Валерия Чернованова - Колдун моей мечты

— Тоже мне, мозгопромыватель, — выругался Лука, с ненавистью покосившись на одержимого, и досадливо пнул ногой незримое препятствие, не позволяшее ему добраться до Стефано и пересчитать тому зубы. — Лана, не будь дурой! Не верь этому сказочнику! Ты всем здесь нужна. Особенно нашему Ромео.

— Лана, я люблю тебя, — донеслось до девушки тихое признание, в котором слышались и страх, и мука. — Ты даже не представляешь, как сильно. Мне становится жутко от одной только мысли, что могу тебя потерять.

— Ну что за мерзости! — раздражённо поморщился Стефано, будто изо рта ведьмака вместо слов выпрыгивали лягушки. — Ему плевать на тебя! Неужели снова ему поверишь?!

Девушка колебалась. Оглядывалась с сомнением на застывшего у края пентаграммы Габриэля, потом снова отворачивалась к костру, и тогда взгляд её становился неосмысленным, остекленевшим.

Власть демона над ней, его ложь оказались сильнее искренних признаний.

— Я… — пламя, раскрываясь алым цветком, уже почти касалось её воздушного наряда.

Не переставая ворчать, что должен, как всегда, выполнять всю чёрную работу и задаваясь вопросом, что бы вообще они без него делали, Шан попытался подлететь к самоубийце и от души её укусить, надеясь, что боль отрезвит упрямицу. Небрежным взмахом руки одержимый впечатал храброго защитника в одну из колонн, сохранившихся от некогда прекрасного храма. К досаде демонёнка и на беду Ланы, против могущественной Иереи Шан был бессилен.

Понимая, что до Стефано им никак не добраться и никакая Сила сейчас не поможет спасти Руслану, а просто стоять и смотреть, как она умирает, Габриэль был неспособен, ведьмак предпринял последнюю отчаянную попытку.

— Возьми меня. Вместо неё, — слова прозвучали тихо, но с уверенностью. Он ни на секунду не усомнился в своём решении. — Я добровольно отрекусь от Силы, и можешь делать со мной, что хочешь. Альфео только обрадуется.

По лицу одержимого расползлась ликующая улыбка.

— Клянёшься, ведьмак?

— Освободи её, и я весь твой.

Истинный, уродливый лик исчадия тьмы снова просочился наружу. Когда‑то давно стрэг почти подарил Иерее жизнь этого человека, но ритуал так не вовремя прервали. Сейчас же у неё был шанс заполучить то, что по мнению самой демоницы, уже давно принадлежало ей по праву.

Схватив несостоявшуюся жертву за руку, одержимый подтащил её к ведьмаку, давая понять, что согласен на обмен.

— Совсем рехнулся?! — в один голос завопили Дарио с Лукой.

Но Габриэль их уже не слушал, беспрепятственно вступил в пентаграмму. Заполучив ведьмака, Стефано грубо вытолкнул ничего не соображавшую девушку из колдовского рисунка.

С раннего утра Альфео не находил себе от волнения места. Всё‑таки выкрасть девчонку прямо из‑под носа её вездесущих нянь — поступок на грани фола. Но больше медлить было нельзя.

Из надёжных источников ему стало известно, что блудная племянница решила осчастливить своим возвращением родные пенаты. И если сегодня он не попытается отобрать у девчонки Силу, неизвестно, когда представится новая возможность расквитаться с Джулиано.

Стрэг уже не мог нести в себе бремя ненависти и злобы, что в течение долгих лет отравляли ему душу. Он желал утолить неистощимую жажду мести, причём в кратчайшие сроки.

Конечно, и младший брат, и так не вовремя нагрянувшая с того света матушка сразу поймут, откуда ветер дует. Но без доказательств ничего не смогут поделать. И у старейшин руки будут связаны, ведь Силу Альфео подарят добровольно. Почти.

Ну а то, что девчонка в итоге погибнет… Побочный эффект блестяще спланированной операции. Да и какая, в сущности, разница! Всем, кроме бедолаги Габриэля, на это будет глубоко наплевать. Хранителя и его семейку всегда волновала только Сила.

До самого вечера Альфео просидел в гостиной, в тишине, нарушаемой лишь шорохом веток, что скреблись монотонно в окна; потрескиванием поленьев, медленно догоравших в камине; и тихим перестукиванием чёток из мориона. Пальцы стрэга двигались механически, перебирая одну за другой крупные бусины, в то время как сам он сидел не шевелясь, напоминая каменное изваяние. Колдун неотрывно смотрел на блики света, отбрасываемые пламенем на серую кладку, и представлял, как в этом огне сгорает наследие его брата и все надежды его племянника на счастливое будущее.

Жаль, конечно, девчонке придётся помучиться. Альфео предпочёл бы подарить ей быструю смерть, она‑то ведь ни в чём не виновата. Но таково было желание Иереи.

Погружённый в свои размышления, стрэг не услышал, как по дороге от ворот к крыльцу прошелестели колёса автомобиля, не вырвали его из мира сладостных грёз и знакомые, так ненавистные ему голоса. Лишь когда дверь в холле с грохотом распахнулась, он повернул голову. И только и успел вскочить с кресла, когда на него налетел охваченный яростью Джулиано.

— Какая же ты всё‑таки мразь! — Всегда спокойный и сдержанный, сейчас Салвиати походил на безумца, мечтавшего только об одном: не оставить от старшего брата и мокрого места.

Первый же удар сбил Альфео с ног. Стрэг был не силён в рукопашной и даже не попытался сопротивляться. Неуклюже растянулся на полу, прямо возле своего любимого кресла, в котором столько раз мечтал о вендетте и один за другим вынашивал и лелеял в уме коварные планы, снова и снова придумывая, как бы насолить брату.

Стоит сказать, ни один гениальный замысел ему так и не довелось осуществить. И вот, единственный раз, когда Альфео оказался так близок к долгожданной победе, появляется Джулиано с намереньем всё испортить.

Хранитель склонился над братом. Схватив того за грудки, с лёгкостью оторвал от пола и угрожающе прошипел:

— Отзови демона, пока я тебя самого в ад не отправил!

— Джулиано. — Только сейчас стрэг заметил, что помимо разъярённого брата в комнате находятся Аделаида и двое прихвостней Хранителя, ведьмаки из его «свиты». — Держи себя в руках. Аты, Альфео, поднимайся.

Толкнув брата обратно на постланный возле камина потёртый коврик, ведьмак выпрямился и нехотя отошёл в сторону.

— Альфео, кого из демонов ты призвал? — Синьора Миранте обвела комнату сосредоточенным взглядом, обращая внимание на каждую деталь: на гримуары, в творческом беспорядке разбросанные по столу; на раскрытый резной ларец, хранивший в себе необходимые для ритуалов артефакты. Женщина не спеша прохаживалась по гостиной, силясь понять, с какими силами на этот раз связался её непутёвый отпрыск. И хоть внешне Аделаида оставалась спокойной, но сердце её сжималось от тревоги за жизнь девушки. Повернувшись к Альфео, холодно произнесла: — Ты ещё можешь себя спасти. Признайся во всём, и старейшины будут снисходительны.

Демонстративно стерев кровь, сочащуюся из разбитой губы, стрэг поднялся на ноги.

— Не понимаю, мама, в чём ты меня обвиняешь? — постарался прикинуться удивленным, и чтобы голос его звучал как можно естественней. — Если кого и следует обвинять, так только вас. В незаконном проникновении на частную собственность… И разве вы видите где‑то здесь демонов?

— Понимаю, ты хочешь сделать мне больно, — с горечью сказал Джулиано. — Ради этого готов даже пожертвовать благополучием собственной племянницы, которая, лишившись Силы, навсегда превратится в изгоя в нашем мире. Но неужели ты готов ради мести уничтожить невинную девушку? Альфео! Руслана не должна расплачиваться за ошибки прошлого!

— Ошибки говоришь? — Альфео издал нервный смешок. — Ты забрал у меня всё и называешь это просто ошибкой? — Стрэг надеялся потянуть время, чтобы Иерея успела завершить ритуал, и мысленно задавался вопросом, откуда проклятые родственнички так быстро пронюхали о демоне.

По мере того как говорил, всё больше распалялся. С каждой минутой всё сложнее становилось себя сдерживать.

— Сначала ты украл у меня Марилену. Потом отобрал клан. Это из‑за тебя, Джулиано, я стал изгоем! И да, точно такой же судьбы я желаю для твоей дочери. Для всех вас!

— Можешь обвинять меня, сколько хочешь. Но не вмешивай в наши разборки детей!

Несмотря на духоту, стоявшую в помещении, стрэг дрожал и старался держаться поближе к камину. Глядя на сына, в свои пятьдесят с небольшим походившего на дряхлого старика, Аделаида испытывала жалость, смешанную с презрением. Игры с тёмными силами подорвали здоровье Альфео. Он, кажется, и не осознавал, что сам себя медленно убивает. Считал, что черпает у демонов Силу, окружал себя иллюзией власти, не понимая, что взамен, за услуги, платит собственной жизнью, потерей рассудка.

— И тем не менее ты ещё не выжил окончательно из ума. Раз пытаешься осторожничать и сохранить свою шкуру, — продолжала размышлять ведьма, теперь уже вслух. Взгляд её зацепился за фигурки из тёмного дерева, расставленные на каминной полке. — Полагаю, ты надеялся замести следы и обставить всё так, будто девушка сама отказалась от Силы?