Пирс Энтони - Небесное сольдо

Дольфу очень хотелось пить и он предпринял третью попытку. Итак, в третий раз его зверская огрья рожа отразилась в хрустальной воде ручья.

На этот раз вопль буквально просверлил ему уши. Громадный медведь вдруг появился перед путешественниками и проревел: «Это моя вода! Вон!

Вон! Вон!»

Говорящий медведь?! Настоящий огр легко справился бы с медведем, но Дольф-то не был настоящим. Поэтому он попытался все уладить миром.

– Не надо сердица, позволь водицы напица? – вежливо изрек огр.

Медведь, вместо ответа, устремил взгляд на воду, и вода как бы подернулась дымом.

– Напьешься, огр, умрешь! Теперь вода отравлена! – предупредил медведь.

Косто сунул палец в воду, и палец потемнел.

– Да, отравлена, – подтвердил скелет. – Думаю, перед нами вила в образе медведя.

Дольфу очень хотелось спросить, кто такая вила, но он и сам сейчас был в образе – огра, и не смог найти для вопроса подходящей рифмы. А в мальчишку ему превращаться как-то не очень хотелось, потому что очень уж страшен был медведь.

– Ты угадал, – проревел медведь, – я Вила Вилла, и это мой лес! Убирайтесь, чужаки! Не то в клочки разорву!

– Послушай, мы ведь просто прохожие, – примялся объяснять скелет. – Моего приятеля замучила жажда, и он захотел напиться из ручья. Дозволь ему сделать несколько глотков, а потом мы уйдем.

– Ступайте вон! вон! вон! – замахал лапами медведь.

– Ну, раз так… – пожал плечами скелет. – Пойдем, Дольф? – обратился он к огру.

Дольфу, конечно, хотелось уйти, и как можно скорее. Но он боялся гарпий, вдруг они где-то рядом?

Это раз. А еще ему страшно хотелось пить – это два.

– Напьемся – тогда и уберемся, – мрачно произнес огр.

– Напьешься и загнешься, – прорычал медведь. – И я удобрю твоей дохлой тушей землю у себя на клумбе.

После этих слов Дольф встревоженно посмотрел на Косто. Скелет ободряюще улыбнулся принцу:

– Предлагаю… – начал Косто.

– Вон! Прочь! Пшли! – медведь неистово затопал ногами.

– ..срубить деревцо, в котором госпожа Вила любит коротать время.

Медведь взревел пуще прежнего. Очевидно, угроза и в самом деле испугала его. Чудище ринулось на скелета, но тот сумел увернуться.

– А растет дерево… – Косто сделал вид, что задумался, и даже почесал костлявым пальцем переносицу, – ..растет.., о! на вершине холма! Идем-ка, Дольф, туда и поищем. А потом я превращусь в топор и…

– Ты угадал! угадал! угадал! – зарыдал медведь. – Но не делай этого! Пощади мое дерево!

– Хорошо, я пощажу дерево, – согласился скелет, – но взамен ты позволишь моему спутнику, принцу Дольфу, утолить жажду из твоего ручья.

– Принцу? – удивленно спросил медведь.

– Да, принцу. Принц Дольф совершает путешествие по Ксанфу, а я его сопровождаю. У нас и в мыслях не было тебе вредить. Просто Его Высочеству захотелось напиться, а потом мы собирались отправиться дальше.

И только скелет это сказал, медведь исчез. На том месте, где он стоял, возникла прелестная молодая женщина с вьющимися, ниспадающими до пят рыжими волосами. Вместо одежды ей служили зеленые листья, таинственным образом соединенные друг с другом.

– Что ж вы раньше не сказали? – мелодичным голосом вопросила красавица.

– Нас не спросили, – вежливо, но сухо ответил скелет. – А теперь, будь любезна, позволь хоть глоток воды.

– О да, пейте сколько угодно, принц, – торопливо проговорила Вила, но потом вдруг задумалась:

– А он и в самом деле принц? Как-то не похож.

– Принц в облике огра, – пояснил скелет. – По лесу в таком виде идти куда безопаснее. Его Высочество может превратиться в кого угодно, но с условием, что ты не бросишься на него с когтями.

– Не брошусь, клятву даю! – тряхнув гривой огненных волос, воскликнула Вила. – Я всю жизнь мечтала познакомиться с принцем!

И Дольф из огра превратился в мальчика.

– Принц Дольф, сын короля Дора! – торжественно, как на приеме, объявил скелет, – Ваше Высочество, это Вилда, она же Вила, колдунья, владелица здешних мест.

– Рад с тобой познакомиться, Вила… – с неким сомнением проговорил Дольф и протянул колдунье руку.

Презрев этот официальный жест, рыжеволосая колдунья приблизилась к мальчику и обняла его. Тело ее оказалось удивительно мягким.

Принц от удивления открыл рот и тут же Вила прижалась губами к его губам. Поцелуй оказался таким страстным и долгим, что принц чуть не задохнулся.

– Тебе понравилось, правда? – чуть отстранившись, прошептала она. – Но погоди, на брачном ложе нас ждет еще столько утех.

У Дольфа снова возник повод, и немалый, открыть рот. Что же это такое она сказала?

– Боюсь, здесь какое-то недоразумение, – счел своим долгом вмешаться скелет Косто. – Дольф еще совсем…

– Не думает о браке? – спросила колдунья. – Ну ничего, это поправимо. Сейчас я сброшу одежду…

Дольф хотел что-то сказать, но не успел – листва с шелестом опала с ее тела. Обнаженная, пышнотелая нимфа предстала перед ним.

– О, разве мое тело недостойно того, чтобы им владел сам принц? – прошептала нимфа. – Я теперь настоящая. И ты тоже поскорее сбрось этот глупый мальчишеский облик и обними меня. Уверяю, ты не пожалеешь…

– Но… – снова попытался объяснить Дольф.

– Какой же ты робкий. Сейчас я покажу тебе, как это делается. Все очень просто…

Нимфа снова обняла принца и повалила на землю.

– Спасите! – заорал Дольф.

– Эй, погоди! – поспешил на выручку скелет. – Это настоящий облик принца! Ему рано жениться!

Ему всего девять лет!

– Сколько? – словно не поверив своим ушам, спросила колдунья, уже приготовившаяся нанести Дольфу второй страстный поцелуй.

– Девять, – подтвердил принц.

– Так ты еще ребе-е-нок? – вопросительно протянула Вила. – Мы, вилы, детей любим, но в несколько ином смысле. Поднимайся, мальчик, и ступай перекуси чего-нибудь. Детям для роста надо вовремя питаться.

– А…

– О, да ты совсем раздетый! – воздела брови нимфа, будто раньше не видела, что принц совершенно голый. – Немедленно оденься, а то простудишься! А от простуды можно умереть!

Вила взмахнула руками – и Дольф оказался в одеянии из зеленой листвы.

– От имени королевской семьи благодарю тебя, Вила, за помощь принцу, – важно произнес скелет. – А теперь по дворцовому распорядку настало время приема пищи. Нет ли у тебя какой-нибудь еды?

– Найдется, – сказала колдунья, и в руке у нее очутился толстый пучок зеленого салата. – Салат полезен для здоровья, – наставительно произнесла нимфа. – Съешь его, мальчик, а потом не забудь почистить зубы и тщательно умой лицо, обращая особое внимание на уши…

Принц слушал, слушал и вдруг пожалел, что он не взрослый мужчина. Им позволено обниматься, а это куда интереснее, чем есть салат. И нимфа, минуту назад такая прекрасная и загадочная, стала вдруг занудной, как королева Айрин.

Но после еды стало гораздо интереснее. Вила превратилась в прекрасную крупную лошадь и повезла Дольфа и Косто на вершину холма, к своему древесному жилищу. Вила Вилда жила в стволе древней корабельной сосны, крону которой раскачивали ветры, слетавшиеся сюда со всех ксанфских морей. Колдунья предложила путешественникам провести здесь ночь, и они согласились. Под защитой вилы можно было спать спокойно.

***

Утром Дольф подкрепился сваренной специально для него сладкой кашей, после чего Вила вновь превратилась в лошадь и повезла путешественников к реке, где накануне принц оставил свой походный мешок.

Дольфу повезло: гарпии, очевидно, не заинтересовались валяющимся вблизи воды предметом. Превратившись в птицу, принц перелетел на противоположный берег, подхватил клювом мешок и вернулся.

Тут он оделся, и лошадь вновь повезла их, сначала на холм, а потом и дальше, на восток.

Они ехали весь день и достигли берега моря, только когда стемнело.

– Я бы хотела остаться с вами, но боюсь надолго покидать свое дерево, – сказала Вила в облике лошади. – Со временем ты станешь великолепным парнем, Дольф. И вот тогда…

– Тогда мы снова сможем встретиться? – угадал Дольф мысль колдуньи. – Да, конечно.

Дольф понял, что солгал. Он и не думал встречаться с Вилой, и вообще все эти поцелуйчики его не интересуют, ну нисколечки.

Лошадь превратилась в ястреба и улетела на запад.

– Смотри, Косто, она так легко превратилась в птицу, как я, но меня все признают волшебником, а о ней никто и не знает, – глядя вслед ястребу, произнес Дольф. – К тому же она владеет разными видами магии. А я думал, что у каждого существа может быть только один магический талант.

– Но она ведь не какое-то определенное существо, – принялся объяснять скелет, – она – в и л а, создание магическое, способное быть кем и чем угодно; если пожелает, то, на какое-то время, и человеком. Она, как и я, может меняться бесконечно. Но если я играю лишь своими костями, то она – всей своей природой. Виле ее умение превращаться просто необходимо, чтобы защитить свое дерево. Потому что если дерево погибнет, то вместе с ним погибнет и она.