Илья Новак - Запретный мир

– А кто мой напарник… напарница? – крикнул Белаван вслед.

– Хм… напарница… – Савимур, не останавливаясь, повернула голову. – Дебора Анчи, малышка Деби. Рубаха-девка. Будешь за ней как за каменной стеной.

Внутренние помещения башни мало чем отличались от тронного зала, разве что здесь не было гобеленов. Крышу, круглую площадку с низким парапетом и люком в центре, казалось, обдували все ветры мира Цилиндра.

До утра замерзну, подумал Бел, выглядывая из-за парапета. Отсюда были видны двор с бурыми пятнами догорающих костров, каменный дом и часть замковой стены. Бел пересек крышу и выглянул с другой стороны. Лес, за лесом – невысокая гора. И за горой…

Бел де Фей замер, разинув рот.

Он привык к обширным лугам и далеким степным горизонтам, а здесь… Горизонт, конечно, имелся, но гораздо ближе, чем ему положено, – ближе и выше. Казалось, со всех сторон от края земли поднимается высоченная, темная, полускрытая дымкой стена, верхний конец которой теряется в облаках. Серое, быстро темнеющее небо напоминало не купол, а плоскую крышку, накрывавшую узкую высокую кастрюлю. Крышку, состоящую из воздуха и облаков. Белаван закрыл рот. Он ожидал чего угодно: иной вселенной с иными законами, чудесного, невероятного мироздания, но никак не столь банальной, можно сказать пошлой, аналогии.

– Выходит, я и в самом деле внутри цилиндра? – пробормотал он. – Неужели просто уменьшился?

И еще в мире, где женщины поменялись ролями с мужчинами, мысленно добавил Бел, наблюдая за созданием, показавшимся из люка в центре крыши.

Создание было небольшого роста, облачено в облегающий свитер и длинные, до колен, шорты из материи, которую в мире де Фея назвали бы грубо обработанной голубой джинсой. Ниже колен ноги скрывали шерстяные гольфы и тупоносые ботинки на металлических застежках. Лицо, отличавшееся здоровой розовощекостью, имело треугольную форму, узкий подбородок, губы бантиком и светло-зеленые глаза, которым лишь чуть-чуть не хватало до того, чтобы о них можно было сказать «размером с блюдце». На голове косо сидела кепка с круглым козырьком, короткие кудряшки торчали из-под нее во все стороны, абсолютно белые, словно льняные. Такого же цвета тонкие брови и легкий пушок на обнаженных до локтей руках.

– Ап! – звонко произнесла девица, выпрыгивая на крышу. – Приветик, красавчик!

Бел заметил, что в шортах два ремня: один, как и положено, охватывал талию, а второй, свисающий до бедра, поддерживал короткие ножны. Из правого рукава торчали кожаные петельки, в которые были вдеты дротики с желтым оперением.

– Ну, что мы тут имеем? – Девушка остановилась, запрокинув голову и глядя на де Фея снизу вверх.

– Белов… Бела… Как тебя звать-то?

– Белаван де Фей, – представился он. – Можно просто Бел. Ты – Деби?

– Угу. Я слыхала про амазонов. У вас вроде как совсем нет женщин, а? Вы похищаете или покупаете мальчиков из окрестных селений Архипелужка и воспитываете их на свой манер. И говорят, все вы там… розовые. Ты тоже?

– Я – нет, – заверил Бел, не совсем понимая, что имеется в виду.

В манере держаться, которую демонстрировала белобрысая, в нарочито простонародном говорке чувствовалось какое-то преувеличение, будто она пыталась казаться такой, какой на самом деле не являлась.

– Что ж, это хорошо. – Деби обошла крышу, выглядывая через бордюр, и, вновь подойдя к Белавану, подмигнула ему. – Значицца, нам тута куковать всю ночь… – Она подошла ближе. – Может, – девушка примерилась и не очень уверенно попыталась ущипнуть его пониже спины, – тогда…

Это было уже слишком. При всем своем миролюбии Белаван не терпел фамильярности.

– Что «может»?! – рявкнул он, нависая над ней. Деби отпрянула, он схватил ее за локти и, легко приподняв, поставил на бордюр. – Может, на спор пройдешь круг по краю? – повысил он голос. – Можешь? Нет? А я могу, запросто! Так что не строй из себя… не строй… – Он умолк, затруднившись с определением того, кого именно она могла из себя строить.

Когда Бел убрал руку, Деби пошатнулась, и он, поспешно схватив ее за локоть, помог спуститься.

– Что ты делаешь? Ты не должен так! – воскликнула девица, отступая. – Я знала, знала!.. Почему они так ко мне относятся?!

Белаван, немедленно почувствовавший раскаяние, пробормотал:

– А что я должен был делать?

– Смущаться! Опасаться! Кокетничать! Нам ведь предстоит провести здесь всю ночь! На-е-ди-не!

– Ну и что?

Она стащила с головы кепку и вытерла козырьком глаза. Во тьме – а тьма уже наступила, и небо слилось с опоясывающей мир Круглой Стеной – смутно белели короткие волосы на ее голове. Белаван посмотрел вверх.

– Понимаю, ты же амазон, не то что наши хлюпики, и поэтому ведешь себя как женщина. Но Сави не верит в твою преданность и поставила тебя подальше от Ее Высочества. И меня вместе с тобой…

– Послушай! – перебил Бел, указывая пальцем вверх. – Что это?

Деби подняла голову.

Небо напоминало торт, покрытый черной шоколадной глазурью и разрезанный на множество тонких треугольных кусков. От невидимого края Круглой Стены, деля небо на одинаковые радианные отрезки, тянулись прямые белесые полосы. Они сходились в центре, точно над замком, в том месте, где пульсировал шафрановыми сполохами продолговатый сгусток какой-то фантастической застывшей субстанции. Всякий раз, когда из центра расплескивалась зарница, волны желто-розового мерцания стремительно разбегались по полосам и одновременно гасли, высвечивая при этом идеально круглую поверхность верхнего края Стены.

Ночной мир напоминал огромный темный шатер с расчерченным бледным узором куполом. Удивление поднялось и волной набежало на рассудок де Фея. Белаван еще не знал, что это лишь предвестие бури, настоящего шторма изумления, которому предстояло отныне все более мощными валами захлестывать берега его сознания.

– Что это? – повторил Бел хриплым шепотом.

– Млечная Сеть, – удивленно сказала Дебора и указала на центральное световое пятно. – И огонь Мировой Свечи. Разве в Архипелужке его не видно?

– Нет, – пробормотал Бел. – Я никогда не…

– Но это же очень странно! – перебила девица. – Как на востоке вы можете ничего не знать о Сети и Свече? О том, как она медленно угасает в течение года, до тех пор, когда во время праздника Зажжения Свечи Посвященная Шанго из Стопы Санчи не разжигает ее своей магией?

Белаван глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Объясни мне, что к чему, а? – попросил он. – Мы, амазоны, очень… э-э… темный народ. Кто такая Ее Высочество и почему вы все направляетесь в Ступу?

– Стопу, – поправила Дебора. – Я не понимаю, как это может быть, чтобы вы ничего не слышали о Стопе Санчи?

– Ну, так вот случилось, – неопределенно откликнулся он.

– Кажется, амазоны действительно очень дикий народ. В общем, все это, – она взмахнула рукой, – называется Кабукой. Арра – ее центральная область. Много десятилетий здесь правил король Аруаз Матхун, но недавно он скончался, оставив двух наследников – сына Зигрию и дочь Вессантру – и не написав завещания. То есть некоторые говорят, что завещание с прямым указанием на то, кто, по мнению старого короля, должен править после него, было. Но Зигрия Матхун позаботился о том, чтобы его уничтожили до оглашения. Уже давно такие серьезные споры в Кабуке решает Посвященная Шанго, Поверенная Богов, как она себя называет. И все мы отправляемся к ней. Она скажет, кто теперь станет править Аррой – Зигрия или Вессантра.

– Вы – это?..

– Преданные женщины наследной Вессантры. Пришлось взять наших мужей и детей с собой, чтобы Матхун не захватил их и не стал шантажировать Ее Высочество.

– Значит, Матхун остался?

– Нет, конечно же, он со своим отрядом тоже отправляется в Стопу, но в Арре у него есть приспешники.

– А где находится Стопа?

– В Санчи, естественно. На границе Цилиндра.

– Ага! – воскликнул Бел. – Значит, вы знаете, что живете в цилиндре?

– Конечно. – В голосе Деби послышалось недоумение. – Не говори, что ты и этого не знаешь! Где ж еще? Есть Дно, есть Круглая Стена… Как же по-другому можно назвать такую… форму?

– Нет, нет, я имел в виду, что это лишь шляпа, шляпа фокусника…

– Какая шляпа? Я не понимаю тебя, амазон.

– Меня зовут Бел. Ладно, забудь о шляпе. Про каких хамелеонов говорила мне Савимур?

– Слуги Зигрии. Он, как и большинство правителей в Кабуке, посещал Стопу во время предыдущих праздников Свечи. Шанго сказала, что может обратить его слуг в каких-нибудь тварей, если это поможет им лучше выполнять его поручения. То есть она предложила это всем, но никто, кроме Зигрии, не согласился. А он нанял несколько бродяг и воришек. Посвященная, спустившись из Стопы, сделала их хамелеонами. На празднике Свечи точно в полдень, через четыре дня, они, по словам Шанго, вновь станут людьми. Тех из них, кто согласится, она вновь превратит, но уже в каких-нибудь других зверей – по их выбору и выбору Матхуна. Шанго, как мне говорили, была очень довольна, что Зигрия согласился найти людей для подобного опыта, и потому мы боимся, что решение о следующем правителе Арры окажется предвзятым.