Алексей Калугин - Час для потехи

Чейт разделил лореанцев на две команды: одной было присвоено название «Лучшие работники», другой – «Лореанские трудяги». Поскольку по правилам на площадке одновременно могло находиться не более пяти человек от каждой команды, игру стали вести тремя звеньями, со сменой составов. Когда лореанцы почувствовали, что на игровой площадке тоже присутствует дух конкуренции, в их игре появился огонек. О филигранной технике говорить пока еще было рано, но зато теперь каждый из них старался проводить в игре как можно больше времени.

Еще сильнее разыгрались спортивные страсти после того, как Чейт объявил, что со следующего дня он принимает от каждого работника только по пять перебранных контейнеров с дисками, но игрокам выигравшей накануне команды предоставляется право сдать еще по одному льготному контейнеру. Тут уж пошла такая игра, что даже деды, отложив в сторону свои лореанские шашки, не отрываясь наблюдали за происходящим на площадке.

Подсев как-то раз к наблюдавшим за игрой старикам, Чейт объяснил им, как нужно делать ставки на победу той или другой команды, и теперь на небольшой трибуне болельщиков, которую вместе со стариками делили и кое-кто из охранников, бушевали страсти, немногим уступающие тем, что кипели на поле.

Один из заключенных, по имени Таррик, бывший промышленный дизайнер, помог Чейту разработать модели спортивной формы, включающей в себя накидку спортивного покроя, шлем с пластиковым забралом, наколенники и налокотники. Для каждой команды были выбраны свои цвета и своя символика.

Изготовление необходимого количества комплектов было заказано через адвоката Чаррна. Тот только сокрушенно покачал головой и напомнил Чейту, что предыдущая попытка привить лореанцам любовь к спорту не принесла никаких результатов. На что Чейт ответил лореанской пословицей: «Одно дело – когда тебя чем-то кормят насильно, и совсем другое – когда можешь выбирать еду по собственному вкусу».

Таррик, помогавший Чейту с формой, разработал для игроков и целую систему символов и знаков из столь почитаемой лореанцами разноцветной фольги. Взглянув на них, можно было без труда узнать, как давно игрок занимается спортом, сколько игр он провел и в скольких из них его команда одержала победу, сколько колец надел он на шесты соперников и сколько штрафных очков получил. Введение системы отличий вызвало полнейший восторг всех без исключения лореанцев. Идя навстречу пожеланиям стариков, Чейт также был вынужден выпустить серию специальных значков и для болельщиков.

Все шло просто превосходно. Лореанцы быстро совершенствовали свое спортивное мастерство, игры становились все более динамичными и захватывающими, на поле преобладала жесткая силовая борьба. Но тем не менее Чейт не мог назвать своих подопечных профессиональными спортсменами, поскольку каждый день они исправно тащились в рабочий зал и – хотя и без прежнего болезненного надрыва, но все же пока еще достаточно добросовестно – предавались там сортировке цветных дисков, теша себя иллюзией некой непонятной им осмысленности данного процесса. Этот факт ставил под большое сомнение то, что лореанцы не забросят спорт и не отдадутся вновь самозабвенно «бестолковому конвейеру», как только нажим со стороны Чейта несколько ослабнет. А в его планы вовсе не входило оставаться до конца своих дней на Лореане-5.

Спустя два месяца после начала тренировок Чейт решил, что настал решающий момент – пора кончать с «бестолковым конвейером». Либо он одержит окончательную победу, либо навсегда смирится с поражением.

– Смотрите сюда, ребята! – Чейт держал в руках маленькую пластиковую коробочку. Достал он ее из большого посылочного ящика, переданного ему накануне адвокатом Чаррном. – Эту штуку, если вы не в курсе, изготовители называют плейером. В народе же за ней закрепилось название «дебильник». Вся партия изготовлена по специальному заказу, наушники адаптированы к слуховому аппарату лореанцев. Так что берите и смело пользуйтесь. Я бы хотел, чтобы все вы носили их во время работы.

Рассчитывая на то, что придется проводить долгую экспериментальную работу, подбирая музыку, которая пришлась бы по вкусу лореанцам, Чейт заказал по каталогу набор мини-дисков с записями в самом широком диапазоне стилей и жанров, начиная с классического джаза и заканчивая новейшими хитами в стиле спейс-спин-топ, правда, сам Чейт его на дух не переносил.

В целом лореанцы отнеслись с пониманием к творческим поискам практически всех композиторов и музыкантов, предложенных их вниманию. Но просто-таки бешеной популярностью после первого же прослушивания стала пользоваться у них архивная запись Дженис Джоплин, которую Чейт вообще-то заказал для себя самого.

У Чейта на душе становилось тепло и радостно, когда он видел, как в такт звучанию голоса великой исполнительницы блюзов непроизвольно подергивались кончики усов лореанцев, а некоторые даже вполне сознательно пытались напевать мотивы старинных песен, пощелкивая совершенно не приспособленными для этого сильно выступающими вперед челюстями.

Но окончательно Чейт поверил, что победил, когда увидел, как во время работы один из лореанцев бросил синий диск в контейнер с белыми и даже не обратил на это внимания, продолжая отстукивать ритм пяткой о ножку стула.

Утром Чейт сделал для всех объявление.

– Мне очень жаль, ребята, но я должен сообщить вам новость, которая скорее всего не очень-то вас обрадует: фирма в ваших услугах больше не нуждается. Работники мне больше не нужны, и я не буду больше платить вам деньги за работу. Я теперь только тренер по рингболу, а не работодатель. Кто желает тренироваться – милости прошу в спортзал. Все остальные могут возвращаться к «бестолковому конвейеру». Надеюсь, никто ни на кого не будет в обиде.

Воцарилась гнетущая тишина. Лореанцы понимали, что сейчас им предстоит сделать выбор, который, быть может, навсегда перевернет всю их жизнь. Хуже она от этого станет или лучше, с уверенностью не мог сказать никто.

Чейт ждал ответа, внешне не подавая вида, что волнуется, но на самом деле весь сжавшись внутри. Минуты тишины превратились для него в бесконечные часы ожидания. Несколько раз за это время он готов был проклясть себя, что поторопился, не дал своим подопечным достаточно времени, чтобы адаптироваться к новым условиям, искусственно созданным для них. Надо было подождать, ведь время у него еще есть!

Чейт молча повернулся и медленно направился к лестнице, ведущей в спортзал. Тишина за спиной давила ему на плечи, заставляя сгибаться все ниже.

Его остановил голос старика заключенного. Он говорил на галактос, а следовательно, хотел, чтобы слова его были услышаны и поняты не только соплеменниками, но и землянином.

– Я уже стар. Жить мне осталось совсем недолго, так что и терять мне особенно нечего. Не знаю, как остальные, но лично мне больше понравилось играть и смотреть, как играют другие, чем доводить себя до идиотизма работой на «бестолковом конвейере». Если для меня найдется партнер, я иду в спортзал. Как ты, Фиттр? – обратился он к другому старику. – Кажется, мы с тобой вчера не закончили партию.

– Ты прав, Тагги, – бодрым голосом отозвался его партнер. – Идем в спортзал, я покажу тебе, как надо играть! – Он лихо свернул усы в нимб над головой и довольно-таки фальшиво просвистел несколько начальных тактов из «Летней поры».

Плотину молчания прорвало одновременно с нескольких сторон.

– Пошли, сегодня мы сделаем «трудяг»!

– Куда уж вам!

– Вчера мы обставили вас за два тайма!

– Вам просто повезло. В первом тайме неправильно был назначен штрафной…

Грань была переступлена, и от осознания этого, от гордости за собственную решительность и удаль всех захлестнула волна безудержной, лихой радости. Она подхватила и Чейта и понесла, увлекая за собой.

Чейт не сразу понял, что это подняли его на руки лореанцы.

Никогда прежде Чейт не получал такого удовольствия ни от одного матча. В этот раз он доверил судейство одному из охранников, который уже давно и регулярно приходил на тренировки и неплохо разбирался в правилах, а сам наблюдал за игрой со скамейки запасных.

Лореанцы, все до одного, играли самозабвенно, с полной отдачей, так, будто от результата этой встречи зависела вся их дальнейшая жизнь. Как блестяще прошел с кольцом по левому краю Доппс из «Лореанских трудяг»! Казалось, он не бежал, а летел. Не сбавляя скорости, он с разбегу выбил с площадки защитника «работников», перешел в центр и в головокружительном прыжке, минуя еще одного защитника, надел кольцо на шест.

А как самозабвенно защищались «Лучшие работники», оставшись втроем против пятерых соперников! Они не только сумели выстоять, но во время одной из контратак защитник «работников» Буттн сумел убежать от соперников и набросить кольцо на их шест. Достаточно было увидеть, какое ликование царило в этот момент на скамейке запасных «работников» и в какое уныние были повергнуты «трудяги», чтобы понять, что время, проводимое на площадке, стало для них чем-то большим, нежели просто игрой.