Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья

— Это уу! — отчаянно вскричала Дарья.

— Не ори, дура! — прошипел Матвей. — Шуберт, погаси свет! Может, нас не заметят...

— Не надейся. Они к этому ангару несколько часов пробирались — уж наверное, не просто так! «Кореец», слушай мой приказ.

— Слушаю, мастер, — угрюмо ответствовал кибермозг, точно заранее предчувствуя, о чем пойдет речь.

— Готовь планетарные двигатели на форсаж. Сожжем их к чертовой матери. И себя заодно... Это лучше, чем плен.

— Есть, принял, мастер. Маневровые на форсаж. Разрешите отправить последнее сообщение?

— А что сообщать будешь?

— Как положено: «Прощайте, мы умираем».

— И чтобы на Зухе-семь обязательно услышали, — наказала Дарья.

— На Зухе-семь, в этой дыре?! — усмехнулся Матвей. — Ставлю тысячу, что там и приемников нормальных нету.

— Ставлю три, что по тебе никто даже плакать не будет, — откликнулась она.

— Вот и поговорили... — вздохнул Борисов. — «Кореец»! Не надо ничего отправлять. Так помрем, без помпы. Жарь!

Пришельцы уже собрались вокруг корабля и, выстроившись полукругом, подняли свои ружья, однако выстрелить им не удалось. Бункер неожиданно задрожал, темные стены заходили ходуном и стали куда-то проваливаться. Гуманоиды в панике забегали по ангару, потом упали на пол и покатились в дальний угол.

«Кореец» трясся вместе с подземельем. Дарья с Матвеем бросились друг к другу и, обнявшись, рухнули рядом с креслом Борисова.

Шуберт ничего не понимал. Струя тяжелых фотонов в замкнутом помещении должна была моментально сжечь и гуманоидов, и сам корабль. Гуманоиды, однако, были еще живы, хотя и валялись где-то слева беспомощной копошащейся кучей, да и «Кореец» по-прежнему оставался на месте, лишь крупно трясся.

Внезапно мир вокруг треснул и распался на части. Огромные черные куски медленно разлетались в стороны, загораживая и солнце, и звездное небо, и шатающиеся на взломанных орбитах планеты. «Кореец» оказался в космосе. Черный объект, внутри которого он находился, развалился на массивные фрагменты и, ускоряясь, понесся к звезде.

— Что?.. Как?.. — пробормотал Матвей, не выпуская Дарью и даже, напротив, стараясь сжать ее покрепче.

— "Кореец"! — окликнул Борисов. — Вопрос понятен? Что и как? Отвечай!

— Щас, погоди, начальник... Дай с мыслями соберусь... Вот, блин, счастье-то подвалило!..

— Неужели это мы сделали? Своими двигателями?

— Да какие еще двигатели?! — обозлился кибермозг. — Если бы я их включил, нас бы как блох пришкварило! Тут не иначе приливные силы сработали. Планетку рвало-рвало и разорвало... Вот. Так что пляши, начальник! Ты теперь до-олго жить будешь!

Борисов с минуту посидел в кресле, тупо глядя прямо перед собой, затем сомнамбулически встал и, выйдя на середину помещения, раскинул руки в стороны.

— Ха!.. — выкрикнул он, резко приседая. — Хо!.. — Он снова вскочил на ноги и упер руки в бока. — Ха!..

Матвей с широко раскрытыми глазами выполз из-под антиперегрузочного кресла и рывком подтянул к себе Дарью.

— Мадам! — строго сказал он, запрокидывая ее на спину и изящно отставляя левую пятку назад. — Позвольте!

— Только ради вас! — ответила напарница, опуская руку ему на плечо.

— Танцуют все! — объявил кибермозг. — Утомлее-енная Си-и-игма-а-а с нуль-простра-а-анством проща-а-алась...

...Казалось, обезумевшему от счастья «Корейцу» подпевает вся Вселенная.

В обзорном экране проплывали объятые пламенем шарики планет, беззащитными снежинками серебрились глыбы льда, из распечатанных месторождений нефти и газа взвивались праздничные факелы.

Дважды исполнив танго, «Кореец» предложил вальс-бостон, затем просто вальс, затем вальс-оксид и, попотчевав исследователей кадрилью, вернулся к бостону. Борисов все время оставался без пары, но это его не смущало: взяв в руки противень из-под поросенка, он вальсировал по рубке с таким вдохновением, словно участвовал в танцевальном конкурсе с призовым фондом в миллиард.

Наплясавшись до изнеможения, Шуберт рухнул в кресло и посмотрел на экраны. Зрелище за бортом было, безусловно, красивым, но мрачноватым. Последние планеты окончательно срывались с орбит и либо пикировали на звезду, либо медленно уходили в космос, навечно покрываясь вздыбленными гребнями ледников.

«Корейца», несравненно более легкого, но все же включенного в общую гравитационную систему, неумолимо тянуло к звезде. Расстояние между кораблем и бушующей короной уже сократилось до одной трети астрономической единицы. Пока это было не фатально, исправительно-трудовые поселения на Меркурии находились в еще большей близости от Солнца, однако наступила пора принимать решение. Собственно, решение у Шуберта было только одно, и он его давно уже принял.

— "Кореец"! — позвал Борисов. — Как самочувствие?

— Ништяк! — радостно отозвался кибермозг.

— Понятно... Точку входа-выхода рассчитать сможешь?

— Легко.

— А если ошибешься?

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, мастер.

— Ты мне это брось! Не хватало еще внутри какой-нибудь планеты финишировать. С гиперпространством шутки плохи, «Кореец»!

— Смею заметить, мастер, искусственному интеллекту чувство юмора не присуще.

— Как ты меня достал!.. Проверь все как следует. Пересчитай координаты еще раз, и...

— Сделано, мастер, — ответил кибермозг, прежде чем Шуберт успел закончить.

— Да ты и не проверял ничего! — возмутился Борисов.

— Конечно, нет. Я вам что, семижильный? Рабство у нас, слава богу, уже отменили. На всей территории Федерации.

— Эх-х!.. Рискнуть, что ли?.. Довериться этому хламу... Да музыку-то выключи! — прикрикнул Шуберт. — И вы... — буркнул он, обращаясь к Матвею и Дарье, слипшимся в хореографическом экстазе. — Натискаетесь еще! По местам. Прыгать будем, понятно? Хотя куда?.. Черт его знает. С этим баламутом не угадаешь... «Кореец»!

— Аиньки!

— У тебя все готово?

— Зачем два раза переспрашивать?

— Фу ты, обормот... Ну, давай тогда. Точка выхода — сектор «Земля». Да не промахнись смотри!

Бывшие дежурные — с поста их никто не снимал, однако сам пост прекратил свое существование, поэтому Дарья и Матвей справедливо полагали себя временно свободными от вахты, — итак, бывшие дежурные, не разжимая объятий, улеглись возле антиперегрузочного кресла и вопросительно воззрились на Борисова.

— Поехали... — вздохнул тот. — Слышал, «Кореец»? Команда «старт»!

— Ну, так бы и говорили, — отозвался кибермозг.

Дарья на мгновение испытала приступ тошноты — то ли от обилия жирной пищи, то ли действительно от перегрузки, в вопросах космоплавания она была не сильна, — но все быстро прошло, и круги перед глазами снова превратились в знакомые лица.

— Уже прилетели? — осведомилась Дарья.

— Приехали! — огрызнулся Борисов, вглядываясь в передний экран. — А куда приехали-то?.. «Кореец»!

— Я здесь, мастер.

— Доложить. У меня галлюцинации?..

— Боюсь, что нет, мастер. Вы действительно наблюдаете конвой из двухсот шестидесяти боевых кораблей. Сто линкоров, сто тяжелых крейсеров, сорок транспортов и двадцать броненосцев. Конвой миновал главную базу флота на Марсе, а также рембазу на Луне и теперь держит курс прямиком к столице Федерации...

— В конвое все наши? — с опаской спросил Шуберт.

— Да, мастер. Половина флота ОВКС находится на траверзе «Точка „ноль“ — Земля». Мы легли им прямо в кильватер. Похоже, армада не собирается останавливаться до самой земной орбиты. Я провел расчеты и убедился, что они полностью соответствуют алгоритму выхода на рубеж атаки. Наш флот движется к нашей же столице, словно это вражеская база.

— В боевом порядке?! — ужаснулся Матвей.

— Порядок строя — походный.

— То есть атаковать Землю они все-таки не собираются...

— Будем надеяться, что нет.

— Ну и чего они тогда?.. — проронил Борисов. — «Кореец», дай связь с офисом.

— ...главнокомандующего, — быстро добавила Дарья.

— Фиг! — сказал Шуберт. — Свяжи меня лично с господином Дауном.

— Сначала — со Страшным! — упрямо произнесла она. — Можем проголосовать. Двое против одного.

— Властью капитана, — мстительно молвил Борисов, — объявляю, что действие демократических институтов на территории корабля временно приостанавливается.

— Кхе, кхе... — подал голос кибермозг. — Вы про меня, случайно, не забыли? То они голосуют втроем, то объявляют чего-то... какой-то там властью... А меня здесь как будто и нет... Юмористы, честное слово!

— Эй, на борту! — внезапно раздался в динамиках чей-то отрывистый голос. — Борт «Кореец», немедленно ответьте!

— Пардон, это, кажется, меня... — вякнул кибермозг.

Несколько минут в рубке царила тишина, затем тот же абонент прохрипел:

— Виноват, ваше высоко... э-э... величество. Не знал, не предупредили. Конечно, вне очереди... конечно, рейд открыт... Не смею более задерживать. На связи был генерал Хвостов.