Терри Пратчетт - Бац!

Ваймс вытащил меч и, держа его перед собой, двинулся вперед. Через дюжину шагов меч звякнул о камень.

— Спички, — забормотал он. — У меня же есть спички!

Он нашел сверток из вощеной бумаги и, еле ворочая застывшими пальцами, вытянул одну спичку. Большим пальцем соскреб воск с головки и чиркнул ею об стену.

Вспышка причинила боль глазам. Быстро оглядись! Текущая вода, ровная поверхность песка, его рука… и отпечатки ног, идущие из воды. Только одна пара ног? Да. Маленькая пещера, сухие стены, темнота, выход наверх…

Ваймс заковылял к овальному проходу так быстро, как мог, а спичка искрила и шипела в его руке.

Проход вел в большую пещеру. Такую большую, что темнота, казалось, втянула в себя свет от спички, которая обожгла ему пальцы и погасла.

Плотная темнота сомкнулась над ним, как занавес, и он наконец понял, о чем говорили гномы. Эта темнота не напоминала темноту капюшона, подвала или даже их довольно поверхностной шахты. Он был так глубоко под землей, что эта темнота обрушилась на него всем своим весом.

Неглубокой шахты.

Где-то рядом капля воды плюхнулась в невидимую лужу.

Ваймс шел вперед, шатаясь. Он знал, что кровоточил. Он не знал, почему он куда-то идет, но был уверен, что так надо.

Может быть, ему удастся найти дневной свет. Может быть, ему попадется бревно, смытое под землю и он выплывет на нем наружу. Ваймс не собирался умирать здесь в темноте, в такой дали от дома. Все больше воды капало с потолка пещеры. Часть попадала ему за шиворот, но еще больше плюхали в лужи вокруг. Ха, вода, стекающая тебе за шиворот и странные звуки в тенях… Вот тогда-то мы и увидим, настоящий ли ты полицейский, верно? Вот только теней здесь не было. Им не хватало света.

Возможно, тот несчастный коротышка гном тоже шел этим путем. Но он нашел дорогу наружу. Может, он знал дорогу, может, у него была веревка, может, он был молодым и гибким… и он, чуть живой, выбрался наружу, запрятал сокровище и затем спустился в долину, идя к своей могиле. На людей иногда находит такое. Ему вспомнилась миссис Олдсбертон, которая сошла с ума после смерти своей малютки и без устали чистила все в доме, каждую чашку, стены, потолки и ложки, ни на кого не глядя, никого не слушая, не прекращая работу ни днем, ни ночью. Что-то переключается в голове и ты начинаешь искать любое занятие, чтобы отвлечь себя от мыслей.

Прекрати думать, что путь наружу, который нашел тот гном, был тем отверстием, через которое он провалился сюда. Ваймс не имел никакого понятия, где он сейчас находится.

Может, ему просто прыгнуть в воду, на этот раз осозновая свои действия, и может, ему удастся выплыть в реку, прежде чем бурный поток исколотит его до смерти. Может быть, он…

Какого черта он отпустил веревку? Такое чувство бывает, когда ты стоишь на краю обрыва и тихий голос у тебя в голове шепчет — «Прыгай» или — "Дотронься до огня!". Конечно, никто не слушается этого голоса. Во всяком случае, большинство не слушается. Что же, голос сказал — «Прыгай» и он прыгнул…

Его тело ныло и кровоточило, но он тащился вперед, пока тьма не обернула его своим хвостом.

— Он скоро вернется, вот увидите, — сказала Сибилла. — Даже если останется одна минута.

В холле большие напольные часы только что пробили полшестого.

— Конечно, он вернется, — согласилась Пузырек. Они с Сибиллой купали Малыша Сэмми.

— Он никогда не опаздывает, — продолжала Сибилла. — Он говорит, что если опоздаешь по уважительной причине, то и беспричинно начнешь опаздывать. И сейчас еще только полшестого.

— Времени полно, — согласилась Пузырек.

— Фред и Шнобби отвели лошадей в долину? — спросила Сибилла.

— Да, Сибилла. Ты видела как они уехали, — ответила Пузырек. Она поглядела через голову Сибиллы на своего мужа, мрачно стоявшего в дверном проеме. Тот лишь безнадежно пожал плечами.

— Иногда он взбегает по лестнице в то время, как часы отбивают шесть, — сказала Сибилла, спокойно намыливая Малыша Сэма губкой в форме медвежонка. — В самую последнюю секунду. Подожди и увидишь.

Ваймс хотел спать. Никогда раньше он не испытывал такой усталости. Он упал на колени и боком рухнул на песок.

Когда Ваймс заставил себя открыть глаза, он увидел над собой бледные звезды и в очередной раз испытал ощущение присутствия кого-то рядом.

Ваймс повернул голову, морщась от режущей боли, и увидел стоящее на песке маленькое, ярко освещенное кресло. В нем полулежала фигура в балахоне и читала книгу.

Белая костяная рука перевернула страницу.

— Ты Смерть, значит? — помолчав спросил Ваймс.

АХ, ЭТОТ МИСТЕР ВАЙМС, ОН КАК ВСЕГДА ПРОНИЦАТЕЛЕН. СРАЗУ ДОГАДАЛСЯ, — ответил Смерть, закладывая страницу пальцем, чтобы не потерять ее.

— Я тебя уже видел раньше.

Я ЧАСТЕНЬКО ПРОХОДИЛ МИМО ВАС, МИСТЕР ВАЙМС.

— Значит, на этом все?

ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛО В ГОЛОВУ, ЧТО КОНЦЕПЦИЯ ПИСЬМЕННОГО НАРРАТИВИУМА В НЕКОТОРОЙ СТЕПЕНИ СТРАННА? — спросил Смерть.

Ваймс всегда чувствовал, когда собеседник пытался избежать чего-то, о чем он не хотел говорить в данную минуту, как, например, сейчас. — Это правда? — настойчиво повторил он. — Время умирать?

МОЖЕТ БЫТЬ.

— Может быть? Что это за ответ такой? — спросил Ваймс.

ОЧЕНЬ ТОЧНЫЙ. ВИДИТЕ ЛИ, В ДАННУЮ МИНУТУ, ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ ОКОЛОСМЕРТНЫЙ ПЕРЕЖИВАНИЯ. А ЭТО НЕИЗБЕЖНО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ИСПЫТАТЬ ОКОЛОВАЙМСОВСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ. НЕ ОБРАЩАЙ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ. ПРОДОЛЖАЙ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧЕМ ЗАНИМАЕШЬСЯ. У МЕНЯ ЕСТЬ КНИГА.

Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова встал на четвереньки. Ему удалось проползти несколько ярдов, прежде чем он снова свалился.

Он услышал как кресло передвинулось.

— Не должен ли ты находиться где-нибудь еще?

Я НАХОЖУСЬ, — ответил Смерть, снова усаживаясь.

— Но ты здесь!

И ЗДЕСЬ ТОЖЕ. — Смерть перевернул страницу и, для того, кто не дышал, умудрился довольно хорошо вздохнуть. — ПОХОЖЕ, ЧТО ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.

— Что сделал?

ЭТО ВЫМЫШЛЕННАЯ ИСТОРИЯ. ОЧЕНЬ СТРАННАЯ. ВСЕ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЭТО ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ И ПРОЧИТАТЬ ОТВЕТ. В ЧЕМ ЖЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ, СМЫСЛ СОЗНАТЕЛЬНОГО ОТКАЗА ОТ ЗНАНИЯ?

Для Ваймса все это прозвучало как полная чушь, поэтому он ее проигнорировал. Боль частично пропала, но в голове по-прежнему стучало. Он чувствовал себя опустошенным. Все, что он хотел — это спать.

— Эти часы точные?

— Боюсь, что да, Сибилла.

— Я выйду и подожду его возле дома. У меня и книга наготове, — сказала леди Сибилла. — Ничто не сможет остановить его.

— Уверена, что не сможет, — отозвалась Пузырек.

— Однако, в это время года, долина может вести себя непредсказуемо… — начал было ее муж, но тут же прикусил язык под взглядом жены.

Было без шести минут шесть.

— Двинь-двили двон!

Раздался тихий влажный звук, идущий откуда-то из штанов Ваймса. Через несколько мгновений, времени достаточного чтобы вспомнить о наличии у него пары рук и штанов, Ваймс полез в карман и не без труда вытащил ан свет Крыжовник. Коробочка измялась и когда Ваймс открыл ее, он увидел, что бес был бледен. — Двинь-Двили-Двон!

Ваймс смотрел на беса. Он держал в руках говорящую коробочку и это должно было что-то означать. — Вон-Вили-Вон!

Ваймс медленно наклонил коробочку, чтобы вылить из нее воду.

— Вы не слушали! Я кричал и вы не слушали! — захныкал бес. — Без пяти шесть! Читать Малышу Сэму! — Ваймс уронил коробочку с протестующим бесом себе на грудь и уставился на бледные звезды.

— Должен читать Малышу Сэму, — пробормотал он и закрыл глаза. И тут же открыл их: — Надо читать Малышу Сэму!

Звезды двигались. Нет, это не звезды! Как это может быть небом!

Это же чертова пещера, верно?

Он перевернулся и встал на ноги одним движением. Звезд вокруг стало больше и они ползли по стенам. Вирви целенаправленно двигались куда-то. Впереди они сливались в сияющий поток. Хотя они еле мерцали, в голове у Ваймса просветлело. Он смотрел на то, что не было больше чернотой, а только полумраком, и этот полумрак казался дневным светом после былой темноты.

— Надо читать Малышу Сэму… — прошептал он пещере, полной гигантских сталактитов и сталагмитов, блестящих от воды. — … читать Малышу Сэму…

Спотыкаясь и поскальзываясь в неглубоких лужицах, временами выбираясь на участки белого песка, Ваймс следовал за светом.

Сибилла шла через холл, стараясь не глядеть на встревоженные лица хозяина и хозяйки. Минутная стрелка на напольных часах была почти на двенадцати и подрагивала.

Она открыла входную дверь. Сэма за ней не было и никто не несся по дороге.

Часы отбили шесть. Она услышала, как кто-то тихо подошел сзади.

— Не желаете ли вы, чтобы я почитал Сэмми, мадам? — спросил Вилликинс. — Может быть мужской голос…