Дмитрий Исаков - Акулу хотят съесть!

От этого сообщения в зале совещания наступила гробовая тишина, хотя и до этого там было нешумно, и все присутствующие замерли, переваривая сказанное.

— А это, кажется, выход! — что-то не очень бодро сказал м-р Хаггард и тут же добавил: — Только, кажется, начинают сбываться бредовые идеи сенатора Джексона!

Что он этим хотел сказать, никто, конечно, не понял, лишь один м-р Петрофф тихо засмеялся, но этого тоже никто, кажется, не заметил.

Томми тоже его не понял, потому что когда сенатор Джексон вещал свои бредовые идеи, малыш Томми весело дрался с маленьким Ваней за праздничным столом против банды малолетнего Моррисончика, и потому спросил у отца:

— А что имеет против нас сенатор Джексон?

— Сенатор Джексон против нас ничего не имеет и иметь не может, а вот на институт родительских прав он замахнулся основательно!

— Он что, завел на стороне еще одну многодетную семью? — продолжал допытываться непонятливый сын.

— Если бы он это сделал, то несмотря на мою добропорядочность, я бы не стал его за это очень осуждать, — ответил м-р Хаггард и подмигнул м-ру Петроффу. — Так ведь он хотел установить всеобщую индивидуальную слежку за каждым взрослым гражданином, и вот теперь мой сын предлагает сделать то же самое, только не в нашей многострадальной от плодов цивилизации стране, а по всему миру!

До Томми наконец дошло, и он в нерешительности, как нашкодивший школяр, почесал свой затылок:

— Об этом мы как-то и не подумали.

— А представь себе, какой поднимется скандал, когда это станет достоянием общественности, да и какая страна захочет, чтобы контролировались действия ее граждан через рецепторы Робахов?

— Ну, каждая страна пусть и собирает свою информацию только о своих гражданах!

— Это все так, но как эти граждане будут реагировать на фактически ежечасную слежку за ними?

Томми глубоко задумался, загнанный в угол этими каверзными вопросами, но ему пришел на помощь его верный друг «Ванья»:

— В принципе, можно сделать так, что эта информация будет собираться, если рядом с Робахом находится меньше двух человек…

— А почему меньше двух? — поинтересовался м-р Хаггард.

— Ну, например… предположим, что я сплю в постели со своей будущей женой… — начал Иван.

— Кто такая? Почему не знаю? — перебил его Томми и осклабился.

— Я говорю — предположим!

— А-а, теперь понятно, — не унимался Томми. — А я обрадовался, что ты уже спишь…

— Не боись, у него наверняка не заржавит! — морально поддержал скромного Ивана м-р Хаггард и сурово посмотрел на сына. — Продолжай Ваня, нам очень интересно, как ты будешь спать со своей будущей женой!

Все присутствующие весело засмеялись, а Иван, ободренный, что его личная жизнь становится предметом внимания таких уважаемых людей, продолжал:

— Вот я и говорю: предположим, что я сплю со своей будущей женой, которая еще очень должна постараться ею стать…

— А вот это очень тонко замечено! — подал голос м-р Петрофф, но теперь на него строго посмотрел его сын и продолжал, в который уже раз, докладывать, что он предполагает делать по ночам со своей будущей женой вместо выполнения своих прямых супружеских обязанностей:

— Короче, трахаюсь я со своей бабой!..

— Ой, Ваня, а мама тебе это уже разрешает? — схватился за голову Томми и сделал вид, что страшно испугался.

— Слушай, сын, здесь идет мужской разговор, а ты опять потерял свой носовой платок! — веско сказал м-р Хаггард, и теперь уже Иван сделал вид, что ищет его у себя в карманах, но м-р Хаггард и до него добрался: — А ты, слабак, долго еще будешь мучить бедную женщину и нас заодно?

— Я к присутствующим не имею никаких потуг, — устал от такого издевательства Иван и злобно стал почти выкрикивать: — Я только предполагаю, что если я буду трахать, то есть спать с бабой, то есть со своей будущей женой, или же с другой какой-нибудь блядью, а еще лучше не я, а какой-нибудь другой, более подходящий для роли подопытного мудифель, а их Робах будет стоять рядом и держать свечку, то в присутствии двух людей информация не будет передаваться, и конфиденциальность их блядства будет соблюдена!

— А зачем Робаху держать свечку? — не унимался Томми, совершенно не знавший этого бородатого анекдота.

— Хороший вопрос! — непонятно почему обрадовался Иван. — Для того, чтобы не промахнуться!

— Кому?! — дружно вскричали присутствующие.

— Робаху, конечно! — победно обвел всех взглядом хитрый Ваня. — Когда он взбесится и тоже вздумает трахнуть кого-нибудь из них по башке!

— У-у, это не интересно! — пробурчал Томми. — Я-то думал, что он наш человек, а ты нам про какого-то хулигана рассказываешь…

— Вот в этот-то момент и сработает передатчик и доложит, что Робах кого-то уже трахнул! — закончил свой эротический рассказ Ваня и стал ждать новых вопросов.

— Все это очень интересно, — все же засомневался м-р Петрофф. — А если их будет не двое, а если она будет одна, да с вибратором, тогда передатчик тоже будет работать?

— Вот здорово! — радостно закричал Томми. — Клевое будет «порно»!

— Клевое-то клевое, а как насчет охраны тайны личной жизни? — парировал м-р Петрофф.

— Да, тетке это очень не понравится, — в который уже раз начал чесать затылок Томми.

— А чего мы ломаем голову! — вмешался Иван. — Это я во всем виноват, заладил все — двое да двое, а папка вон правильно гутарит — одна! Пусть передатчик не работает, если рядом есть хотя бы один человек, ведь если он его убьет, человека-то не станет, и датчик тут же сработает и покажет нам свеженький труп!

— Правильно! Пусть покажет! — радостно начали все говорить друг другу, как будто только и желали видеть свеженькие трупы!

— Ну вот и все, кажется, проблемы решили! — сказал Томми обращаясь к отцу.

— Нет, не все! — ответил ему тот, и лик его посуровел. — А как насчет промышленного шпионажа? Ведь Робахи — прекрасные работники, и те фирмы, которые будут их применять у себя, достигнут большого прогресса, но в то же время будут подвергаться наибольшему риску быть интеллектуально ограбленными?

— Я думаю, эта проблема будет стоять на повестке не из-за наших передатчиков, — Ч сказал Иван и тоже посуровел, — а из-за принадлежности Робахов МДК — ведь никто не может гарантировать что Робахи не будут передавать Моррисону секретную информацию, так что я бы не советовал любой фирме использовать Робахов в области своих коммерческих секретов!

— Вообще-то Иван прав, — Огласился м-р Хаггард, — и эти маленькие мины — очень хорошая штука, но возникает множество проблем с секретным… или же стоит говорить о нескольких секретных центрах дистанционного управления всеобщим взрывом Робахов, да и обработка информации с передатчиков создаст уйму всяческих проблем…

— Все это ничто по сравнению с той угрозой, с которой мы наконец столкнулись! — перебил его м-р Петрофф, имеющий все полномочия говорить здесь от имени своей державы. — И мы предложим все наши силы, весь наш международный авторитет для того, чтобы были приняты к обязательному и немедленному исполнению перечисленные меры предосторожности!

От пафоса и значимости его речи все присутствующие почтительно замерли, лишь один непоседа — Томми, продолжал чесать свой затылок, и наконец вычесал из него глупость.

— А может зазря вся эта суета, может просто взять и честно, на весь мир рассказать о наших данных, тогда, я думаю, народ нас поймет и откажется от этих проклятых Робахов!

Все буквально окаменели, пораженные такой простой и, самое главное, очень дешевой мыслью, но понежиться в лучах славы Томми не пришлось по вине своего отца.

— Умный ты, я на тебя погляжу! Народ нас поймет! — м-р Хаггард постучал себе по лбу средним пальцем. — А доказательства?!

Томми хотел было уже открыть рот и начать одновременно с этим загибать свои пальцы, но вовремя одумался и опять начал чесать в затылке, и если бы это совещание продолжалось еще хотя бы час, то иметь ему на голове преждевременную плешь!

— Да, с доказательствами у нас как раз туго! — подтвердил Иван Петров, и на этом эпохальное совещание закончилось со счетом 2:1 в пользу Моррисона!

Томми прямо-таки навязался ехать вместе с Петровыми к ним домой под предлогом защиты от их коварного Робаха, хотя тому одному из первых влепили в нос противопехотную мину и строго предупредили, что если что, то ему несдобровать.

Робах сидел в посольском экипаже грустный и убитый лютой смертью своего брата от рук безжалостного Хаггарда и не проявлял к тому никакой агрессивности ввиду полного отсутствия интереса к таким злодеям.

Когда они отъехали, Ванька тихо спросил его, какого черта он к ним поперся на ночь глядя, но старший Петров, видимо обладавший кошачьим слухом, доложил ему, что Томка давно подбивает клин к его дочери и соответственно Ванькиной сестре — красавице Галине.