Терри Пратчетт - Благие знамения

— Послушайте, — сказал Ньют. — Я не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете.

— Вот, — сказал мистер Баддикомб, пододвигая посылку к Ньюту и сияя, как Азирафаэль в роли фокусника. — Это вам. Некто оставил указание вручить это вам. Исключительно загадочная история.

— Какой-то подарок? — удивился Ньют. Он взглянул на аккуратно завязанную коробку и порылся в ящике кухонного стола в поисках острого ножа.

— Мне думается, скорее некое наследство, — предположил мистер Баддикомб. — Видите ли, мы хранили его в течение трех столетий. Простите. Неужели я проговорился? Мне следовало держать это в тайне.

— Да о чем, черт возьми, вы твердите? — спросил Ньют, у которого появилось леденящее душу подозрение. Он высосал кровь из ранки.

— Это забавная история — не возражаете, если я присяду? — и мне, конечно, известны далеко не все подробности, поскольку я работаю в этой фирме всего пятнадцать лет, однако…

…В давние времена данный сундучок предусмотрительно доставили в маленькую юридическую контору; предприятие Панекера, Случайса и обоих Грабби — оставим в покое мистера Баддикомба — ожидало большое будущее, а вернее, долговременное существование. Старательный конторский служащий, ответственный за прием заказов, удивился, обнаружив, что на крышке обвязанного бечевкой сундучка имеется адресованное ему письмо.

В нем содержались определенные указания и описание пяти интересных эпизодов из истории будущих десяти лет, которые при правильном их использовании сообразительным молодым человеком могли бы принести изрядный доход для обеспечения крайне успешной юридической карьеры.

Ему лишь нужно было проследить за тем, чтобы эту посылку тщательно хранили в течение трехсот с небольшим лет, а потом доставили по известному адресу…

— …разумеется, за эти столетия наша контора много раз переходила из рук в руки, — продолжал мистер Баддикомб. — Однако посылка неизменно составляла, в некотором роде, часть ее имущества.

— А я и не знал, что в семнадцатом веке уже производили детское питание «Хайнц-бэби», — сказал Ньют.

— Нет, мы просто положили сундучок в коробку, чтобы не повредить по дороге, — пояснил мистер Баддикомб.

— И за все это время никто ни разу не открыл сундук? — спросил Ньют.

— Открывали дважды, насколько мне известно, — сказал мистер Баддикомб. — В 1757 году в него заглянул мистер Джордж Кранби, а в 1928 — мистер Артур Случайс, отец ныне здравствующего мистера Случайса. — Он кашлянул. — Очевидно, мистер Кранби обнаружил там письмо…

— …адресованное лично ему, — закончил Ньют.

Мистер Баддикомб резко откинулся назад.

— Подумать только. Как вы догадались?

— Мне кажется, я узнаю этот стиль, — уныло сказал Ньют. — И что же с ними произошло?

— Вы, наверное, уже слышали об этом раньше? — с подозрением сказал мистер Баддикомб.

— В каком-то смысле. Они, часом, не взорвались?

— М-да… Полагают, что у мистера Кранби случился сердечный приступ. А мистер Случайс смертельно побледнел, положил письмо обратно в конверт и, насколько я понял, отдал строжайший приказ, запретив открывать эту посылку, пока он жив. Он сказал, что открывший этот сундучок будет уволен без рекомендаций.

— Страшная угроза, — саркастически бросил Ньют.

— Дело было в 1928 году. Во всяком случае, их письма по-прежнему лежат в сундучке.

Ньют открыл картонную коробку.

Внутри оказался окованный железом сундучок. Простой сундучок без всяких запоров.

— Давайте же, поднимайте крышку, — взволнованно сказал мистер Баддикомб. — Должен признаться, мне не терпится узнать, что там. Мы в конторе даже заключили пари…

— Я сообщу вам, что там, — великодушно сказал Ньют. — Вот только приготовлю нам по чашечке кофе, и вы сами сможете открыть коробку.

— Я? Но будет ли это законно?

— Не понимаю, что тут незаконного.

Ньют присмотрелся к висевшим над плитой кастрюлям. Одна из них была достаточно вместительной для того, что он задумал.

— Ну давайте же, — сказал он. — Поработайте за двоих. Я не возражаю. Вы же… вы же имеете какие-то права как представитель адвокатской фирмы.

Мистер Баддикомб снял пальто.

— Ну ладно, — сказал он, потирая руки, — раз уж вы так просите… надеюсь, мне будет что рассказать внукам.

Ньют снял кастрюлю и мягко положил руку на дверную ручку.

— Я надеюсь, — сказал он.

— Так, открываем.

Ньют услышал тихий скрип.

— Ну что там? — спросил он.

— Здесь два вскрытых письма и… о, третье… адресованное…

Ньют услышал, как хрустнула восковая печать и что-то звякнуло об стол. Чуть погодя послышался сдавленный вздох, грохот упавшего стула, и топот бегущих ног, а потом хлопнула входная дверь и взревел мотор машины, уносящейся прочь на предельной скорости.

Ньют снял кастрюлю с головы и вышел из своего укрытия.

Он взял в руки письмо и абсолютно не удивился, прочитав, что оно адресовано мистеру Д. Баддикомбу. Он развернул послание.

В письме говорилось:

«Получи флорин за доставку, законник, да уноси ноги быстрее, покуда мир не познал правду о тебе и содержанке твоей Спиддон, прислуги на все руки, коя стучит по буквопечатательной штуковине».

Ньют взглянул на другие письма. Похрустывающее послание, обращенное к Джорджу Кранби, предупреждало:

«Убери свои воровские лапы, господин Кранби. Или я всем поведаю, как ты надул вдову Плашкин в Михайлов день, и все познают, какой ты скаредный и чванный охотник до клубнички».

Ньюта заинтересовало, при чем тут клубничка. Он был готов поклясться, что речь шла не о ягодах.

В том послании, что ожидало любопытствующего мистера Случайса, говорилось: «Ты бросил их, ты — трус. Клади письмо обратно в сундучок, иначе мир познает правду о виновнике несчастий 7 июня 1916 года».

Под письмами лежал некий манускрипт. Ньют пристально взглянул на него.

— Что там у тебя? — спросила Анафема.

Он обернулся. Она стояла, прислонившись к дверной раме, и соблазнительно зевнула, потягиваясь.

Ньют присел на край стола.

— О, ерунда. Ошиблись адресом. Ничего особенного. Просто какой-то старый ящик. Одна макулатура, реклама всякая. Ты же знаешь, сколько…

— В воскресенье? — удивилась она, отодвигая его в сторону.

Он пожал плечами, когда она взяла в руки пожелтевший манускрипт и подняла его к глазам.

— «Дальнейшия Превосходныя да Недвусмысленныя Пророчества Агнессы Псих, — медленно прочитала она. — Касаемо Мира Грядущего. Сага прадалжаица!» О Господи…

Она с благоговением положила манускрипт на стол и приготовилась открыть первую страницу.

Ньют мягко накрыл ее руки своей.

— Подумай о последствиях, — тихо сказал он. — Ты хочешь всю оставшуюся жизнь разбираться в этом наследстве?

Она посмотрела на него. Их глаза встретились.

Наступило воскресенье. Первое утро оставшегося в живых мира приближалось к полудню.

Жизнь парка Сент-Джеймс протекала относительно спокойно. Утки, будучи знатоками политических реалий в аспекте хлебных корок, отметили заметное ослабление международной напряженности. По правде говоря, напряжение в мире действительно ослабло, однако множество людей трудились в поте лица, пытаясь выяснить, почему и куда пропала Атлантида вместе с тремя международными исследовательскими делегациями, а уйма специалистов ломала голову на тем, что же случилось вчера со всеми компьютерами.

В пустынном парке маячило лишь несколько любителей прогулок, один сотрудник отдела М19, пытавшийся завербовать кого-то, кто, как выяснилось позднее к их взаимному смущению, также оказался сотрудником М19, да высокий мужчина, пришедший покормить уток.

И там же прогуливались Кроули и Азирафаэль.

Они брели рядом по траве.

— У меня то же самое, — поддержал Азирафаэль. — В магазине все в порядке. Есть, конечно, следы копоти, но и только.

— Это понятно, но ведь невозможно сотворить некий старенький «Бентли», — сказал Кроули. — Невозможно воссоздать тот милый отпечаток старины. Однако это мой «Бентли», вне всякого сомнения. Появился на улице прямо под моими окнами. Ты не нашел бы ни малейшего отличия.

— Ну, у меня-то обнаружилась масса отличий, — заметил Азирафаэль. — Я уверен, что прежде на моих полках никогда не было книг с названиями типа «Приключения Бигглза на Марсе»,[174] «Джек Кэд, герой фронтира»,[175] «101 увлекательное занятие для юных умельцев» или «Бродяги пиратского моря».

— Вот те на, очень жаль, — сказал Кроули, который отлично знал, как ангел дорожил своим книжным собранием.

— Не стоит, — радостно сказал Азирафаэль. — Зато все они новенькие, исключительно первоиздания, я нашел их в ценовом справочнике Скиндла. Говоря твоими словами, это скорее «ништяк».