Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц

Джон заорал счастливо, ринулся в ту сторону, упал на живот и проехал под дверью по гладкому полу. Я подошел спокойнее, взялся за край снизу, поднял с усилием, тяжелая, сволочь, шагнул на ту сторону и лишь тогда отпустил.

Дверь всей тяжестью обрушилась на помеху, меч со звоном вылетел и запрыгал по каменным плитам пола.

Я подобрал и, не вкладывая в ножны, подошел к колдуну. Тот замер у стены, Джон держит у его горла острие меча.

Эта комнатка совсем маленькая, небольшой стол и два стула, на столе стопка древних фолиантов, а на стенах каббалистические знаки. Всего одно окно, но большое и без решеток, потолка нет, вместо него две запыленные балки с нитями старой паутины и конический свод.

— Ну, — спросил я с интересом. — Что-то не выглядишь великим магом…

Джон медленно убрал острие меча от его кадыка, чтобы маг мог заговорить, и тот прохрипел совсем тихо:

— А вы двое…

Он умолк, я сказал с нажимом:

— Ну-ну, продолжай.

Он так неприятно улыбнулся, что мне почудилось в его ухмылке нечто нечеловеческое.

— Дурак вы, сэр Ричард, — произнес он хладнокровно.

Джон шагнул в нему, меч острием смотрел магу в грудь. Он отступил вдоль стены в сторону, я покачал головой.

— Напрасно…

Он отступил еще, затем развернулся и с неожиданной ловкостью прыгнул в окно вниз головой. На пол медленно опустились его плащ и шляпа, неспешно накрыв уродливые башмаки с непомерно высокими каблуками.

Джон бросился к окну, а я молча ругнулся от злости и разочарования.

— Сволочь, — вдруг сказал Джон.

Я подошел, тоже свесился вниз, из-за чего пришлось лечь животом, стены толстые, но внизу на брусчатке никакого распластанного тела.

— Раскинул руки и улетел? — спросил я.

Он в испуге и безмерном удивлении обернулся ко мне.

— Вы знали?

— Нет, — признался я, — это я выказываю, насколько у меня мудрый задний ум. Видел же, что здесь единственное окно такое огромное! И не зарешеченное…

Он сказал виновато:

— Я тоже видел. Но подумал, раз на самом верху башни, зачем решетка? Никто не заберется.

— Он и попадает сюда, — сказал я, — когда хочет остаться незамеченным, через это же окно. Ладно, пошли отсюда.

— Но…

Я подошел к двери, с этой стороны к стене прибито большое тележное колесо, покрутил его, и стальная полоса начала подниматься.

Джон проскользнул под нею, едва сумел протиснуться ползком, слышно было, как пробежал через комнату и ринулся, грохоча сапогами, вниз по лестнице.

Я продолжал поднимать стальную завесу, когда ощутил за спиной чье-то присутствие. На одних рефлексах развернувшись и выдернув из ножен меч, я встал в боевую позицию.

Через пару мгновений в окно с шумом влетела огромная птица вроде филина, если того можно вообразить размером с откормленного кабана, я не успел рассмотреть. Птица плюхнулась на пол, и сразу же вместо нее поднялся человек.

Высокий, с непривычно коротко обрезанными волосами, чуть рыжеватыми, но уже покрытыми серебром, лицо худое и чисто выбритое, даже выскобленное, глаза мне показались полными сухой грусти, как у человека, повидавшего много, но так и не сумевшего изменить в жизни ничего к лучшему.

Он быстро взглянул на меч в моих руках, лицо напряглось.

— Судя по скрытому свечению по краю лезвия, — произнес он ровным голосом, — это что-то очень… непростое?

— Даже очень, — ответил я. — Укрепленное святой водой и молитвами. Магия… не пройдет.

— Понятно, — сказал он, — но… почему такое недружелюбие? Вы у меня дома. Это я должен был вас встречать… вот так.

— Нас уже встретили, — объяснил я. — Именно так.

Он оглянулся, проследив за моим взглядом, за его спиной под окном горбится сброшенный халат с накладными плечами, роскошная шляпа и выглядывает длиннющий каблук одного из башмаков, а рядом лежат те самые огромные и такие воинственные усы.

— Это был Инарп, — произнес он с неприязнью.

— Я его должен знать? — сказал я.

— Однажды, — ответил он с той же неприязнью, — он набился мне в ученики. Но как маг это полное ничтожество, слишком велики амбиции и… желание получить все и сразу.

Я опустил меч.

— На него похоже. Значит, вы и есть Керенгель?

Он кивнул.

— Да. А вы, как я понял, Ричард Завоеватель.

— Он самый, — согласился я. — А теперь, будучи ответственным за эти земли, я вникаю в местные дела. В частности, хочу понять, как поступить с вами.

Он с видимым облегчением проводил взглядом острие меча, что смотрит теперь в пол.

— А почему бы не оставить меня в покое?

— Не могу, — признался я. — На престоле будет леди Ротильда, а я сам был свидетелем, как ее настигли Псы Ночи. Посланные вами, если вы не станете отрицать.

— Не стану, — ответил он. — Это было по просьбе лорда Голдвина. Хотя я не его сторонник, вообще предпочитаю держаться в стороне от борьбы за власть, но его воцарение на троне мне казалось… лучшим из того, что было.

— Возможно, — согласился я, — но вы понимаете, что ваши Псы Ночи могли убить Ротильду?

Он кивнул.

— Что делать, если все его отряды, которые он послал на поиски, возвращались ни с чем?.. Пришлось прибегнуть к этой мере, хотя я был не в восторге от такой идеи. Посылать чудовищ по следу женщины, к тому же красивой…

— И с рыжими волосами, — сказал я.

— А зеленые глаза? — подхватил он. — Сами по себе рыжие волосы просто красиво, как могут указывать и на присутствие колдовских сил, но вместе с зелеными глазами… это точно ведьма!

— А Ротильда в самом деле…

Он вздохнул, покачал головой.

— Нет. Она спящая. Ей давалось все в жизни легко, потому так и не пришлось пробудиться ее древней мощи.

— Слишком глубоко упрятана?

Он взглянул на меня со скрытой насмешкой.

— В каждом из нас столько всего упрятано, но пробудиться обычно не удается. К счастью. Лишь у некоторых получается, да и то при редчайшем стечении обстоятельств или на волоске от гибели. Потому мне особенно трудно было посылать за Ротильдой Псов Ночи…

— Они растерзали бы ее?

Он заколебался с ответом, но я смотрел в упор, и он нехотя пожал плечами.

— Могли бы. Вообще-то я снабдил погоню талисманом, тот остановил бы Псов… но, если честно, я не очень ему доверял. Сэру Табарду, а не талисману.

Я вспомнил этого сурового военачальника с жестоким лицом и узко посаженными глазами, насторожился.

— Почему?

Он чуть помедлил с ответом.

— Ну-у… он мог остановить Псов, а мог и не остановить.

— Государственник?

Он взглянул исподлобья.

— Вы, ваше высочество… очень точно подбираете слова. И смотрите сразу в корень. Другой бы предположил что-то личное, вроде отвергнутой любви, обиды за малый титул…

— Значит, — прервал я, — граф Табард полагал, что проще Ротильду убить при попытке к бегству? А еще лучше за сопротивление при аресте?

— В целом… так.

— А вы?

Он криво усмехнулся.

— Если опять же честно, я мыслю тоже так, как и он, разве что не смог бы убить красивую женщину. Да еще с роскошными рыжими волосами. У меня всегда была слабость насчет рыжести… Другое дело, что я мог бы не спасать ее, когда другие… гм…

Я поморщился.

— Намекаете, что я дурак?

Он сказал поспешно:

— Нет-нет, ваше высочество, вы же не знали ее!.. Вы просто бросились на помощь красивой женщине, за которой гонятся озверелые мужчины, наверняка распаленные похотью, просто звери… Все в такой ситуации дураки, ибо как не помочь, если вы благородный рыцарь? Я не рыцарь, слава Темным Силам, но и я бы тоже…

Я сказал зло:

— Что-то в этом есть неверное, когда и светлые, и темные, и полиция, и преступники, и колдуны наравне с монахами бросаются помогать женщинам!

— Намекаете, что женщины используют самую совершенную магию?

— Есть такая мысль, — признался я. — Слишком уж мы все уязвимы, и совершенно нет никакой защиты. Ни один амулет не помогает. Это наводит на мысль, да… Значит, сейчас вы начнете против нее вести активную деятельность?

Он изумился.

— С чего бы?

— Идет подготовка к коронации, — напомнил я. — Сейчас на троне пока что леди Ротильда нелегитимно, но после коронации будет объявлена королевой Мезины!

Он сдержанно улыбнулся.

— Я не так уж и много о вас слышал, но достаточно, ваше высочество. Вы позволите ей проявить свой талант в полной мере на поприще разработки рудников в Данеладе, постройки новых плавилен, разведения скота в землях Укотинска и расширения полей в краю Зеленого Ряста, а также торговли зерном с Бурнандами и Трангептом, что издавна закупают нашу пшеницу…

— Можно продавать и в Армландию, — сказал я. — Все-таки она соседствует с Мезиной с востока. В Армландии уйма залежей железа и прочих руд, самая лучшая овечья шерсть, кожи, строевой лес, но все производство по-прежнему в Турнедо. Часть можно перенести в Мезину, это скрепит эти дружественные земли крепче любых династических браков.