Александр Клыгин - Шурик - Повелитель травы

Найдя на десятом этаже нужную дверь, Шурик нажал на звонок. И был весьма удивлен, когда дверь распахнулась.

— Фатима? — удивился Шурик. — Ты что здесь делаешь?

— Шурик? — удивилась в ответ Фатима. — А ты тут какими судьбами? К нам же курьер должен был подниматься…

— О, ну дело тут в том, что курьер — это я, — улыбнулся Шурик. — То есть, я сейчас вроде как курьером устроился. А я точно не ошибся адресом? Мне нужно передать пакет родственникам Артура Владиленовича. Тут какие-то, типа, документы…

— Артур Владиленович был нашим двоюродным дядей, — Фатима, прирожденная актриса, приняла опечаленный вид. — Так что ты действительно по адресу, проходи. Эй, Аким, погляди, кто пришел!

Из соседней комнаты вышел Аким, держа в руках баночку с гелем для волос. Было заметно, что он лишь начал колдовать над своей прической — на левой половине головы Акима волосы уже стояли дыбом, а с правой стороны завивались природные кудри.

— Шурик? — Аким от удивления чуть не выронил свою банку с гелем.

— Привет, Аким, — кивнул Шурик. — Как жизнь?

— Ну-у… — Аким зачем-то повертел в руках свою банку. — Налаживается.

— И как вы умудрились сюда въехать? — удивился Шурик. — Я ж хорошо помню, что совсем недавно вы оба сидели в какой-то коммуналке в Химках…

— Фатима, кто там? — донесся женский голос откуда-то из глубины квартиры.

— Шурик, тихо, это наша тетя Нора, — шепнула Фатима Шурику и громко прокричала. — Тетя Нора, это курьер. Тут для вас какие-то документы.

— А, несите сюда, — донесся тот же голос.

— Пойдем, Шурик, — сказала Фатима и повела его за собой из прихожей через гостиную в спальню.

Аким тем временем довел до совершенства свою прическу.

Вдова начальника отдела маркетинга сидела в кресле у окна и смотрела куда-то в небо, на проплывавшие над весенней Москвой легкие облака, обретавшие причудливые формы. Шурику даже стало почти жаль ее, и меньше всего ему сейчас хотелось беспокоить убитую горем женщину.

— Здравствуйте, — тихо сказал Шурик, подойдя к ней. — Я принес вам пакет с документами из «Мобилторга».

— Надо где-нибудь расписаться? — спросила вдова, не отрывая взгляда от облаков.

— Нет, просто возьмите пакет, — сказал Шурик.

— Положите на стол, — вздохнула вдова. — Фатима, угости молодого человека чаем. И оставьте меня, пожалуйста.

Фатима указала Шурику на тумбочку, он положил туда свой пакет, после чего оба тихо вышли из спальни и направились в кухню.

— И давно она так сидит? — спросил Шурик, усаженный Фатимой на диванчик у кухонного стола.

— Со дня смерти дяди Артура, — ответила Фатима. — Ну, не то чтобы она совсем не встает с кресла. Но почти все время сидит в спальне или в гостиной и смотрит в небо. Говорит, что хочет увидеть, как дядя подаст ей с небес какой-нибудь знак.

— Тяжелый случай, — вздохнул Шурик. — Хотя все вполне понятно. Гималайского вызвать не пробовали?

— Три дня назад я ему звонила, — ответила Фатима, поставив чайник на плиту. — Но ты ведь знаешь — Гималайский и шагу не сделает из своего ашрама без крайней необходимости или без предоплаты в размере пятизначной суммы. Поскольку у нас ни того, ни другого, придется везти ее в ашрам. А она не хочет. Пока не хочет. Но мы с Акимом что-нибудь придумаем. Не зря же мы здесь поселились.

— М-да, — пробормотал Шурик. — Правда, я однажды вытащил Гималайского из его убежища. У Квазиморды тогда была истерика из-за неудачной попытки самоубийства. Он три раза за полчаса пытался на люстре повеситься, но то веревка рвалась, то люстра его не выдержала и упала вместе с половиной потолка. Короче, нашел я Квазиморду на полу рядом с разбитой люстрой. Он уже держал в руке бритву и собирался резать себе вены, но все никак не мог решиться, будто его две разные силы разрывали — одна подталкивала к этому, а другая удерживала. Ну, бритву-то я у него кое-как отобрал, а дальше пришлось Гималайскому звонить. И надо сказать, он сразу же приехал и за какие-то два часа поставил Квазиморду на ноги. Правда, ремонт в квартире пришлось делать. С тех пор у Квазиморды подвесной потолок с лампочками вместо люстры.

— Ну да, — кивнула Фатима. — У нас, конечно, все не так плачевно. Надеюсь, через пару дней нам все же удастся вытащить тетю Нору из кресла и отвезти ее в ашрам под предлогом визита к психиатру.

— Хорошо, — сказал Шурик. — Вдруг помощь понадобится — зовите меня. У вас машина-то хоть есть?

— Обижаешь, — улыбнулась Фатима. — После дяди Артура остался черный глазастый «Мерседес». Разбился-то он на «Мицубиси», хотя обычно на работу на «Мерсе» ездил. А в тот день что-то ему показалось, будто с «Мерсом» что-то не так. Кто его знает? Может, на «Мерседесе» он и не разбился бы.

— Сомнительно, — Шурик покачал головой. — Но прежде чем я приведу свои соображения, расскажи мне хотя бы в двух словах, как же вы оба тут поселились?

— Да все просто, — Фатима принялась заваривать чай. — Как я уже сказала, Артур Владиленович был нашим двоюродным дядей. Естественно, когда мы приехали из своей дальней провинции, он нас и на порог не пускал. Но чтобы мы не совсем обижались, иногда давал нам денег. Помнишь тот случай, когда Аким задолжал тебе пятьсот зеленых за травку?

— Поскольку он расплатился, я всего лишь смутно припоминаю, — несмотря на свой придурковатый вид, Шурик был профессиональным менеджером.

— А я до сих пор помню, с каким трудом выпросил у дяди эти деньги, — Аким вошел в кухню с новой прической.

— Не хотелось бы иронизировать, но у тебя на голове ежик, — сказал Шурик.

Фатима рассмеялась.

— Да ладно тебе, — смутился Аким. — Нормальная модная прическа.

— Причем ежик умер напрасно, — продолжал Шурик. — Скажи, бедное животное хотя бы не мучилось?

— Ничего ты не понимаешь в концептуальной стилистике, — вздохнул Аким. — А ты, сестренка, чего смеешься? Ты ж меня поддерживать должна.

— Прости, прическа тебе действительно идет, — Фатима не могла перестать смеяться. — Но ежика мне тоже жалко.

— А я так хотел произвести впечатление на мою новую девушку, — вздохнул Аким.

— Впечатление произведешь, это точно, — кивнул Шурик. — Современных девушек привлекает все, устроенное по принципу «чем хуже, тем лучше». Ой, Фатима, не принимай на свой счет, ты — исключение.

— Спасибо, Шурик, — сказала Фатима. — Вот твой чай. И пожалуйста, скажи Акиму, чтобы он завязал с травой и таблетками.

— Да-да, с травой надо завязывать, — кивнул Шурик. — А таблетки — вообще дрянь. Но знаешь, мне тут привезли новую партию, тебе могу скидочку сделать…

— Не выйдет, — Аким улыбнулся и покачал головой. — Гималайский лечит меня от зависимости. И он с меня содрал такую сумму, что теперь к траве реально возвращаться неохота. Ну, в смысле, раз уж я столько заплатил, чтобы бросить.

— Все ясно, — кивнул Шурик. — Гималайский неподражаем. И что он заставлял тебя делать? В позе дикой заснеженной вишни ты уже медитировал?

— Угу, — кивнул Аким. — И в позе юного кактуса над рассветной прерией.

— Это что-то новенькое, — пробормотал Шурик. — Я такого не помню.

— Гималайский вообще весь курс обновил, — вставила Фатима. — У него теперь в обязательной практике Вопль Весеннего Ручейка. И если раньше выпускным экзаменом считалось слияние с миром в двенадцатой чакре, то теперь он выдумал что-то… Аким, что там про колокольчики?

— А, да, последняя новинка, — кивнул Аким. — Гималайский стал гонять всех в сад камней и заставил каждого ощутить себя китайским фарфоровым колокольчиком.

— И как? — спросил Шурик. — Ты уже пробовал?

— Пока нет, — Аким покачал головой и сделал глоток чая. — Когда я попробовал стать колокольчиком, меня почему-то занесло, и я ощутил себя шапочкой Конфуция.

— Представляю, как Гималайский был недоволен, — кивнул Шурик.

— Очень, — подтвердил Аким. — Сначала я дополнительно сидел две недели в дикой заснеженной вишне, а затем пришлось усовершенствовать эту позу и превратиться в «сакуру весной». Гималайский очень внятно объяснил, как именно «сакура весной» может помочь ощутить себя китайским колокольчиком.

— Да, Свами Гималайский — великий человек, — уважительно кивнул Шурик. — Давайте выпьем за него. Хотя бы чаю.

Они чокнулись, и Шурик попробовал чай.

— Фатима, твой чай просто божественный! — Шурик пока не разучился делать комплименты. — Так, о чем мы вообще беседовали? А, значит после того, как ваш дядя Артур неудачно уснул за рулем, вы оба переехали сюда?

— Ну, других родственников в Москве у него не нашлось, а кому-то же надо было присматривать за тетей Норой, — улыбнулась Фатима. — Поэтому здесь обосновались мы. Ну, а другие родственники из провинции пока не успели сюда добраться. И не доберутся — уж мы с Акимом проследим.