Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

– – Напротив. Мы вели чрезвычайно познавательную беседу о напитках.

– – Уверен, вы получили от этого массу удовольствия, – – шипит практически мне в ухо. Отклоняюсь в сторону так, что это уже неприлично. Ну почему Азамат ничего не сделает?!

– – Совершенно верно, – – огрызаюсь.

– – И почему я вам не верю? – – он уже меня почти касается. Приходится всё-таки встать и обойти стол.

– – Понятия не имею.

Сейчас ведь расплещет мой чай, урод.

К счастью, он переключается на Азамата – – и заодно на муданжский.

– – Очень тебе советую это прекратить.

Капитан, изменив своей вежливости, тоже переходит на родной язык:

– – Я не уверен, что это входит в сферу твоей компетенции.

Хорошо, что у них тоже много умных слов заимствовано из всеобщего, а то хрен бы я что поняла.

– – Зато я уверен. Над тобой мало смеются? Хочешь брызнуть бензином в костёр?

А, ну да, поняла. Ещё бы знать, о чём он...

– – Я думаю, что больше уже некуда.

– – Тебе рано себя хоронить.

– – И поэтому ты считаешь, что мне надо сидеть под замком.

Да о чём они?! Или я не хочу этого знать...

– – Азамат, я тебя предупредил, что будет больно.

– – Мне не привыкать.

На этой оптимистической ноте Алтонгирел вздыхает и выходит из кухни строевым шагом, шарахнув дверью.

Я вздрагиваю, вжимаю голову в плечи и зажмуриваюсь.

– – Простите, – – говорит Азамат. Да уж, правильно извиняешься. Только почему ты его сразу не выставил?

– – Я думала, он ваш подчинённый, – – не выдерживаю.

– – Не совсем, – – откидывается на спинку стула, вздыхает. – – У нас с ним некоторое разделение ролей. У меня, как бы это сказать... светская власть, а у него духовная.

Таращусь.

Вот уж такого – – на звездолёте! – – я точно не ожидала.

– – Знаю, что это странно, – – ухмыляется он. – – Но у нас так заведено. Наёмники иногда годами не бывают на планете, а со Старейшинами по нетбуку не поговоришь, нарушится таинство поучения. С другой стороны, у некоторых старейшин есть ученики, которые после пятнадцати лет послушничества обязаны провести хотя бы десять лет в удалении от наставника, научиться принимать собственные решения. Вот они-то и летают с наёмниками. Алтонгирел здесь уже пять лет, но я его знаю с детства.

– – А, э-э... вы не ладите?

– – Обычно ладим, просто он несколько... близко к сердцу принимает некоторые вещи.

Ага. И называет тебя уродом.

– – Но вообще-то он хороший друг, – – заключает наш удивительный капитан.

Пора мне делать ноги из этого дурдома.

Извиняюсь, забираю свой подостывший чай, иду к себе. Где моё вязанье... Там как раз самое время начинать узорчик вывязывать, для этого какая-никакая, а концентрация нужна, голову займу хоть, чтобы не ломать её о подслушанные реплики на неблагозвучном муданжском... Может, я на самом деле всё совсем неправильно поняла. Я ведь даже до этой истории никогда живого муданжца не слышала, а только нашего препода...

Пиала вылетает из рук и разбивается о стену, хоть и пластиковая. О н-нет, как я могла его не заметить?!!

Мощная рука Алтонгирела впечатывает меня в стенку, глаза его сверкают, из ноздрей дым, рожа красная, клыки торчат... не знаю, что уж там правда, а что мне с перепугу мерещится...

– – Держись подальше от Азамата! – – рычит он так, что я еле разбираю слова. Его пальцы сжимают моё плечо в опасной близости от горла, да с такой силой, что вот-вот ключица хрустнет. А кроме меня самой тут врача нету... как же так, духовник есть, а врача нету...

– – Слышишь меня?! – – шарахает меня затылком об стену. Хорошо, что я не пластиковая.

Слышать-то слышу, но у меня в ушах шумит, в глазах рябит, в горле вантуз застрял... Пытаюсь кивнуть, но он не понимает. Навис надо мной, маленькой, как вопросительный знак, вот-вот точкой под дых заедет. В панике толкаю его в грудь, но с тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь стену: он сильнее меня раз в двести, наверное.

– – Я тебе побрыкаюсь, – – заносит руку... я начинаю визжать. Не длинно, как заклинивший дверной звонок, а короткими пронзительными взвизгами, точка-тире, хотя всё больше точка-точка-точка...

Что-то происходит, и мне позволяется упасть на пол. Пожалуй, я за эти дни превысила месячную квоту по падениям. Так, дышим глубоко. Не хватало мне ещё в ответственный момент панического приступа. Кажется, меня уже никто не убивает. Ещё пара глубоких вдохов, и можно попробовать воспринять окружающий мир.

Мир тих, хотя в ушах по-прежнему шумит. Поднимаю голову – – и вижу длинную косу. Капитан здесь. Странно, только что ведь был на кухне. Хочется дёрнуть за косичку, но пока что могу сдержаться. Хорошо, что я не стала пить могильник. Сажусь на колени. Затылок саднит, щупаю – – череп цел, а это главное. Бедная моя голова, что ни день, то шишка.

Капитан поворачивается ко мне, и у него через плечо я вижу Алтонгирела, белого, как полотно. Огромные чёрные глаза – – на меня, руки не знает, куда деть. Наконец-то гул в моих ушах стихает, и я начинаю осознавать, что случилось. Похоже, орала я громко на совесть, и моя глотка теперь очень мной недовольна. Азамат приседает около меня, смотрит с тревогой. Ты ещё пальцем потыкай. Живая я, живая...

– – Вы как?

Очень не хочется говорить. Руки дрожат. Ноги, наверное, тоже. Осторожно киваю, тру лицо, как будто только что проснулась. Понервничай-понервничай. В следующий раз надаёшь физдюлей своему духовнику до того, как он сделает из меня отбивную. Внезапно очень хочется к маме. А ещё лучше – – к Кириллу, но его больше нет, и никто меня сильными руками не обнимет, и щетиной не пощекочет. Стой-стой-стой! Я не хочу сейчас плакать! Они и так уже достаточно насмотрелись, какая я слабая и беззащитная. Капитан того и гляди примется меня по голове гладить. Достаточно ли я несчастна, чтобы этого хотеть? Пожалуй, нет. Тем более, что у него из внутреннего кармана расстёгнутой куртки торчит что-то огнестрельное, а я боюсь вооружённых мужиков.

– – Встать можете? – – спрашивает.

– – Щас попробую, – – говорю, ожидая, что он мне руку предложит. Не предлагает, гад. Ладно, может, растерялся. Пытаюсь опереться на его предплечье, но он вдруг отстраняется. Пока я пытаюсь врубиться, он поворачивается к Алтонгирелу:

– – Иди помоги.

– – НЕТ!! – – очень быстро выкрикиваю я. Бедная моя глотка, у твоей хозяйки реакция намного опережает разумную мысль. Духовник застывает, занеся ногу для шага, неуверенно смотрит на Азамата.

– – Не волнуйтесь, – – говорит мне этот потрясающий человек. – – Он не причинит вам вреда, я обещаю.

Тебя при рождении сколько раз головой уронили? Ой, не надо о голове...

– – Уберите его от меня, – – говорю тихо и хрипло, но, как мне кажется, убедительно. Пытаюсь подвинуться так, чтобы капитан оказался ровно между мной и этим чудищем поганым.

– – Лиза, не психуйте, – – строго говорит мне капитан. – – Кто-то же должен помочь вам дойти до каюты. Алтонгирел, давай уже иди сюда, не тяни время.

Поняв, что помощи мне ждать неоткуда, беру своё спасение в свои руки. В роли спасения предстаёт та самая пушка из кармана Азамата.

– – Ещё шаг, и останешься без печени! – – хриплю как можно грознее. Стрелять нас учили, у меня даже неплохо получалось. С такого расстояния если и не печень, то какой-нибудь важный орган задену. Руки, правда, дрожат...

Мужики ахают и отступают. Азамата я совсем не понимаю, он же сбоку сидел, мог прекрасно отобрать у меня свою пушку, держу пари на что угодно, что у него реакция лучше, чем у меня.

– – Лиза, послушайте, – – начинает резонить капитан. – – Давайте не будем всё усложнять. Алтонгирел не собирался причинять вам боль.

– – Ага, только придушить и об стенку постучать! – – от адреналина язык заплетается, не знаю, насколько они вообще понимают, что я говорю. Где мой полированный университетский выговор...

– – Я только припугнуть тебя хотел! – – находит наконец голос Алтонгирел.

– – Тебе удалось! – – ору громче, чем думала, что могу.

– – Я не знал, что земляне такие хрупкие!

– – Заткнись, урод! Вали отсюда и не прикасайся ко мне никогда!!!

Надеюсь, он не замечает, что у меня предохранитель не снят, потому что пальцы совсем не слушаются... судя по тому, как у него лицо пятнами идёт, ему не до предохранителя.

– – Прикормил стерву, теперь сам с ней и разбирайся! – – выкрикивает он капитану и стремительно уносится прочь. Мои руки сами собой опускаются, меня бьёт крупная дрожь.

Капитан снова присаживается около меня.

– – Отдайте мне пистолет, Лиза, он всё равно не заряжен.

Кошусь на него недоверчиво. Поворачиваю пушку кверху пузом – и правда, индикатор заряда даже не светится. Тьфу ты. Кладу бесполезный предмет на пол рядом, капитан суёт его обратно в куртку.