Галина Черная - Возвращение оборотней

Ой, да кто его трогает, он же в окопе?! Хотя каску ему бы надеть стоило, потому что паленой шерстью все-таки попахивает…

Мы сбили не менее четырех птичек и, наверное, двух ранили, одна точно ушла хромая, пешкодралом за камушек. Остальные отступили — организованно, но в разные стороны…

Пока мой муж выкапывал рычащего Профессора, я присела на корточки, внимательно изучая останки подстреленной колибри. Да уж, просто блеск, малюсенький желтый череп со стальным зазубренным клювом производил гнетущее впечатление…

— И надо же было Стиву сбегать на Аробику, дома ему не сиделось?! А теперь небось медитирует где-нибудь в пещере, решив уйти в отшельники, и поклоняется святому Ар-2. Образцовый робот! Тихий, тупой, преданный и безответный, как бочка… Помнится, его все время заставляли чинить корабль под обстрелом черных ситхов и носить помаду магистру Йодо. Ты что-то сказал, милый?

— Я сказал, что буду мстить, спиногрызка!!! — продолжал бушевать агент 013, тыча лапкой в (почему-то) дымящееся ухо. — Алекс, не держи меня! Разведись с ней немедленно! А потом я подсыплю ей яду… Ты еще сможешь начать новую жизнь, вдовство украшает мужчин, я подберу тебе лучших кисок, у меня есть связи во Франции…

Мне пришлось хладнокровно поставить оружие на предохранитель и делать вид, что ничего не слышу. Кот и мой муж еще долго о чем-то спорили, даже ругались, и последняя фраза Профессора, кажется, была:

— Тогда дай мне свой бластер, я лучше сам застрелюсь, пока она меня не убила!

Сами видите, как испортила его характер эта беспросветная любовь… Сколько нелепых обид, подозрений, упреков! У меня очень быстро разболелась голова, мужчины никогда не могут прийти к разумному компромиссу. Для этого им и нужна я.

— Возможно, Стив не так далеко, как мы думаем. Кстати, нас, кажется, ждут. — Нежно улыбнувшись, я указала пальчиком вправо. Там неподвижно стояли два высоких кастрюлеобразных робота в грубо нарисованных рясах. Командор и Пушок мигом прекратили возню, склеили улыбки и, держась за руки, как паиньки, пошли знакомиться…

— О, наши металлические братья по разуму, — высокопарно начал наш Пушок, — мы прибыли с планеты Земля, дабы засвидетельствовать свое уважение святому Холмогорянину. Это мой друг агент Алекс, крупный специалист по холмогорской резьбе. А это… его жена… спиногрызка!

Я хотела наступить ему на хвост, но не успела. Причем все роботы почему-то поспешили мне поклониться:

— Выгрызать скульптуры из спинных позвонков — великое искусство! Мы рады этой женщине и вам, братья с Земли.

Я, подбоченившись, глянула на обалдевшего кота.

Мы последовали за роботами в монастырь. Мне на мгновение показалось, что наши проводники что-то замышляют. Или это лишь блики местного, а вернее, одного из трех местных светил создавали иллюзию хитрых ухмылочек на их металлических лицах? Разве может лицо робота выражать эмоции, а он сам что-нибудь замышлять помимо того, что было предусмотрено создавшим его программистом-конструктором, если только способность «замышлять» не заложена при заводской сборке…

Тут стоило задуматься, так как мы с Алексом, в отличие от Пусика, имели только одну гарантированную жизнь. А на этой гостеприимной планетке можно натолкнуться на все, что угодно, от ежиков до птичек. Обычно на нас нападало ожидаемое чудище, на которое собрано целое досье на Базе — как оно выглядит, какой силой обладает и что может противопоставить интеллекту кота, моему обаянию и мускульной силе или в крайнем случае пистолету Алекса. А тут нас предупредили лишь о возможной встрече с загадочным роботом-скелетом гигантских размеров. Поскорей бы уж найти Стива — и домой, на Базу…

Роботы молча проводили нас до ворот и постучали висевшим вместо дверного молотка здоровущим гаечным ключом, на верхней клешне которого стояла цифра тридцать шесть, а на нижней тридцать восемь. Ворота распахнулись плавно, нам поклонились два робота в оранжевых рясах (эти двигались на гусеничном ходу, а вместо рук у них были гибкие металлические шланги с многосуставными пальцами). Оба привратника уставились на нас глазами, похожими на маленькие машинные фары, и в глазах роботов читалось искреннее благочестие. Все-таки, скорее всего, действительно местные три солнца, светившие сразу с трех сторон, искажали эти милые лица так, что мне увиделось в них что-то подозрительно заговорщическое…

— Добрый день, братья, да осенит нас своим благословением святой Холмогорянин и пошлет в наш мир еще больше расчесок из резной кости! — дипломатично начал Алекс. — Нам понравилась ваша планета, тут у вас… э-э… так солнечно. Мы бы хотели видеть вашего отца-настоятеля, преподобного…

— РВ-125. Про-шу вас, друзь-я, он вас при-мет, — раздельно произнес один.

— Благодарим, и куда пройти?

— Прямо по левой стороне до двери со знаком «радиация». Будьте осторожны, для вашего вида лучше держаться от настоятеля насколько возможно дальше.

— Не поняла? — обернулась я.

— РВ значит «радиоактивные вещества», — видимо, в его конструкции присутствуют детали из радиоактивных материалов. А я забыл на корабле счетчик Гейгера, — с покаянным видом вздохнул агент 013.

Оба монаха с бесстрастными лицами одновременно коротко кивнули и скользящей походкой двинулись вперед.

— У меня в аптечке, кажется, есть антирадиационные таблетки, — припомнил командор, покопался в сумке и извлек из нее упаковку красных капсул.

— А 125 что значит? — прошептала я, морщась, проглотив одну.

— Серийный номер, — быстро ответил кот, для верности жадно сожравший сразу две. Хотя, по-моему, детям и котам положено полкапсулы давать.

— А может, ты сам к нему сбегаешь? Мне Алекс как муж еще очень нужен, а тебя все равно броси… ой!

Вовремя прикусив язычок, я спасла себя от очередной лекции о моей же невоспитанности и бестактности. Мы шли гуськом по двору монастыря, покрытому листовой жестью, а на ровном друг от друга расстоянии вдоль металлических стен стояли костяные вазы и шкатулки с орнаментом в виде птичек, кошечек и собачек. Хотя с первого взгляда не сразу и догадаешься, кого изображают эти резчики-самоучки…

Как я уже говорила, сутаны роботов были просто нарисованы на металлическом теле масляной краской: по талии или там, где она у людей предполагается, проходила нарисованная веревка, а с шеи на спину свисал нарисованный капюшон. Хотя это одеяние очень реалистично выглядело с двух метров. В остальном роботы как роботы, монахи как монахи, особого сектантства я как-то не заметила. Наверное, оно тайное…

Нас провели в большой зал, посреди которого в украшенном потеками от сварки металлическом кресле сидел представительного вида ящик. В смысле такая кубическая модель, тоже робот, как и остальные, только значительно крупнее. На груди у него висел большой круглый желтый кулон с отходящими от центра тремя лучами-треугольничками, знак, показывающий, что его владелец радиоактивен и довольно опасен.

— Я отец РВ-125. Выпейте, дети мои, этот освященный напиток во славу святого Холмогорянина, — металлическим голосом проскрежетал настоятель, и стоящий рядом с ним робомальчик-служка подал нам чан с густой жидкостью янтарного цвета.

— Это что, машинное масло?! — пискнула я, мне едва удалось подавить первый позыв к тошноте.

Коту снизу было не видно, он возмущенно фыркнул, но под осуждающими взглядам монахов быстро взял себя в лапы и сдержанно заметил:

— Отец-настоятель, мы чтим ваши ритуалы и глубоко уважаем святого Холмогорянина! Но нет ли у вас, скажем, освященного селедочного рассольчика или валерьяночки, коими можно было бы заменить машинное масло, не нарушив при этом важности церемонии?

Малоподвижные лица роботов, нас окружавших, застыли — у кого-то пораженно, а у кого и рассерженно. Отец РВ-125 с радиационной пиктограммой на груди, от которого мы, помня предупреждение агента 013, старались держаться подальше, хотя и приняли антирадиационные таблетки, удивленно возразил:

— О, неметаллические друзья нашего братства, наверное, я ослышался, ибо я уже стар… Многие катоды и аноды мои не раз перегорали, а карта памяти подвергалась многократному стиранию из-за нехватки места, но я и сейчас не обнаруживаю в ней слов «селедочный рассол» и «валерьянка»!

— Пфф, застрелиться, — тихо выразил наше общее мнение агент 013, отводя взгляд.

— Конечно, мы выпьем этот священный для всех верующих роботов напиток, для остальных же просто приятный, — поспешно согласился Алекс, и не успела я его удержать, вцепившись в руки, как он, не дрогнув, взял чан и сделал большой глоток. Отец-настоятель кивнул с удовлетворенной улыбкой.

Алекс быстро наклонился ко мне и, не говоря ни слова, быстро поцеловал. Я автоматически облизнула губы и вздрогнула — знакомый горьковато-мягкий вкус… Пиво! Не может быть! Но, судя по довольной физиономии моего мужа, янтарная жидкость отнюдь не была машинным маслом. Я уверенно потянулась к чаше и не пожалела…