братом Крюком порошка. Однако гоблин тут же укорил себя в подобном богохульном умозаключении и мысленно попросил прощения у всех Древних Огров в целом, и у Глюка Великого, в частности.

      Случайно скосив взгляд на стоящего справа от него младшего брата, Мырыдхай заметил как тот, высунув язык от удовольствия, осторожно оглаживает стоящую перед ним и благосклонно принимающую его ласки, дочку тётушки Нескучай.

      "Вот, балбес! Теперь мне ясно, отчего он в храм зачастил", - с негодованием подумал гоблин, нанося Перебухаю резкий удар лапой, дабы прекратить это кощунство.

      Удар пришелся в солнечное сплетение, отчего бедняга Перебухай задыхаясь, сложился от боли пополам.

      Видя такое поведение младшего сына и, принимая его за проявление глубоко погружения в религиозный транс, госпожа Несогласенподыхай гордо и в тоже время укоризненно взглянула на Мырыдхая: вот, мол, сынок, смотри, какой у тебя брат! Мырыдхай лишь покачал головой и отвернулся, сожалея о том, что не соизмерил силу удара.

      В этот момент танец закончился и, обмахнувшись поднесённым ему одним из помощников веером, заметно запыхавшийся брат Крюк обратился к толпе верующих.

      - Гоблины! - произнес он торжественно-гнусавым голосом. - А теперь попросим Глюка Великага явить нам видение того, что ждёт народ гоблинский. И пусть же будущее наше будет чистым и светлым, как молодая ряска на болоте. А, ежели, ждут нас испытания тяжкие, то помолимся, дабы явил нам Бог наш лик избавителя нашего от напастей тех злокозненных. Вознесите же дары ваши и вдохните дыма священного, дабы очистить души ваши, дабы взоры ваши узрели послание Божие!

      После этих слов прихожане стали подходить по одному к священному огню и, бросив в пламя принесённые с собой дары и вдохнув дым костра, в который шаман каждый раз что-то подбрасывал, возвращались на своё место и усаживались на пол.

      Мырыдхай, в свой черед, тоже подошёл к костру и, преподнеся в дар Божеству лягушачью лапку и кусочек торфа, глубоко вдохнул в себя священный дым. Пока он возвращался на своё место, душа его наполнилась чувством безграничного восторга и любви ко всему сущему.

      Дождавшись того момента, когда все гоблины вернулись на свои места, брат Крюк подал знак помощникам, и те начали отбивать на барабанах подходящий случаю ритм. Сам же настоятель воздел руки к небу и стал вызывать видения, повторяя имя покровителя храма. Имя было немедленно подхвачено впавшими в религиозный экстаз гоблинами.

      - Глюк, Глюк, Глюк... - разносилось в храме.

      Надо заметить, что обычно Глюк Великий являл прихожанам счастливые видения. Покачиваясь в трансе, они наблюдали, как на возделанных полях зреет богатый урожай, как они веселятся на праздниках и карнавалах, а крылатые вараны приносят к их домам мешки с золотом и изумрудами.

      На этот раз, однако, ничего подобного Древний Огр их взорам не явил. Долгое время он не являл вообще ничего и шаман-настоятель даже начал недоуменно коситься на исходящий от костра бесплодный дым. Но затем, всё изменилось и гоблинам явились видения. Но это были совсем не те видения, которых они ожидали.

      Перед, оцепеневшими от ужаса прихожанами, проносились картины жестоких битв, разрушения и смерти. Видения сожжённых сёл, толп бегущих беженцев, разорённых полей и рыдающих женщин и детей, сменялись картинами битв гоблинского ополчения с огромными людскими армиями, среди боевых порядков которых мелькали жуткие неведомые монстры.

      Последнее видение, впрочем, продемонстрировало сцены наступления на бегущего в панике противника гоблинских сил, возглавляемых полководцем-гоблином исполинского роста. Небывалое дело, но гоблинов поддерживали их извечные враги - эльфы, и какие-то люди.

      Затем, видение битвы исчезло, и в дыму священного костра проявилось изображение странного, необычного по меблировке помещения. Видимо, это был кабинет, за письменным столом которого работало какое-то существо, сидящее спиной к нашим зрителям. Потом оно неожиданно обернулось и стало ясно, что это - тёмный эльф. Он сидел теперь, глядя прямо в толпу, впавших в оцепенение, гоблинов, помахивая пачкой исписанных листов бумаги, словно пытаясь им что-то сказать. Эльф покачал головой, виновато пожал плечами и, протянув руку в направлении сидящих на полу прихожан, указал пальцем на кого-то из них. После этого он подмигнул прихожанам, ободряюще улыбнулся, зачем-то показал язык, и вновь повернулся к ним спиной, видимо, продолжая что-то писать.