Дмитрий Казаков - Удравшие из ада

Вышедший из «Сломанного меча» Агрогорн волок за собой загадочную штуковину, похожую на скелет жирафа, умершего от какой-то болезни костей.

– Это что такое? – Чапай удивленно вскинул седые брови и дернул себя за чуб.

– Стремянка, – Агрогорн попытался перевести штуковину в вертикальное положение, «скелет» протестующее заскрипел.

– Что-то она хлипковата, кхе-кхе, – заметил Стукнутый Черный. – Ты уверен, что она тебя выдержит?

– Уверен, – отрезал Агрогорн. – Я взбирался на крепостные стены по тонким веревкам и бегал по остриям мечей!

– Но это было шорок лет нашад, – сказал Брежен. – И шотню килограммов.

– Почему бы не поручить дело Долговязому Эрику? – Чапай указал на белобрысого героя, наблюдающего за происходящим с невозмутимостью сытой рептилии, дремлющей на теплом камне.

– Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ЭТО САМ! – произнес Агрогорн так, что каждое слово отдалось грохочущим эхом. – Это вопрос чести! Держите крепче!

– Надо бы какую-нибудь страховку приготовить или каски надеть, – предложил Стукнутый Черный, но слушать его никто не стал.

Герои сгрудились вокруг «скелета», вцепились в него жилистыми, мозолистыми руками, а Агрогорн, зажав в зубах молоток, а в руках – обломки меча, принялся штурмовать искривленные древесным рахитом ступеньки.

Первая сказала «кряк», вторая задрожала и с нее посыпалась труха, третья болезненно заскрипела, а вот последняя беззвучно и злорадно подломилась.

– Ого, – сказал Агрогорн и рухнул вниз, превратив «скелет» в набор трухлявых дощечек и ржавых гвоздей.

В земле образовалась яма, с крыши «Сломанного меча» свалилась пара черепиц.

– Нам еще повешло, – сказал Брежен, выковыривая гвоздь из плеча, – что ты никого не шадел швоим мечом. А ешли бы мы не ушпели отшкочить?

– Успели бы, – сказал Агрогорн, впервые за геройскую карьеру получивший самый обычный ушиб задницы. – И что будем делать?

– Я же предлагал задействовать Долговязого Эрика, – влез Чапай. – Он запросто дотянется туда безо всяких стремянок и прочих опасных для здоровья приспособлений.

На лице Агрогорна отразилась борьба между геройской гордостью и геройской же практичностью.

Судя по результату, гордость сражалась ржавой железякой с красивым именем, а практичность использовала небольшую ракетную установку класса «земля-земля», а также спутники наведения.

– Ладно, – вздохнул хозяин «Сломанного меча». – Эй, Эрик, иди сюда.

Долговязый герой, по длине превосходящий иного удава, моргнул и пробудился к жизни.

– Значит, так, – принялся объяснять Агрогорн, – берешь молоток и до половины забиваешь вон туда вот эту штуку. Она называется гвоздь. Понял?

– Ага.

– Тогда вперед.

Несколько мгновений раздавался стук и скрежет проминаемого дерева, а потом Стукнутый Черный сказал:

– Хм. Обычно их забивают острым концом вперед…

– Ничего, и так сойдет, – кивнул Агрогорн. – Второй забей вон там, на метр правее. Понял?

– Ага.

На этот раз стук закончился еще быстрее.

– А теперь положи на эти гвозди меч. Рукоятку вон туда, а лезвие – сюда.

– Ага.

Эта задача вызвала у Долговязого Эрика некоторые затруднения, но вопреки громогласным ругательствам и бестолковым подсказкам других героев она все же оказалась выполнена.

– Замечательно, – сказал Агрогорн, отступая на шаг. – «Сломанный меч» вновь стал «Сломанным мечом».

Прочие герои дружно поддержали соратника:

– Точно, кхе-кхе.

– Шоглашен.

– Так его, курва мать.

– Ага.

– Теперь можно и выпить, – пророкотал Агрогорн. – Каждому по стопке «Дикой лошади» за счет заведения.

И они вошли в таверну.

Невысокая, бородатая, издающая перегарную вонь фигурка спускалась по длинной темной лестнице и бормотала себе под нос собственномозгно придуманную скороговорку:

– По пустыне мы шагали, ваххабитлов там видали, куролесили в лесу, прям у эльфов на носу, а затем попали в горы, и ушли через заборы…

Лестница закончилась, и Вагонетка, толкнув дверь, оказался в обширном подвале.

Десятки сидящих на лавках людей и не совсем людей уставились на гнома с неодобрением.

– Снова опаздываешь, – сказал Горшо Пуст, выковыривая из бороды яблочные огрызки.

– Задержался немного на работе, – Вагонетка икнул, и прянувший в стороны «аромат» красноречиво сообщил, что это была за работа и сколько в ней имелось градусов.

– Ладно, садись, – Горшо Пуст махнул рукой, – заседание Клуба любителей реальности «Тролль» объявляется открытым!

Внимательный взгляд мог бы заметить, что председатель сегодня выглядит не так уверенно, как обычно, и что голос его звучит чуть менее зычно, а в глазах иногда проглядывает затравленное выражение.

– Ну, это… – сказал он. – Я как бы…

– А где обещанный тип из другого мира? – поинтересовались из задних рядов.

Плечи Горшо Пуста, опасавшегося именно этого вопроса, печально опустились

– Он сбежал к себе в реальность, – сообщил он. – Мы гнались за ним, но несколько упустили.

– А где Типус Вдамс? – не унимался любопытный.

– Он решил остаться в пустыне Капец, – вместо председателя ответил Гемоглолюб. – Нашел себе там непыльную работенку.

– А, ну да, ну да… – подвал наполнился невнятным шушуканьем и подозрительными взглядами.

– Зато сегодня к нам присоединяется новый член, – сказал Горшо Пуст, из последних сил пытаясь удержать рассыпающийся на песчинки авторитет.

С передней скамьи поднялась некая фигура.

Выйдя на свет факелов, она оказалась худощавым старикашкой в практичном кожаном костюме. Он встал рядом с председателем, и под его взглядом затихли даже отъявленные болтуны.

– Привет, – проговорил старикашка и улыбнулся, обнажив гнилые зубы и мощный источник чесночного запаха. – Меня зовут Старый Осинник, и я решил приобщиться к этой самой… реальности…

Собравшиеся в подвале существа все до одного были немного повернуты на всяких странных книжках, но даже они понимали, что рядом с человеком типа Старого Осинника необходимо вести себя тихо, если хочешь сохранить голову на плечах.

– Э… отлично, – сказал Горшо Пуст, и его голос, прозвучавший в полной тишине, породил в углах шепчущее эхо. – Мы всегда рады новым членам нашего клуба…

Старый Осинник несколько удивленно взглянул на председателя, прикидывая, стоит ли его убивать, а затем вновь заулыбался.

– Это штука, я понял, – сказал он, усаживаясь обратно на лавку, – новым членам… Ха-ха! Если бы принимали тетку, ты бы сказал – новым баллонам!

Горшо Пуст нервно сглотнул.

– Да, конечно. А мы приступаем к запланированному обсуждению глубоко философской и концептуальной книги Мори Звездяковой «Стиральная машина: почини сам». Кто желает высказаться?

Вагонетка издал негромкий, но прочувствованный храп.

День Шустрой Черепахи десятого месяца, первый день осени, открывает учебный год в Магическом Университете. Отдохнувшие, отъевшиеся студенты и подлечившие нервы преподаватели с искренней радостью (единственный раз в году) приветствуют друг друга. Всерьез в этот день никто не учится, а вечером все дружно напиваются.

Среди валом валящих в сторону университета студентов крайне мрачными выражениями лиц выделались три молодых человека.

Арс Топыряк, Рыггантропов и Тили-Тили шли на учебу так, как осужденные шагают на казнь. Разве что руки их были свободны от веревок и цепей, а лица не украшали следы побоев.

– Интересно, что с нами сделают, в натуре? – вздохнул Рыггантропов, когда впереди показались ворота.

Драконьи головы смотрели на проходящих мимо студентов почти с отеческой нежностью.

– Отправят для опытов на кафедру медицинской магии, – буркнул Арс. – И закончим мы жизнь в виде заспиртованных образцов…

– С-с-с-с-с!

– Что значит – живым не дамся? Нас магией скрутят и все. Или ты с прохфессором справишься?

Кисточки на кончиках ушей йоды грустно обвисли.

– Ладно, не надо печалиться. Может, еще наше объяснение прокатит, – сказал Арс с натужной веселостью.

Почти два летних месяца, обычно посвящаемых отдыху и веселью, приятели отдали теоретической магии. Они прочли кучу книг, исписали сотни листов бумаги пятиэтажными формулами и в конце концов создали теоретическую модель столкновения гостя из иного мира с гостем из другого мира номер два, в результате которой оба гостя возвращались домой.

В окончательном виде модель занимала пять листков (мелким убористым почерком) и сейчас хранилась в кармане у Арса.

Приятели миновали драконьи головы, пересекли двор и, прокладывая путь через бурлящую толпу (в первый день на учебу являлись даже те, кто отродясь на нее не ходил), добрались до кафедры демонологии.

– Пришли, – проговорил Урно Кеклец. – А где наш гость?

– Вот, – сказал Арс дрожащим голосом, вынимая из кармана пачку листков. – Мы все видели своими глазами.