Терри Пратчетт - Правда

– Верно подмечено, сэр.

– Ну все, я полетел, – сказал Казначей. – Хотя как раз это мне запретили.

Лорд Ветинари, Патриций Анк-Морпорка, потыкал пером в чернильницу. В ней плавал лед.

– Почему бы вам не развести нормальный огонь в камине? – предложил Хьюнон Чудакулли, Главный Жрец Слепого Ио и неофициальный лидер городского религиозного сообщества. – Я хочу сказать, я тоже не люблю духоту, но здесь же просто страшный холод!

– Мне нравится, когда свежо, – ответил лорд Ветинари. – Странно, лед не такой черный, как остатки чернил. Почему так получается, как вы думаете?

– Наверное, в науке дело, – неопределенно ответил Хьюнон.

Как и его брат-волшебник, Аркканцлер Наверн, он не любил явно глупых вопросов. Для служения и богам, и магии требовались надежные, здравомыслящие люди, поэтому братья Чудакулли были надежными, как скалы. И примерно такими же здравомыслящими.

– А. Ну, не важно… Так о чем мы говорили?

– Вы должны прекратить это, Хавелок. Вы же знаете… как к этому относятся.

Ветинари, по-видимому, был поглощен исследованием чернил.

– Должен, ваше преподобие? – спокойно спросил он, не поднимая взгляда.

– Вы же знаете, мы все против абсурдной идеи использования наборных шрифтов!

– Будьте любезны, напомните мне еще раз, почему… О, смотрите, как он забавно прыгает вверх-вниз!

Хьюнон вздохнул.

– Слова слишком важны, чтобы доверять их машинам. Мы ничего не имеем против гравировки, вы же знаете. Мы не против слов, которые надежно прикреплены к основе. Но слова, которые можно разобрать на части и потом использовать их для создания новых слов… ну, это просто опасно. Я-то думал, вы тоже были против этого?

– Ну, в некотором смысле, да, – ответил Патриций. – Но многие годы правления этим городом научили меня, ваше преподобие, что нельзя заткнуть вулкан. Иногда лучше позволить событиям идти своим чередом. Как правило, все заканчивается само собой, со временем.

– Вы не всегда столь снисходительны, Хавелок, – заметил Хьюнон.

Патриций нагладил его холодным взглядом, который продолжался на пару секунд дольше, чем было необходимо для душевного комфорта.

– Гибкость и чуткость всегда были моим девизом, – сказал он.

– Боже мой, неужели?

– Разумеется. Я хочу, чтобы вы и ваш брат, проявив похвальную гибкость мышления, осознали, ваше преподобие, что это предприятие основано гномами. А знаете ли вы, ваше преподобие, где находится крупнейший город гномов?

– Что? О… дайте подумать… наверное, это в…

– Да, все затрудняются сказать. Но, фактически, это Анк-Морпорк. Сейчас здесь живут более пятидесяти тысяч гномов.

– Не может быть!

– Уверяю вас. И у нас сейчас очень хорошие связи с гномьими общинами в Копперхеде и Убервальде. Так что когда дело касается гномов, я всегда внимательно слежу, чтобы наша рука дружбы была протянута вперед и немного вниз. И в нынешнее холодное время года мы все очень рады, я уверен, что баржи с ламповым маслом и углем ежедневно прибывают от гномьих шахт. Вы следите за моей мыслью?

Хьюнон бросил взгляд на камин. Вопреки законам природы, там тлел одинокий кусочек угля.

– И конечно же, – продолжил Патриций, – становится все труднее игнорировать этот новый способ печати, когда крупные типографии уже работают в Агатейской Империи и, как вы наверняка знаете, в Омнии. Из которой, как вам опять-таки наверняка известно, к нам экспортируются в огромных количествах Священные Книги Ома и эти их религиозные брошюры, на которые омнианцы возлагают столько надежд.

– Евангелическая чепуха, – сказал Хьюнон, – вам следовало запретить их давным-давно.

И снова последовал слишком долгий взгляд.

– Запретить религию, ваше преподобие?

– Ну, когда я сказал «запретить», я имел в виду…

– Я уверен, никто не назовет меня деспотом, – строго сказал лорд Ветинари.

Хьюнон Чудакулли предпринял неудачную попытку разрядить атмосферу.

– Во всяком случае, дважды, ахаха.

– Извините?

– Я сказал… во всяком случае, дважды… ахаха.

– Извините, но я, кажется, не уловил вашу мысль.

– Это была, гм, небольшая шутка, Хав… милорд.

– О. да. Ахах-ха, – сказал Ветинари, и эти слова умерли в воздухе. – Увы, к сожалению для вас, омнианцы могут свободно распространять свои хорошие новости об Оме. Но мужайтесь! Ведь у вас наверняка тоже есть хорошие новости об Ио?

– Что? О. Да, конечно. Он был немного простужен весь последний месяц, но сейчас снова в полном порядке.

– Именно. Это хорошая новость. Нет сомнений, что печатники будут счастливы распространить ее от вашего имени. Я уверен, они в полной мере учтут все ваши пожелания.

– И только поэтому вы изменили свое мнение, милорд?

– Думаете, у меня есть другие причины? – удивился лорд Ветинари. – Мои мотивы, как всегда, абсолютно прозрачны.

Хьюнон отметил про себя, что «абсолютно прозрачны» значит как то, что вы можете видеть их насквозь, так и то, что вы не видите их вообще.

Лорд Ветинари полистал лежащую перед ним папку.

– Кроме того, Гильдия Граверов за минувший год трижды повышала расценки.

– А. Понимаю, – сказал Хьюнон.

– Цивилизации нужны слова, ваше преподобие. Цивилизация это и есть слова. Которые, в целом, не должны стоить слишком дорого. Мир меняется, ваше преподобие, и мы должны меняться вместе с ним. – Он улыбнулся. – Когда-то нации сражались друг с другом, как огромные рычащие звери в болоте. Анк-Морпорк управлял большой частью этого болота, потому что у него были лучшие когти. Но сегодня место железа заняло золото, и, о боги, анк-морпоркский доллар, похоже, стал лучшей валютой в мире. Завтра… возможно завтра оружием станут слова. Победит тот, кто скажет больше слов, скажет их быстрее и за кем останется последнее слово. Взгляните в окно. Что вы там видите?

– Туман, – ответил Верховный Жрец.

Ветинари вздохнул. Иногда погода совершенно теряла чувство ритма повествования.

– Если бы сегодня был ясный день, – резко сказал он, – вы увидели бы семафорную башню на том берегу реки. Слова так и порхают из одного конца континента в другой. Не так давно обмен письмами с нашим послом в Колении занял бы у меня почти месяц. Теперь я могу получить ответ уже на следующий день. Многое упростилось, но многое другое стало в результате гораздо сложнее. Нам надо изменить образ мышления. Надо быть современным. Вы слышали о с-коммерции{11}?

– Конечно. Корабли торговцев так и с-нуют{12}…

– Я имею в виду, что теперь вы можете семафором отправить в Колению заказ на… скажем, пинту креветок, для примера. Разве это не замечательно?

– Да они протухнут, пока их довезут сюда, милорд!

– Конечно. Это был просто пример. Но теперь подумайте, что креветки это не более чем набор символов! – воскликнул Ветинари, его глаза блестели.

– Вы думаете, их можно как-то передать по семафорной линии? – спросил Главный Жрец. – Полагаю, если швырнуть креветку с…

– Я просто пытаюсь указать вам на тот факт, что информация покупается и продается, так же как и все остальное, – прервал его лорд Ветинари. – То, что раньше казалось невозможным, теперь совершается с легкостью. Короли, лорды приходят и уходят, не оставляя после себя ничего, кроме парочки статуй в пустыне, в то время как пара молодых людей могут изменить мир, соорудив что-то новое в своей мастерской.

Он подошел к столу, на котором была разложена карта мира. Это была рабочая карта, то есть такая карта, к которой ее владелец явно часто обращался. Она вся была покрыта значками и пометками.

– Мы постоянно высматриваем со стен вражеские орды, – сказал он. – Мы думаем, что перемены всегда приходят извне, как правило, на острие меча. Но стоит оглядеться вокруг, и мы поймем, что они идут изнутри, возможно, изнутри головы человека, на которого мы и внимания не обратим, встертив его на улице. Конечно, в некоторых обстоятельствах удобнее всего просто отделить эту голову от тела, но в последнее время их стало слишком много.

Он сделал жест в сторону испещренной пометками карты.

– Тысячу лет назад мы думали, что мир имеет форму миски, – сказал Патриций. – Пятьсот лет назад мы знали, что он имеет форму шара. Сегодня мы знаем, что он плоский, круглый и путешествует сквозь пространство на спине гигантской черепахи. – Он повернулся и снова улыбнулся Верховному Жрецу. – Вы не задумывались, какой формы он окажется завтра{13}?

Семейной чертой Чудакулли было упорство, они не отпускали раз ухваченную нить, пока не расплетут весь свитер.

– Кроме того, у них есть такие маленькие клешни, знаете, и они, наверное, могли бы висеть на…