Юлия Зябрева - АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

       Надо было вставать и приниматься за уборку.

       Обувь я складывала без разбора в одну кучку, парео и купальники в другую, а юбки, брюки, блузки, майки разбирала по видам и сортам...

       События вечера прорисовывались немного отчётливее по мере того, как в комнате проявлялось некое подобие порядка. Удалось вспомнить, что мне "звякала" Вера, что я отказалась от ночного похода к руинам какого-то "элпэка", даже накричала на Захарченко, обвинив её в том, что она бросила меня на произвол судьбы. Этой истерики нервы собеседницы не вынесли, и мы рассорились.

       Как-то слишком уж насыщенно шла жизнь во Фролищах. За один день успело случиться столько, сколько обычно случалось за год. А то и за два.

       Внезапно словно обожгло: слишком уж тихо в доме!

       Я слетела вниз и со вздохом облегчения обнаружила записку, прижатую магнитом к холодильнику. Всё, теперь с чистой совестью можно выбросить из головы мысли о том, что вчера папа погиб смертью храбрых, сражаясь со взбесившейся мною.

       Магнит был красивый, яркая бабочка с крылышками на пружинках. Тронула пальчиком -- затрепетали. В записке содержалась подробная инструкция по разогреву вчерашнего плова и завариванию чая. Почерк, определённо, принадлежал тёте Вале, но доступность объяснений происходила явно от папы.

       По поводу чая они перестраховались. Уж что-что, а напитки мне всегда удавались.

       Есть не хотелось совершенно. Ещё бы, после литра крови -- да я теперь неделю буду только воду пить!

       В больших количествах.

       Мама рассказывала, что раньше вампиры были дикими, нецивилизованными. Не понимали, что жажда бывает разной, считали, что её можно утолять только кровью, раз уж они -- вампиры! Они ни в чём не знали меры, и, чем больше крови пили, тем больше её хотели. Я же вот буду водой отпаиваться, молоком и чаем. А дикие вампиры изматывали себя днём, пытаясь спать, в надежде, что жажда утихнет как-то так, сама, без воды или другой жидкости, а по ночам, ради скрытности, нападали на людей, убивали их.

       И в то же время часть диких вампиров обладала грандиозной силой воли.

       Им удавалось сдерживать себя, не пить кровь неделями и даже месяцами, и через некоторое время начинали проступать негативные последствия: боли во всём теле, прогрессирующее развитие грибка на коже и зуд от него, аллергии, бессонница и тому подобное. Следом развивались и психические расстройства, стократно возрастала агрессивность, и в какой-то момент это всё заканчивалось срывом. Дикий вампир начинал убивать людей ради крови, люди устраивали на него облаву, вытаскивали на свет из гнезда -- а грибок при свете солнца распылял споры, тут же находился десяток очевидцев, уверявших, что душегубец сгорел на солнце, токмо дым и пошёл... Легенды множились и разрастались.

       Но были ещё и другие вампиры. Они научились различать жажду и жажду. Они открыли для себя мир человеческой еды и разнообразных жидкостей, помогающих пережить обычную жажду после утоления истинной -- таких, как чай, кофе, молоко, сок, вино, да и просто вода, наконец. Эти вампиры могли спокойно жить среди людей, периодически меняя место жительства, ведь старели они очень и очень медленно.

       В конце-концов, от людей нас отличает только лишний десяток мышц во рту, позволяющий управлять длиной клыков.

       Я за пять минут выпила три литра воды, отчётливо понимая, что сейчас вовсю начнут работать почки и мне желательно переместиться поближе к санузлу.

       Звонок в дверь застал меня на полпути к заветной точке.

       -- Кто там?

       -- Я, -- крайне оригинально ответила Вера, и, не спрашивая разрешения, вошла. Вдвоём мы прошли на кухню. -- Привет, подруга. Так я верно поняла, ты вчера от Клюевых за нами следом смылась?

       Я кивнула. Вера хмыкнула, цепким взглядом окидывая полки, стол, словно в поисках изменений... только теперь почему-то пришла на ум здравая мысль о том, что тётя Валя могла здесь жить не одна, а с дочкой. Ну или по крайней мере, Вера была здесь частой гостьей.

       -- Так чего у вас там случилось-то? Рассказывай!

       -- Да ничего...

       Вот ведь попала-то, а? Как рассказать? "Вер, ты знаешь, я вампирша, и вчера мне просто крышу снесло, так хотелось выпить Клюевых, вот я от них и убежала".

       -- Когда "ничего", молодые девушки от симпатичных парней не сбегают, -- глубокомысленно изрекла Вера.

       Я прищурилась:

       -- Ага! Значит, молодые девушки не сбегают, а сладкие парочки сбегают?

       Вера искренне расхохоталась:

       -- Да ты не из солидарности с нами часом?

       -- Нет.

       -- Ну и... -- Захарченко задумчиво раскачивала шлёпанец, закинув ногу за ногу. -- Ну и почему же тогда? Они тебя обидели?

       -- Нет.

       -- Они что-то сказали? Сделали?

       -- Вер.

       -- Да?

       -- Ты следователь?

       Она снова захохотала. Такие искренние и непосредственные смены настроения меня умиляли.

       -- Не, Надь, я не следователь, мне просто известна причина, по которой я на одном поле с Клюевыми с... -- я, кажется, догадалась, что чуть было не сказала Вера, и улыбнулась. -- А, ну в общем, ты поняла, да? Ну и интересно было, почему ты сбежала. Ведь ты же, кажется, обрадовалась, когда они приплыли.

       Мой молчаливый кивок подтвердил правильность догадки.

       -- А потом мы с Филом сидим у него на чердаке, а тут ты летишь домой. Мы тебе вслед покричали, да ты не обернулась даже.

       Я удивилась. Ведь у меня хороший слух, но вчера не слышала, чтоб меня кто-то звал.

       У Веры было странное выражение лица. Словно она знала обо мне что-то, чего не знала я сама, и сейчас раздумывала, стоит ли мне доверять эту тайну. Словно своими напористыми вопросами она проверяла, а не догадываюсь ли я, случайно, что она знает, что я не знаю того, что она зна... в голове немедленно закрутился голос Флёр, напевающий "Сфинксов".

       Я фыркнула:

       -- Да я вчера вспомнила, что забыла позвонить маме!

       На самом деле это пришло на ум только теперь. Впрочем, не думаю, что мама нуждалась в моём звонке, ведь она сейчас была "не одна".

       -- Вспомнила, и побежала домой. Знаешь, какая у меня мама? Если не позвоню до обещанного часа, из-под земли достанет!

       Вера вздохнула, и в её глазах промелькнула лёгкая тень разочарования.

       Похоже, я не прошла тест на доверие, и тайна, которая известна Вере, уйдёт вместе с ней на прогулку с Филом.

       Ничего. Я знаю о существовании этой тайны -- теперь точно знаю! -- и приложу все усилия, чтобы выведать. Ну а пока есть более насущные вопросы.

       -- Вер, а Вер, а вот вчера приплыли Клюевы... -- начала я аккуратную подводку под свой вопрос и тут же махнула рукой -- какие ещё подводки? -- Помнишь, там был такой... самый красивый?

       Глаза Захарченко широко распахнулись:

       -- Как? Ты уже определилась с тем, кто из них самый?

       -- Шутишь?

       -- Ни разу! Они тут третий месяц, и все такие лапочки, что я не могу понять, кто лучше.

       -- Э-э... Вера, а это ты только что говорила, что на одном поле с Клюевыми... ни за что? Это ты сейчас говоришь, что они лапочки?

       Вообще-то я собиралась задать другой вопрос, но Верин интерес к симпатичным юношам, это при живом-то Филе, меня сразил наповал.

       -- Я. И что теперь? Не могу отдать должное их физическому совершенству? Да не будь они Клюевыми, я б, наверное, в Максима, того, широкоплечего с короткими ногами влюбилась. Он такой, -- Вера стрельнула глазами по сторонам, словно убеждаясь, что Фил не подслушивает, -- такой секси!

       Мы вдвоём глупо похихикали, и я задала свой главный вопрос:

       -- Ты говоришь -- третий месяц, так они что, только-только приехали тоже?

       -- Ну да, -- Захарченко всё-таки уронила многострадальный шлёпанец. -- У них же отец военный.

       А я и забыла, что во Фролищах всё повязано на военных.

       Меня никогда не интересовало, как и что здесь вообще обустроено. Достаточно было того, что мне не хочется во Фролищах жить. Не хочется навещать здесь папу -- разве не проще ему приехать в Москву? Не хочется задумываться о том, какой тут чистый воздух, какие простые и добрые люди, как высок процент выпускников, поступивших в престижные вузы...

       Вера достаточно долго молчала, заметив мою философическую задумчивость. А потом прочитала мысли, поддержав в невысказанном начинании:

       -- Ничего. Раз тебе тут ещё год почти жить, надо как-то осваиваться. Чем сможем, поможем. Думаю, ты быстро разберёшься. Не так уж много тут всего запоминать...

       А теперь Верины мысли читала я.

       Девяносто процентов из ста за то, что действительно угадала, о чём в тот момент подумала Захарченко. О том, что мне предстоит через год уехать и забыть Фролищи, как страшный сон. А ей -- оставаться здесь. Выходить за Фила, обустраивать семейное гнёздышко, там, детишек рожать... хотя кто знает, какие у неё на будущее планы?