Екатерина Николаичева - Хроники Мианора

Я с тоской окинул скудный запас оставшихся артефактов. Один незащищенный одноразовый телепорт. Еще тот, что на ночь поставил, — магический заряд уже, кстати, кончился. Вычеркиваем. Вот артефакт защиты от некромантии, до последнего берег. Полчаса продержится. Ну защита от ментальной магии — всегда при мне, чтоб не лезли тут всякие в голову. Это три. Демон меня задери, всего три! Да такого не было со времен моего ученичества! Похоже, дела плохи.

Я скосил взгляд на последний, четвертый. Черный шар, легко умещающийся в ладони, со странными фиолетовыми завихрениями внутри. На крайний случай…

Рейн потрясенно смотрел на ехидно скалящего зубы демона, обмотанного в три слоя толстым стволом дерева, растущего прямо из пола дома.

— Четвертое по счету, — угрюмо заметил Кер, утирая испарину со лба. — Силен, зараза.

— Пусстите, жжалкие людишшки! Я все равно не скажжу ниччего! Это бессмыссленно…

— Бессмысленно, говоришь? — Рейн с любопытством оглядел вполне человеческое лицо, вот только клыки подкачали — побольше вампирьих. — Анир!

Священник выдвинулся из-за угла.

— Думаю, справлюсь, — кивнул он.

— Твой бог не услышит тебя! Это все сказки! — зашипел демон, но было видно, как он напрягся, в черных глазах замелькало беспокойство. Белые волосы взмыли в воздух, но тут же бессильно опустились.

— Я, может, и слабая ведьма, но блок поставила надежно! К тому же мне помогали. — Камилла радостно покосилась на Финру, Вика и близнецов.

Анир шагнул ближе к демону. Сжал в руке крест и поднял голову, закрыв глаза.

— Всевышний, услышь меня!

Все вздрогнули.

Обычно парень взывал лишь к воинам Всевышнего, и те всегда откликались.

Пантеон собрался не сразу, да и не весь — не было богини Судьбы и последней богини Хаоса, которую просто никто не удосужился пригласить. Все равно она не имела никаких привилегий.

— Итак, ты созвал нас по поводу… — Всевышний, как один из сильнейших, начал первым.

Летописец хмыкнул в бороду:

— Я уже говорил, не заставляй меня повторяться.

— Значит, по твоим словам, тобой было отмечено прямое вмешательство богини Судьбы? — уточнила богиня Удачи, Халларена.

Летописец кивнул.

— Тогда, может, у тебя есть и доказательства, Норкиар? — высказался обычно помалкивающий бог Ночи, Ворлок.

— Это здесь! — Эффектным жестом Летописец извлек из воздуха Летопись.

— Это запечатлелось в Летописи? — приподнялась Намия, богиня Дня.

— Да, вот здесь…

— Что? Она освободила Акиару? Зачем? Но если я не ошибаюсь. — Всевышний поднял бровь, — это было довольно давно. Но и тогда ты не пришел к нам. Почему?

— Дело в том… — Норкиар замялся. — Хина обещала, что больше это не повторится.

— Это означает…

— Да. Она нарушила обещание. Дважды. В первый раз я даже не заметил, но на второй…

— Погодите. — Всевышний внезапно нахмурился. — Похоже, возникла какая-то проблема. Мне нужно отвлечься.

Он прикрыл глаза и ответил на Зов, ворвавшись в сознание вызывающего:

— Чего тебе, смертный? Что могло случиться такого, что ты обратился ко мне напрямую?

Однако, к удивлению Бога, ответ был твердым и уверенным:

— Да вот, мы тут демона поймали. Взглянуть не хочешь?

— Демон? В этом мире? Не может быть!

— Да здесь он, гнида, сидит и скалится! Нам из него информацию насчет его хозяина, тоже демона, вытянуть надо. Мы же его еле поймали, высшего-то!

— Высшего? Да, это серьезно. Ну-ка дай взглянуть… Ага! Не такой уж и сильный. Впрочем, Многоликий вряд ли стал бы призывать кого-либо сильнее его, это чревато последствиями. А в том, что это Многоликий, я уверен. Хм, говоришь, информация нужна? Кстати, как твое имя?

— Анир.

— Будешь моим воплощением на земле, Анир.

— Что?!

— Не беспокойся, не всегда. Так, иногда тело будешь предоставлять… в обмен на помощь. А ты думал, бесплатно все? Ха!

Внезапно крест в руке Анира засветился Силой. Именно Силой, никак иначе. А затем парень медленно опустил голову и открыл глаза, светящиеся той же Силой. С минуту он созерцал в ужасе замершего демона. Затем подошел к нему, положил руки на виски… Мгновенная вспышка — и тело демона обмякло, а свет вокруг священника померк.

— Ну как? — осторожно поинтересовался Рейн у Анира.

Тот коротко взвыл, хватаясь за голову:

— Не Бог, а садист! Взял и всунул мне в голову все воспоминания демона! И нашел кому — я же священник!

— А с демоном-то что? — нахмурился Кер.

— А, Всевышний решил не заморачиваться и сжег ему мозг.

— Ладно, выкладывай, что там! — нетерпеливо спросили друзья.

— Конец, ребята, вот что там! Главный заговорщик — Эвариан.

Я окинул взглядом толпу народа с высоты трибуны, установленной на деревянном помосте посреди главной площади Веерина.

— Ой, как их многа-а-а… кошмар! — заскулил демон.

Я был зол: боль, казалось, достигла своего апогея, мир чуть плыл и двоился, а ведь сейчас еще выступать… Еще этот меч на поясе!

— Ты зачем его с собой притащил! Все равно эта воровка не сможет в ножнах обернуться!

— А вдруг кто-то любопытный захочет посмотреть?

— Да зачем она вообще тебе понадобилась?

— Все равно она должна мне. Не знаю… Просто хочется, чтоб была! Сам подумай, у кого еще такое оружие найдется? Это же надо — превратиться в меч!

— Давай говори уж что-нибудь, а то тебя твоими любимыми яблоками забросают!

— И тебя тоже.

— Но тело-то твое!

Циала, Властитель и придворные стояли чуть поодаль, ехидно на меня поглядывая. Стражи и маги пока не показывались.

— Слушай меня, народ архипелага Линэх! — используя голос барда, заговорил я. Вроде тихо, а слышит каждый. — Я должен признать, что каждый из вас имеет право держать зло на Мианор. — Ты что мелешь, придурок? — Заткнись! — Ибо Миа нор действительно виноват. — Народ в шоке застыл. — Он не сумел удержать проклятых некромантов в своей темнице! Но я прибыл на ваш остров, чтобы исправить эту страшную ошибку собственными руками. Я засажу этих мерзавцев под замок, я заставлю их заплатить за все свершенное зло, за все те несчастья, что они принесли вам! Я их…

И в этот момент небо над площадью взорвалось, и явилась миру богиня. Ее фигура, казалось, занимала полнеба, она печальным, но строгим взором смотрела вниз.

— Приветствую вас, смертные! Я тоже видела все зло, что творили эти нечистые. И мое сердце не смогло сдержать гнева. Внемлите же мне, богине Ианьше, ибо я пришла помочь этому храброму и чистому душой юноше. Я укажу ему на врагов ваших!

И в этот момент ее рука опустилась вниз. Люди разбегались от этой руки, и лишь тридцать закутанных в плащи фигур не смогли сдвинуться с места.

— Вот они! И да будут они покараны рукой того, кто видел зло от них! — С этими пафосными словами богиня растворилась в небесах.

Повисла мертвая тишина. Тысячи оборотней стояли и молча смотрели то на некромантов, то на небо, то на меня. И среди этой тишины голос одного некроманта прозвучал как гром среди ясного неба:

— А ведь я говорил твоему отцу: надо было тебя еще в детстве вурдалакам скормить!

В этот момент меня окончательно переклинило. Взор затуманился воспоминаниями…

Ночь, я крадусь по башне, тени скользят по стенам. Дверь, за ней голоса:

— Теперь ты знаешь, что ошибся. Не пора ли заняться его смертью?

— Да ну, пусть бегает, авось на нежить напорется.

— Ты не будешь против, если я это устрою?

Не будешь против, если я это устрою… если я это устрою… устрою… устрою…

Я молча выдрал меч из ножен и рванул вниз, на некромантов. Мир будто смазался, уйдя назад. Я только зло усмехнулся. Вот артефакт защиты от некромантии встречает первое заклинание. Вот я уворачиваюсь от второго, не желая тратить его заряд…

А вот меч с тихим чавканьем входит в тело первого некроманта, ничего не успевающего сообразить. Хруст, брызги крови — и вот его голова уже катится к ногам остальных. А я продолжаю двигаться вперед.

Циала закрыла рукой глаза Аминоэ и с ужасом наблюдала за пляской «не умеющего сражаться на мечах» посла. Свист меча, брызги крови — новый труп, снова свист, веер кровавых брызг — предсмертный крик… Вспышка — взрыв! Но парень легко выскальзывает из дыма, он невредим и продолжает бой. Заклинания рвут и ломают каменные плиты площади, по которым течет обжигающий черный огонь, а вон уже из-под земли полезли мертвяки, вообще не замеченные чересчур прытким послом.

Последний свист, взмах, крик… Парень остановился, глядя на тридцать искромсанных некромантов. Стряхнул кровь с меча и сунул его в ножны. Обернулся к народу. Тот молчал еще секунду… и взорвался радостными, ликующими воплями!