Валентин Сарафанов - Рыцарь лома и топора

Сатир заблеял и замотал бородой.

– Они приближаются! – донесся сверху голос мирцаира. Маленький крылатый разведчик начал порхать на высоте, выслеживая врага, едва только забрезжил рассвет.

– Ой! – Сатир испуганно задрожал.

– Вперед! – заорал Петрысь и побежал вверх по лестнице, на ходу натягивая рогатку.

Коля поправил на плече медный шлем своего прадеда, ободряюще улыбнулся Светлане, подмигнул нимфе, погрозил кулаком сатиру и пошел на исходную позицию. Взойдя на стену, он встал на ней во всеоружии и окинул тяжелым взглядом мрачный пейзаж перед воротами. Рядом с Колей сжимал рукой рогатку Петрысь.

Враг приближался. Плотной массой он начал втягиваться на подъем к замку. Коля увидел, как тысячи воинов, будто муравьи, волокут толстые стволы деревьев. Коля не ошибся в своих предположениях. Враг будет заваливать провал.

«Расстояние небольшое до противоположного края обрыва. Как подойдут, так сразу же камнями их закидаю. Они и разбегутся, как вчера», – подумал Коля. Но ошибся.

Не дожидаясь, пока враги добегут до провала и начнут бросать в него бревна, Коля швырнул камень. Промахнуться было невозможно. Камень угодил в плотную толпу и, без сомнения, небезрезультатно. Следом за первым камнем полетел второй, затем третий. Коля увидел, как двое пораженных камнями бойцов свалились под ноги толпы, заставив запнуться и упасть еще нескольких нападавших. Петрысь не отставал от Коли и навскидку стрелял из рогатки, целясь в открытые физиономии. И попадал, судя по тому, как некоторые воины выпускали бревна из рук и отчаянно хватались кто за глаз, а иной за лоб. Но эта контратака вовсе не убавила пыла у подбирающегося к провалу вражеского воинства. Коля почувствовал, что в поведении врага со вчерашнего дня что-то изменилось. Он продолжал швырять камни, все более отчетливо понимая, что этим примитивным оружием не разогнать бешеную орду. А враги уже подобрались к обрыву и начали швырять в него бревна. Они даже не пытались укрыться от летящих в них камней, не пускали в ответ стрелы из лука. Темные воины, будто зомби, выполняли свою зловещую работу, бросая вниз бревна, а иногда падая туда сами, пораженные камнями и заполняя собой пространство провала. Коля продолжал швырять камни. А что делать? Иного не дано. Сдуревший Петрысь ничего не мог предложить иного, кроме как свою рогатку. Бревна же летели в провал одно за другим, и Коля нехотя отметил про себя, что упорная работа врага приносит результаты. Провал заполнялся.

Геллахерна наблюдала за атакой, восседая на колесе обозрения. Туда ее подняли вместе с Бэрлоком темные воины, прокрутив ручку механизма. За сотни лет все аттракционы в парке ничуть не утратили своей работоспособности. Ведь они были спроектированы и построены все тем же Гениальным Архитектором. Карусели, колеса, горки и прочие объекты развлечений приводились в движение вручную системой зубчатых передач. Так, например, для работы колеса обозрения необходимо было задействовать всего-то десять человек.

Восседая на колесе обозрения, Геллахерна злорадно наблюдала за тем, как заполнялся провал. Злорадство придавало ей силы. Изредка она прикладывала примочку к своему глазу и к своему удовлетворению убеждалась, что опухоль постепенно спадает. Но настроение омрачала большая шишка на лбу от выстрела Петрыся из рогатки.

– Скоро я с тобой поквитаюсь, – злобно бормотала она. – Еще до вечера мои воины ворвутся в замок.

– Вне всякого сомнения, ваша жестокость! – потирая ладони, восклицал Бэрлок. – Вне всякого сомнения! Сегодня, благодаря вашему Дурьму, все войска проявляют чудеса храбрости. Как атакуют Мерзавцы! А Подонки им не уступают! Мразь же выше всяких похвал!

– Да, все уже решено, – махнула рукой Геллахерна. – Скоро провал будет завален. Мои воины самые лучшие в мире.

– Не только в мире, они лучшие во всех мирах! – осторожно поправил ее Бэрлок.

– Зло рулит, – согласилась Геллахерна. – Я вот что задумала. Как возьмем замок, так я сразу приступлю к написанию новых заповедей. Я хочу издать новую книгу жизни и приоткрыть людям завесу, скрывающую правду. Мне надоело скрываться в тени.

– Что за книга? – поинтересовался Бэрлок.

– Я хочу написать о созидательной природе зла. Сегодняшняя моя речь перед воинами натолкнула меня на мысль, что пора поведать людям правду жизни.

– Зачем? – Бэрлок настороженно посмотрел на Геллахерну.

– Они должны знать, кто властвует над ними. Я хочу сбросить маску.

– Что? Как? – Бэрлок испуганно отстранился от колдуньи. – Люди узнают правду?! Над чем же мы будем тогда смеяться? Где мы будем черпать жизненные силы?

– Из осознания власти! – гордо произнесла Геллахерна.

– Да, но мы и без того властвуем над миром!

– Но не все это знают, – возразила Геллахерна. – А я хочу купаться в лучах славы! Я хочу стать публичной дамой, хочу писать книги, участвовать в телепередачах, сниматься в фильмах. Я хочу, чтобы имя мое произносили тысячи. Пора выходить из тени. Что ты на это скажешь?

Бэрлок испуганно смотрел на колдунью, не понимая, шутит ли она, или же говорит серьезно. Открыть людям истину и потерять все механизмы управления ими? Он издавна знал, что только обманутыми людьми можно управлять. Знающий же правду человек свободен.

– Мадам, – осторожно произнес Бэрлок. – Позвольте мне сказать вам, что мне крайне удивительно слышать подобное из ваших уст. По-моему, то меткое попадание камнем в ваш лоб сыграло нехорошую роль. Вам надо отдохнуть.

– Ты считаешь, что я рехнулась? – спросила Геллахерна.

– Что вы! Что вы! Вы просто устали!

– И от усталости несу ахинею?

– О нет! Вы никогда не несете ахинею! У вас самый умный в мире мозг. Он самый извилистый и большой в мире. Поэтому у вас самая крупная голова. Особенно сейчас.

– Что ты несешь, идиот!

Бэрлок испуганно замолк, поняв, что в желании польстить своей госпоже сморозил чушь. А Геллахерна осторожно потрогала шишку на лбу.

– Ты прав. Я утомилась, – согласилась она. – А может, этот яд, что проник в меня, так подействовал. Ты это, следи за мной. Как бы я чего не натворила. Книгу там какую-нибудь не написала. Крыша, похоже, поехала. Слишком серьезной стала. Мне надо развлечься. Я хочу покататься на карусели.

– Вот это другое дело, ваша зловредность! – радостно воскликнул Бэрлок и, наклонившись, крикнул вниз: – Эй, вы там! Крутите колесо! Опускайте нас! Госпожа на карусели желает прокатиться!

Коля беспрерывно швырял камни и попадал. Но натиск и упорство врагов не ослабевали. Провал же постепенно заполнялся бревнами вперемешку с телами мертвых темных воинов, пораженных меткими бросками Коли. Но Коля был упорен. Он привык сражаться до последнего. Побывавший во многих переделках и не раз выходивший победителем в безнадежных ситуациях, он знал, что только решительные действия, упорство и безграничная вера в победу могут преодолеть невозможное. И Коля продолжал сражаться. Петрысь тоже не отставал от него. Он беспрерывно стрелял из рогатки и радостно приплясывал при каждом метком выстреле. А попадал он часто, и плясать ему приходилось беспрерывно.

Неожиданно осмелел сатир. Может быть, в нем проснулось мужское самолюбие. Он начал выламывать камни из мостовой и подтаскивать на стену. Весьма вовремя. Запас камней, что заготовил в свое время Коля, начал подходить к концу.

«Принцесса» и нимфа несколько раз порывались подняться на стену из чисто женского любопытства. Сидя внизу, они слышали за воротами непрерывный грохот от падающих бревен и дикие вопли нападавших.

– Что там?! – изредка покрикивали они.

Но Коля только отмахивался – не мешайте, дескать. И тогда обе дамы начинали медленно заползать по ступеням наверх.

– Назад! – рявкал на них Коля, пресекая на корню все эти поползновения.

Но проходило время.

– Что там?! – снова доносилось снизу, и Коле вновь приходилось напрягать голосовые связки.

Так прошла первая половина дня.

Провал неумолимо заполнялся. Коля прикинул, что еще пара часов сражения – и враг сможет подобраться к воротам. А там засов поврежденный. Похоже, пришло время менять тактику боя. Может, к воротам камней привалить? Но надолго ли это остановит врага?

Коля покосился на Петрыся. Тот продолжал самозабвенно выпускать камни из рогатки и радостно вскрикивать. И тут Колю посетила мысль, очень простая по форме, но более чем глубокая по содержанию.

– Петрысь! – позвал он воина с рогаткой. – Петрысь!

– А, чего? – отозвался тот, не переставая стрелять.

– В твоей скатерти-самобранке спирт имеется?

– Нету это, – помотал головой Петрысь. – Только водка тут. В скатерке только еда есть.

– Водка не пойдет! А спирт же это тоже еда!

– Спирт не еда это! Самогон это еда!

– А самогон есть?!

– Есть это!

– Сколько градусов?

– Как спирт!

– Так давай сюда быстро!