Ирина Сыромятникова - Житие мое (часть 2)

   Паровоз начал злиться, я тоже не уступал, будь у меня Источник - фиг бы мы договорились. Сошлись на том, что приработки пойдут в зачет контракта из расчета восьми часов в месяц и без увеличения ставки. Жмоты!!!

   Мысли о несправедливости бытия в который раз заставили меня оторваться от книг. Курс приема блокираторов у меня закончился, и это тоже не добавляло благодушия. Говорят, что после такого долгого перерыва возвращение Источника - сродни второму Обретению (целитель прочитал мне целую лекцию на эту тему, а потом полчаса задавал контрольные вопросы). Насчет остальных эффектов я пока не уверен, но убить всех хотелось прямо сейчас - огромный Редстон стал казаться маленьким и тесным, как краухардская деревня. Практически в любом, самом неожиданном месте можно было встретить кого-то, кто тебя знал, а ведь черные маги не любят случайного общения. Бармены в пивных приветствовали меня по имени и интересовались здоровьем (не дождетесь!), под ноги все время подворачивались бывшие студенты, желающие знать, как у меня дела (как сажа бела!), а когда у подъезда управления я едва не столкнулся с Ларкесом (малорослый колдун с жизнерадостной улыбкой выбрался из служебного лимузина и бодрой трусцой пронесся к дверям), стало ясно, что роландовский фонд нарисовался в моей жизни очень своевременно.

   Даже в библиотеке мне не было покоя. Накануне утром, когда, казалось бы, всем преподавателям полагается быть на лекциях, меня отловил кошмар всех черных университета - профессор Шнайс, исключительно занудный белый маг-теоретик, начисто лишенный чувства самосохранения.

   - Добрый день, мистер Тангор. Ностальгия замучила?

   - Занимаюсь самообразованием.

   Я постарался незаметно закрыть справочником книгу об обитателях морских глубин.

   - Похвально! А что вы думаете об этом? - он сунул мне под нос какой-то листок.

   Эх, был бы у меня сейчас Источник, сделал бы из него камбалу - чтобы оба глаза на одну сторону.

   - Это - из белой магии.

   - Я знаю. Но вы же у нас, - тут он довольно хохотнул, - универсал.

   Ну вот, стоило мне выйти за ворота, как мисс Стефания всем разболтала о моих странных интересах, даже этому ученому недоразумению. А ведь я специально не подходил к нему с вопросами, чтобы не нарываться на глупый юмор!

   - Это только часть, что-то из внешнего контура. Должны быть еще.

   - Да, - он на секунду соединил два листа, - я тоже думаю, что это не амулеты, а скорее - Печати, часть какого-то сложного периметра. А вы - молодец! Признаться, я думал, что Стефания пошутила.

   Еще секунда, и они у меня оба юморить разучатся совсем.

   - Я - черный маг...

   - Да, да, конечно.

   Он, с деловым видом, сорвался с места и почти мгновенно скрылся из виду. И после этого черных называют бесцеремонными!!! Они просто со Шнайсом не общались.

   К концу месячной отсрочки я понял, что ХОЧУ, нет, просто жажду поработать на фонд Роланда Светлого где-нибудь далеко-далеко, в глуши, и что бы ни одного знакомого вокруг в пределах дневного перехода.

   Последний штрих - возвращения Силы - проходил на хорошо знакомом полигоне. Вечный капрал Фатун мне помогать не стал.

   - Дразнить я тебя не буду, не жди. Я, кончено, псих, но не сумасшедший. Вот тебе имитатор, вот - мелки, иди и упражняйся.

   Вот так у нас и обращаются с героями! Источник отозвался легко и привычно, а бутафорскую тварь я разнес на такие маленькие кусочки, что искать их в песке смысла не имело. Что характерно: Фатуна потом пришлось выкликать из-за реки, и отозвался он не сразу.

   Все, завязывать надо с этими отсрочками! Чемодан соберу и - в путь. Осталось только смотаться к комиссару и выяснить, куда ехать.

   - Думаете, это разумно, позволять фонду Роланда распоряжаться специалистом такого класса?

   - Дружище, ты, естественно, не улавливаешь смысла событий. Скажи, у тебя в конторе работают черные маги младше тридцати?

   Паровоз напряг память и вынужден был признать, что нет.

   - Вот видишь! Есть ряд физиологических процессов, которые не может отменить подписанный контракт. Сама мать-Природа в определенном возрасте принуждает черного покинуть семью и отправляться на поиск собственного места в жизни. Вмешаться в этот полный сакрального смысла процесс означает - сформировать устойчивую точку конфликта, которая будет сопровождать адепта на протяжении всей жизни. Для формирования здоровой психики боевой маг в возрасте до двадцати пяти - двадцати семи лет ДОЛЖЕН иметь свободу перемещений и ни на чем не фиксироваться, иначе воспитатели встанут перед необходимостью ЛОМАТЬ сложившийся стереотип врага. Это неконструктивно. Я понимаю, Сатал - молод, но куда смотрела Кевинахари?

   Паровоз смутился.

   - Ну, сэр, были обстоятельства...

   - Да, да, я читал дело, - взгляд Ларкеса сместился в сторону увешанной портретами стены. - Очень талантливый юноша. Я понимаю, "чистильщик" не смог найти к нему альтернативный подход.

   Капитан понял, что Тангор просто не знает меры своего везения. Если бы Ларкес задержался в Редстоне всего на один год...

   - Будем надеяться, что напряженность учебного процесса не позволила молодому человеку осознать свои предпочтения. Пускай в ближайшие три года источником раздражения для него остается фонд Роланда. Кстати, именно поэтому они и не кредитуют боевых магов.

   - Почему же они не согласились взять деньгами?

   - Они бы рады, - господин координатор безмятежно улыбнулся, - но фонд финансируется правительством. Последние веяния сильно испортили им бизнес - государство желает получать с выпускников натурой.

   - Ну и пес с ними, - постановил капитан, - честно говоря, мне так даже спокойнее будет.

   - Ты тоже заметил? - оживился Ларкес. - Юноша имеет свойство попадать в эпицентры конфликтов. Будет лучше, если ближайшие год - два он проведет подальше от Редстона.

   Паровоз пожал плечами - заботливость черного мага казалась такой же неестественной, как и его жизнерадостная улыбка. Ну, хочет Ларкес избавиться от протеже своего конкурента, что тут сделаешь! Хорошо хоть без крайностей и по закону.

   Глава 61

   К месту работ я ехал... Скажем так: долго. Никаких экспрессов или, предки оборони, фирменных поездов в такое место не ходило. Когда я прикинул по карте предполагаемый маршрут, то понял, почему комиссар тянул с направлением до последнего - боялся, что осчастливленный стипендиат эмигрирует из Ингерники нафиг, ибо что Каштадар, что такая глушь - одна зараза. Естественно, перевозку зомби и мотоцикла фонд оплачивать не собирался, поэтому путешествовать пришлось за свои кровные.

   В дорогу меня провожали дождь и Полак. Йохан печально мок под большим, ярко раскрашенным зонтом, плохо защищающем от порывистого осеннего ветра.

   - Ну, как, ты подумал над нашим вопросом?

   - Подумал, - я вернул ему заново перевязанную папку. - Но вы должны понимать, что я не чувствую этой темы. Нужно ставить натурные эксперименты, чтобы все глазами посмотреть. И не в городе.

   Он, понимающе, кивнул.

   - Я тоже думал об этом. Разработку такого масштаба сложно будет держать в тайне, а голые теории не патентуются. Удаленная провинция, это как раз то, что нужно...

   Наш идейный вдохновитель ловил намеки на лету.

   - Ну и замечательно. Я, когда осмотрюсь на месте, вам напишу. Если захотите продолжить дело - приезжайте. Я-то, сами понимаете, в перемещениях теперь не волен.

   - Понимаю. Спасибо. Мы будем ждать.

   - И не трепитесь об этом лишний раз. Если не хватит денег - у меня есть в заначке, в крайнем случае, свяжитесь с Рональдом Рестом. Только осторожней с ним - ушлый тип, на бегу подметки режет.

   На том и расстались.

   И потянулись, потащились в путь неторопливые местные поезда. С видом бывалого путешественника я скучал и смотрел в окно. Сначала сквозь разрывы в лесозащитной полосе было видно только сельские пейзажи, потом над деревьями начали топорщиться корпуса и трубы западного индустриального района, а мощные грузовые паровозы басовитым ревом провожали пассажирский состав. В соседнем купе шумно пьянствовали не отягощенные культурой попутчики, но при попытке вовлечь меня в дурное веселье Макс внятно произносил "гав!" и гости тихо испарялись. После двух пересадок дизайн вагонов упростился, а лесозащитная полоса выродилась в гряду вечнозеленого кустарника, высаженного по сторонам пути чисто для проформы. Место пастбищ и цехов заняли заросшие бурьяном каменистые пустоши - еще не знойный Полисант, но уже и не благодатная прохлада умеренных широт.

   Я между делом вспомнил, что здешние равнины носят звание "кладбища цивилизаций". В любом холме, если порыться, можно было найти камень, подозрительно напоминающий бетон, или слои темных, смолистых отложений, наводящих фантазеров на мысли о дорожном покрытии. Тут же рядом топорщились руины времен короля Гирейна. В этих местах злосчастному королевству досталось больше всего: люди бежали, нежити вытравили зверей и траву, а зимние дожди смыли и так не очень толстый плодородный слой. Безымянные холмы среднего запада до сих пор пребывали в запустении.