Анна Ветер - Тайна Третьего мира

– Понюхал он, – проворчал Лешка. – У нас там килограмм тротила, чихнешь ненароком – и плакала твоя пещера!

– Что у вас там?

– Тротил! Взрывчатка такая. – Я удивленно посмотрел на своего товарища и с сомнением на его сумку. – Вот возьмешь по дурости сожрешь, а потом твой температурный режим в брюхе плюс этот килограмм... и тебя так шибанет, что твои останки по округе даже никто собирать не возьмется, а уж от камней отскребать и подавно.

– А зачем вы эту взрывчатку с собой носите? – спросил дракон, отодвигаясь от «тротила».

– Да злодея, ворующего волшебство, взорвать хотим. Чтобы воровать неповадно было...

– Правильно. Воров надо наказывать, – с готовностью согласился Гуркл.

– Рад, что ты это понимаешь. На вот тебе. – Леха протянул ему свою колоду карт. – Потренируйся и будешь с легкостью выигрывать все, что захочешь. Тогда тырить не придется.

Дракон сгреб карты, хлопнул лапами в воздухе и свет факелов стал немного тусклее. Мы отошли ко сну.

Выспались мы прекрасно. Хозяина пещеры на месте не оказалось, и было решено его не ждать. Похватав свои вещи...

– О, черт! – воскликнул Лешка и кинулся проверять внутренности своего рюкзака.

– Что случилось? – подскочил к нему я.

– Этот проглот сожрал-таки всю нашу провизию! Даже взрывчатка его не напугала!

– Он, наверное, старался не дышать и ориентировался по запаху, – засмеялся я.

– Ха-ха-ха. Очень смешно. Нам даже позавтракать нечем!

– Пошли. Слезами горю не поможешь. Что-нибудь попадется.

– Обещаешь?

– Надеюсь...

Но надежды наши не оправдались. Голые камни, по которым мы были вынуждены вышагивать все утро, сдой не изобиловали. Редкий кустарник и пара-тройка пучков травы – единственное, что встретили на дороге. К полудню же горы сошли на нет, превратившись в небольшие камни и щебень, а горизонт обрисовал нам еще более «замечательные» перспективы. Впереди была пустыня!

Радости от этого не прибавилось ни у одного из нас. С географией и биологией мы были знакомы еще со школы и о приятных местах да количестве съестного в них, обетованных, прекрасно знали.

– Да... вот так мир и теряет своих гениев, – почти умирающим голосом произнес Леха.

– Как теряет? Кого? – не понял я.

– Ну вот, Эйнштейн, к примеру, умер, Бетховен оглох... теперь вот и я едва дышу.

– Действительно печально, – усмехнулся я. – Кстати, какой конкретно мир теряет тебя как гения? Ну чтобы сообщить там...

– Все бы тебе смеяться! Я вот, может, совсем-совсем обессилел...

– Думаю, что совсем-совсем тебе еще рано говорить. Полденька диеты никому еще не повредили.

Алексей тяжело вздохнул и продолжил путь.

– Я знаю, что нам перемещаться и сворачивать нельзя, так ты, может быть, вызовешь кого-нибудь с... пожрать, а? – решил он поныть еще немного после очередного «куплета», исполненного его желудком. – Нам еще скоро предстоит телоплавильная печь. Хотелось бы чего-нибудь...

– Я не владею мыслесвязью. – У меня раздавались подобные трели.

– А Кибл? Он же настроен на твою чистоту! Кинь ему SOS, пусть нас накормят!

– Совет запретил с кем-либо связываться. Говорит, что это чревато. Сейчас вызовем, поедим, а потом опять неделю будем выслеживать того, за кем охотимся. Вспомни общагу в предпраздничные дни: скинешься на общий стол – и пару дней на сухом пайке.

– Я все понимаю, все осознаю, но мой желудок протестует. Он не согласен с подобными ущемлениями.

– Хочешь вернуться?

– Я?!! Ни за что!

– Тогда о чем мы здесь говорим? Пошли.

Как мы и предполагали, ничего хорошего в пустыне мы не увидели. Огромная песочница, теряющая свой второй бортик в бескрайнем просторе. Песок был повсюду: перед глазами, куда их ни повернешь, в обуви, на языке... Солнце работало на славу, и наши панамы, сварганенные из запасной одежды, никоим образом нас от него не защищали. Если верить всему тому, что пишут о пустынях, то в них должно быть несколько оазисов, спасающих несчастных путников от жары и жажды. Таковыми страждущими сейчас являлись мы, и нам был просто необходим подобный оазис. Хорошо еще то, что полдень уже перевалил за... а не вот-вот должен был наступить.

С трудом оторвав глаза от надоевшего песка, я приложил к ним ладонь и осмотрелся. Впереди, в каких-то двухстах метрах, показался кусочек зелени с блестевшей на солнышке гладью воды.

– Смотри, там водоем! – обрадовался я, тормоша Алексея.

– Где? – поднял он голову. – Ты уверен, что это не мираж?

– Уверен! Скорее туда!

Не сказать, чтобы мы так уж сильно прибавили ходу, но наш вид стал менее жалким и движения более энергичными, нежели минуту назад. Почти солдатским шагом мы промаршировали оставшуюся дистанцию до нашего спасительного уголка и... уставились на него как бараны на новые ворота.

– И где ты тут увидел воду? – сморщился Леха, глядя прямо перед собой.

– Я был готов поклясться, что тут зеленый оазис!

– Обломинго – птица розовая, – вздохнул мой товарищ.

Перед нашим взором предстал давно высохший водоем, судя по размерам – пруд. Его дно пошло огромными трещинами, по которым сейчас вовсю резвился суховей, а по берегам торчали палки некогда густого тростника.

– Да. Он здесь был. Только, похоже, еще до моего рождения, – констатировал увиденное Алексей.

– Но я отчетливо видел зелень и воду! – уже сам мало в это веря, проговорил я.

– Мираж, – спокойно пожал плечами мой друг и спустился на дно, собираясь пересечь пруд по диагонали.

Неожиданно – я даже не увидел, а скорее почувствовал – но с этим местом что-то стало происходить.

– Лешка...

– А? – вяло отозвался он.

– Погоди. Постой.

– Ну стою. И что?

И тут изо всех трещин и щелей начала появляться вода. Она стремительно прибывала, скрывая под собой сухую землю. По берегам наполняющегося водоема, мгновенно поднялись и зазеленели камыши, а на дне, уже сквозь образовавшийся прозрачный слой воды, стали видны водоросли и... рыбки. Все это произошло за одну-две минуты и заставило нас буквально раскрыть рты, да так и замереть в полном недоумении.

– Что это? – спросил меня Лешка, стоя по колено в воде и боясь пошевелиться.

– Водоем, – медленно проговорил я.

– А это... Он откуда?

– Оттуда.

– А эту воду пить можно?

– Не знаю. Но мне кажется, что можно.

– А есть рыбу?

– Давай поймаем и попробуем! – с готовностью воскликнул я и, скинув с себя рюкзак и одежду, быстро пошел к воде. – Сперва искупаюсь, а потом попытаюсь соорудить удочку.

Лешка так и остался стоять в недоумении, а я быстро забежал по пояс в прохладную водицу и... она стала исчезать. Знаете, если бы кто-то резко выдернул пробку из ванной, и дырка слива под ней оказалась больше обычной раза в три!

Я так и замер, наблюдая, как вода подо мной мгновенно просочилась сквозь землю, не оставив после себя даже луж. Растительность по берегам тут же пожухла и высохла, а рыба, до этого весело плескавшаяся в пруду, просто исчезла.

– Вот это номер... – услышал я за спиной. – Это что, прикол такой?

– Скорее одно из чудес света. Как думаешь, она появится снова?

– Честно говоря, не уверен. Но все же... – Леха выбежал на предполагаемый берег и, быстро скинув с себя все шмотки, присоединился ко мне. – Понадеемся на чудо! А если не выгорит, то просто примем воздушные ванны.

И мы замерли в ожидании. Солнце припекало, стремясь в самые короткие сроки перекрасить наши спины в красный цвет, но нам упорства было не занимать.

И оно было вознаграждено! Примерно через пять-десять минут под нашими ногами снова зажурчала вода, быстро наполняя иссохшее раскаленное дно прохладной влагой. Подождав еще пару минут до полного наполнения водоема, мы радостно нырнули в воду.

Наплескавшись вволю, мы вдруг почувствовали, что снова начался процесс исчезновения воды, тогда мы встали на дно и начали ожидать следующего сеанса «наполнения ванны».

– Ты когда-нибудь слышал про такое? – спросил меня Леха.

Он полагал, что, являясь принцем этих земель, я должен все про всех знать.

– Нет, никогда.

– Во дела! Может быть, этот пруд возник с возвращением на место кристалла волшебства?

– Повторяю: не знаю. Вернемся, спросим у нанов. Сейчас главное – это поесть.

– Ты прав! Наловим рыбы?

– Не думаю, что нам это удастся голыми руками. С удочкой тоже могут возникнуть некоторые проблемы. Недалеко у камышей я видел немного раков. Как ты считаешь, пруд каждый раз реанимирует одних и чех же обитателей или воспроизводит новых?

– Ты подводишь к тому, останется ли пойманное нами после исчезновения воды? Не-ет! Я даже думать о таком безобразии не желаю. Пошли, где ты видел раков. Если это один большой мираж, то с чего тогда меня так тошнит от выпитой воды? Она же из желудка не исчезла!

– Интересное наблюдение. Если наш улов все-таки пропадет с берега, то будем есть все в сыром виде до следующего иссыхания пруда. Ну что, проверим это опытным путем!