Андрей Белянин - Замок Белого Волка

– А потом?

– Ставр, не я это придумал! – сорвался он. – И я не обязан умирать за этих мелких людишек, которые…

– За Седрика, за Метью, за нашу кухарку, за меня, за…

Я остановился первым. Можно было спорить до хрипоты, взывать к его совести и чести, но переупрямить бывшего бога всё равно невозможно. То, что он столько лет прожил среди людей, в человеческом облике, ещё не делало его человеком. Да, он давно не был тем, кем был раньше, но оставался тем, кем стал. И я принял его таким…

– Можно я не буду говорить красивых банальностей вроде того, что завтра «прекрасный день, чтобы умереть», и ржать в небо, как дебильный викинг?!

– Можно, – без улыбки согласился я. – Ты остановишь её?

– Сестричку? – хмыкнул он, мечтательно закатывая глаза. – Знаешь, я не мог этого, даже когда был богом! Не буду врать, что не хотел. Да что я? Сам отец Один порой мечтал поставить её под свою твёрдую руку. Увы…

– Ясно. Тогда обещай мне, что спрячешь от неё Хельгу. До Срока никто не будет диктовать девочке свою волю.

– Закон Граней – из двух вошедших один служит пропуском на выход для второго. Почему ты сам не спрячешь её? В твоём мире я лишь жалкий сумасшедший со справкой…

– Потому что я останусь в замке Белого Волка. До конца. С моими людьми.

– Ну и дурак!

– Вот и договорились. – Мы церемонно пожали друг другу руки. – Всё. Точки над «i» расставлены, забираем Дану и возвращаемся.

Кудрявый северный бог помахал рукой нашим лошадям, и Центурион послушно отвернул от озера. Дампир действительно о чём-то болтала с русалками, и вроде бы расстались они вполне довольные друг другом.

Пастораль кончилась, как только все мы сели в сёдла. Боевой конь Седрика, фыркнув, первым попятился задом.

– Какие проблемы? – опережая меня, поинтересовался Центурион, настороженно поводя чуткими ушами.

Ребекка, высоко подняв голову, втянула трепещущими ноздрями воздух и тоже отступила. Мы с Эдом взялись за мечи, а старый конь под дампир обернулся к лесу, грозно заржав. Ему ответил слаженный волчий вой, и шестеро белых хищников мягко выскользнули из густого перелеска. Большущий вожак со свежим шрамом поперёк морды почему-то показался мне смутно знакомым…

– Мы нигде с ним не встречались?

Эд пожал плечами, наши кони, пятясь к озеру, сдвинулись крупами и предупреждающе оскалили зубы. Вожак волков хмуро помотал головой, поднял на меня укоризненный взгляд и показал передней лапой за лес, в сторону Закордонья.

– А-а, понятно. Вспомнил! Ты хотел, чтобы мы поделились с тобой пленниками, отбитыми у работорговцев…

Волк хмуро кивнул, типа да, было дело.

– Неужели хоть кому-то удалось вырваться из объятий Снежной Слепоты? – не меньше меня удивился Эд, хотя вот оно, живое доказательство, стоит прямо перед нами, осторожно показывая клыки.

– А сейчас вам чего надо?

Вожак сел на задние лапы, как цирковой пудель, и попытался изобразить притаптывающую походку.

– Пингвин? – с интересом включилась Дана.

Волк отрицательно помотал головой.

– Снеговик? Санта-Клаус? Куклачёв? – наперебой заговорили мы. – «Ну, погоди!»?

Нет, нет, нет… Что-то такое невысокое, кривляющееся, из-за Граней, да? Мм…

– Белый цверг Десигуаль? – воспользовавшись паузой общего умственного напряжения, выдала скромница Ребекка.

Эд пристыжено хлопнул себя по лбу, а вожак сдержанно поаплодировал лошадке.

– Если вы явились за ним, то поздно, – твёрдо обозначил я. – Карлик – мой пленник. Сам пришёл и сдался с повинной. Выдавать пленных обратно у нас не принято.

Волк со шрамами нахмурился и издал предупреждающий горловой рык. Все его спутники мигом вздыбили шерсть, готовясь к драке. В принципе шансы были почти равны, пятьдесят на пятьдесят, полярный волк не уступает человеку в силе, а в скорости и реакции скорее превосходит втрое. Но и мы всё же были не совсем обычные люди. То есть двое не люди точно, а наши кони всегда сумеют постоять за себя – ни храбрости, ни опыта им не занимать. Мы замерли на одной линии – они, не решаясь нападать, мы, не решаясь вырваться. Оставалась последняя надежда…

– Поединок, – предложил я, спрыгивая со спины Центуриона. – Один на один. Ты и я. Без оружия.

Волк неуверенно оглянулся на своих, но его волки поддержали мою идею согласным воем. В стае вообще приветствуется вызов сильнейшему, и вожак, если хочет сохранить своё место, не смеет отклонить или игнорировать вызов. Помотав лобастой головой, он, рыча, сделал первый шаг вперёд…

– Ставр, ты псих? – натужно улыбаясь, зашипел на меня Эд. – Эта волчара позорная порвёт тебя на британский флаг со звёздочками!

– Звёздочки на американском флаге.

– Не один пень?!

– Пни разные, – поддержала его Дана. – Но драться буду я, я с него шкуру спущу на раз-два-три, в ритме вальса.

– Нет, всё будет по-честному. Не вмешивайтесь.

Я передал богу пояс с мечом, а нашей спутнице отдал охотничий кинжал в ножнах. Волки отступили, давая нам свободное пространство. Они тоже по-своему блюдут законы чести, и вмешиваться в поединок не посмеет никто.

– Если победишь ты, тебе выдадут цверга. Если проиграешь, то уйдёшь обратно в Закордонье и уведёшь своих. Так честно?

Вожак кивнул, подошёл ко мне, мы пожали руки-лапы, и схватка началась. Я знал обычаи и охотничьи повадки северных хищников. Волк сразу пытается сбить противника всем весом, хватая за горло или вгрызаясь в живот. Их клыки имеют трёхгранное сечение и не рвут, не кусают, а именно режут плоть жертвы. По густой шерсти скользит любой удар, шкура плотная, и пробить этот стокилограммовый комок бешеных мышц в поединке почти нереально. Единственное, что я мог ему противопоставить, – это мозги и знание примитивных основ самбо. А для этого он должен напасть первым.

– Ко мне, пёс драный, подойди ко мне, собака страшная, – бормотал я, зная, что он всё слышит.

Волк кружил вокруг меня, прижимая к озеру, и вода была моей единственной защитой, по крайней мере, со спины.

– Ну что замер, пудель недоразвитый?

Вожак прыгнул с места без рыка, словно распрямившаяся пружина. Я едва успел подставить локоть под его нижнюю челюсть и привычно опрокинулся назад, одновременно упираясь ногой в седое пузо. Волк ласточкой перелетел через меня и, подняв гору брызг, нырнул на глубину. Я поднялся тоже весь мокрый, но не пострадавший. Вожак, естественно, мигом вынырнул и… и…

– Что и требовалось доказать, – удовлетворённо выдохнул я, победно глядя на его изумлённую свиту.

Голова вожака по-прежнему находилась над водой, но он сам не мог сделать ни единого движения, потому что его лапы крепко держали умненькие русалки.

– Кто выиграл?

Волк осторожненько покивал в мою сторону.

– Ты уверен? Признаёшь поражение? – Я помассировал поясницу. – Может, ты чем-то недоволен?

Вожак со шрамом так же испуганно помотал головой из стороны в сторону, стараясь не выть и не терять лицо. Судя по его выпученным глазам, русалки держали его не только за лапы…

– Ну ты заходи, если что… – старательно подражая Джигарханяну, хрипло протянул я.

Не спеша дотопал до Центуриона, мокрым вскарабкался в седло, и чёрный конь благородной рысью понёс меня в мой замок. Эд и Дана пустились следом. Волки безропотно уступили нам дорогу. Они сгрудились на берегу, опасливо косясь на воду, и, поскуливая, метались туда-сюда, тоскливо вопрошая, что же им теперь делать без вожака и почему он не выходит…

– Русалки отпустят его, им не комфортно соседство с утопленниками, – улыбнулся я скачущей рядом Дане.

– Так ты знал, что они тебя поддержат?

– Конечно, я уже раза три проделывал этот трюк. Дважды с баронами, на спор. И один раз с тощим лесным гроллем.

– Кто такой?

– Вроде тролля, – попробовал объяснить Эд. – Но тролли чаще камнеобразны, а гролль создан наполовину из дерева и мха. Ну, головы у них точно деревянные, а вместо мозгов труха…

– Понятно, давайте-ка побыстрее домой, мальчики. Что я скажу милой Хельге, если её мокрый папа простынет, как мышь на ветру, перед генеральным сражением?

Мы попросили наших коней ускорить шаг, и вскоре я наслаждался сухой одеждой, горящим камином и быстро приготовленным на кухне куриным бульоном. То есть все могут быть спокойны, простуда мне не грозит.

Вацлав доложил, что за время нашего отсутствия он выяснил, есть ли среди крестьян каменщики и плотники. Несколько человек нашлось. Теперь они под его руководством на скорую руку укрепляют стены. Седрик готовил к бою всех остальных, хоть сколько-нибудь способных держать в руках оружие. Кстати. Именно он и предложил мне дать шанс искупить вину кровью тем самым монахам-воинам. В конце концов, в святой инквизиции слабаков не держат, а если замок возьмут, то пощады не будет никому…

Я отправил к ним Метью с предложением временного военного союза, и парнишка с честью провалил задание, его просто не приняли всерьёз. Последующий визит Даны в корне переломил ситуацию. Монахи объявили, что дружно пойдут за ней хоть в самое пекло, если только она вновь наденет на себя чудесные доспехи с короткой кольчужной юбочкой. Дампир пококетничала для приличия и согласилась.