Михаил Зайцев - Железная жаба

– Желаете инъекцию успокоительного? – поинтересовался приятный такой женский голос. Этакий мягко-настойчивый голосок опытной медсестры со стажем.

– На фиг! – отвечаю грубо.

– Вы взволнованы.

– Это пройдет. Ерунда.

Примерно минуту в ушах тишина, а в груди, стыдно признаться, уже не стук-стук-стук, а та-та-та, пулеметная очередь. И воображаемые мурашки, сволочи, шевелятся уже в волосах.

– Извините, но ваше психическое состояние продолжает ухудшаться, – с сострадательной интонацией сообщает голосок сестры милосердия.

– Приказываю сменить тембр и стиль речевых сообщений, – огрызаюсь я, закрывая глаза. Наблюдать за танцем цифирей на прозрачке забрала нет больше сил. Страшно, блин...

– Уточните приказ, – просит среднего рода голос, лишенный всяческих живых интонаций. Такими голосами в земном кино 70-х разговаривали ЭВМ.

– Желаю «зеркало»! – уточняю и слышу в ответ себя, любимого, то бишь свой собственный родной баритон, и далее как будто общаюсь вслух с пресловутым «внутренним голосом».

– Жаба, блин! Тебя колбасит, в натуре! Давай укольчик, а? Фигли б тебе не ширнуться-то, а? Больно не будет, отвечаю.

– На фиг, – упорствую я.

– Дурак, чего ты стремаешься, а? Действие антистрессовой инъекции закончится сразу же, как встанешь на ноги!

– Серьезно?

– Ну!

– А ломки после не будет?

– Ни фига! Отвечаю.

– Тогда давай ширяй.

Кольнуло в запястье и... реально полегчало! Открываю глаза, смотрю на свистопляску цифирей – и все мне по фигу!

– Спасибо, скафандр!

– Кушайте на здоровье.

Приземлился я... то есть припланетился здоровски! Будучи под кайфом, я воспринимал припланечивание, как клевый суператтракцион. Обалденный, доложу я вам, аттракциончик: ряд цифирей на забрале шлема стремительно укорачивается, все и вся завибрировало и – трах! – тибидох! – тибидох! – тах! – тах! – метеорит с капсулой внутри врезается в твердь (трах!), раскалывается, будто орех (тибидох!), осколки разлетаются (тибидох!), субстанция внутри капсулы становится вязкой, точно смола, а сама капсула (тах!) отскакивает от поверхности, словно мячик. И меня болтануло в вязкой среде, и (тах!) капсула-мячик упала на осколки метеорита и распалась на тысячи гранул, а я остался барахтаться в распухшей, пузырящейся массе. Масса надо мной, пузырясь, испаряется гораздо быстрее, чем подо мной. Но вот я уже лежу на камнях. Лежать на них неудобно, черт побери, и я встаю. Осматриваюсь.

Равнина. Совершенно плоская. От горизонта до горизонта тут и там по плоскости щедро разбросаны камни. Маленькие, мне по щиколотку, побольше, мне по колено, валуны, мне по грудь, глыбы, с меня ростом и выше. Над головой низкие тучи, такие же бугристые, как и прыщавая от камней твердь под ногами. На прозрачку забрала проецируется длиннющая формула и ниже пояснение для идиотов: «АТМОСФЕРА ЯДОВИТА». Ясен перец, человек разок вдохнет здешней атмосферы и окочурится, а для местной фауны, понятное дело, тутошний воздух сладок и приятен. И средь камней разной величины местным тварям обалденно удобно прятаться... М-да... как-то мне, черт побери, неуютно тут, стремно как-то...

Чертыхаюсь мысленно и понимаю, что скафандр сказал чистую правду – действие успокоительной химии прошло без тени следа, едва я поднялся на ноги.

На прозрачной поверхности забрала появились и исчезли малосимпатичные сведения о давлении, влажности, температуре и прочем за... Блин! Подумалось: «за бортом». Увы, нету никакого «борта». Есть только скафандр – вторая кожа. Чертовски тонкая, как сейчас кажется, кожа...

– Жаба, ты опять мандражируешь, – сообщил скафандр моим голосом. Причем с отчетливо издевательской интонацией.

– Любой человек на моем месте...

– Ни фига! – перебил меня наглый скафандр. – Профессионал космонавтики на твоем месте остался бы спокойным, как трактор. Опыт – залог успеха, а ты впервые десантировался, к тому же тайно и вдобавок на планетку в самом-пресамом галактическом захолустье. Когда я сканировал твои мозги, я...

– Кто тебе разрешил?!. – возмутился я до такой степени, что позабыл, правда, где нахожусь и с кем разговариваю. Я крепко сжал кулаки, и только тут до меня дошло, что бить по морде некого, черт побери!..

– Придурок, кто «зеркало» заказывал, а?!. Ты сам и заказывал! И как бы я сумел отобразить в диалогах твою личность без сканирования твоих мозгов, а? Как?.. Кончай беситься, Жаба. Я – вещь разовая, попользуешься мной, и я распадусь на молекулы. Не бойся, никто твоей психической подноготной не узнает... Ну что, успокоился, идиот? Угомонился, дурик?

– Слышь, ты, это... Ты полегче! Полегче давай в выражениях.

– Кретин, я ж в режиме «зеркала»! Я вообще-то бездушный агрегат, но в этом режиме обязан заимствовать твои выражения и имитировать эмоции. Впрочем, ты можешь и отменить «зеркало», имеешь полное право... Не хочешь? О’кей, остаюсь в заданном режиме. Успокоился?

– Допустим.

– Врешь! Ты продолжаешь нервничать, что очень и очень фигово, поверь, сказывается на твоем организме. Сканирование показало, что ты боишься наркотиков и оттого побаиваешься в принципе всякой психотропной фармакологии. Посему инъекций больше не предлагаю. Предлагаю тебе поиграть.

– Чего?.. – Я прибалдел малость. Этого еще не хватало до кучи! Он чего? Сбрендил? Микросхемы в шлеме, что ли, перегорели? Скафандр сошел с ума, да?

– Нет. Со мной все о’кей.

– Черт! Ты чего? Еще и мысли мои читаешь?

– Иногда. Когда получается. Когда ты мыслишь отчетливо вербально. Слышь-ка, мыслитель, я предлагаю тебе обмануть собственное подсознание, для чего представить, будто бы ты одет в костюмчик для виртуальных игрищ и вокруг сплошь искусственная реальность, понял? Ты же профессиональный игрок, Жаба! Так и давай! Выполняй, черт побери, миссию играючи!

– Ха! Интересная идея.

– А то! Вот ты уже малость и успокоился, в натуре.

– Правда?

– Твою мать! Я не умею обманывать, ты понял?

– Яволь!.. Значится, так... Хорош, значит, стоять столбом и трепаться с самим со... То есть с самим тобо... ой, блин! Тьфу! Не важно! Просто хорош стоять и базарить. Приказываю врубить маркер направления! – В центре забрала мигом возник полупрозрачный голубой кружок, а сбоку-слева появилась красная точка, и я развернулся всем телом так, чтобы точка попала в кружок. Она попала, и кружок стал бледно-бледно-розовым, еле-еле заметным. Теперь следует перемещаться, удерживая красный маркер внутри розовой окружности.

Перемещаюсь. В смысле, делаю первый шаг... Блин! Споткнулся! Первый шаг получился как тот хрестоматийный первый блин.

– Але, скафандр! Ну-ка, отрегулируй мою персональную гравитацию таким макаром, чтоб я мог перемещаться гигантскими прыжками. Чтобы смог перепрыгивать с одного большого валуна на другой.

Распорядился и сразу почувствовал, как в теле этакая приятная гибкость образовалась. Оттолкнулся левой, взмыл и полетел, полетел, полетел. Словно снаряд по пологой траектории. Летел красиво, да пролетел над валуном, выбранным в качестве места посадки. Второй прыжок оказался более удачным – повезло угадать силу толчка, и, воспарив в высь, я опустился на краешек маковки пологого валуна. Я бы не удержался на краешке, если б сразу не оттолкнулся. Хорошо, что, опускаясь, сообразил присмотреть следующую цель – маковку, и, только коснулся подошвой твердого, моментально спружинил коленкой, немедленно отправил себя к следующей каменной цели. И промахнулся, черт побери! Недолет...

Прыгать относительно точно с валуна на валун я наловчился примерно за полчаса. Все равно, ясен перец, случалось промахиваться, однако получалось и десять, и больше раз кряду совершать отменно прицельные мегапрыжки. Природа разбрасывала валуны абы куда, иногда красная точка маркера вырывалась за пределы окружности, а я поминал черта в сердцах, но чертыхался беззлобно, по-спортивному.

Спустя приблизительно стандартчас головокружительного галопа на меня напала здешняя сороконожка – тварь ползуче-прыгучая, длиной как минимум пару метров и весом не менее полста кэ-гэ. Она бы стопроцентно меня поймала, если бы не скафандр.

– Атас! – заорал скафандр, едва я оттолкнулся двумя ногами от очередного валуна, намереваясь совершить рекордно долгий перелет. – Внизу!!

Опускаю глаза, взлетая... Мама дорогая! Камни оживают!.. Ясен пень, вовсе это были не камни, то была чертова сороконожка. Тело у нее – будто бусы из булыжников, и, пока она лежит среди камушков неподвижно, да еще и зигзагом изогнувшись, фиг ее заметишь. Засечь тварь можно, лишь когда она на ножки вскакивает. Ножки у нее длинные-предлинные, с коленками назад, типа как у зеленых кузнечиков.

Короче, я взлетаю, она подскакивает и жвалами ЩЕЛК! Промолчи скафандр, я бы фиг ноги успел подогнуть. Жвалы у нее – два серпа, вылезают из камнеобразной башки сантиметров на пятьдесят, честное слово!

«Ядрены пассатижи, как же грамотно тварюга гнусная меня атаковала, – подумал я, поеживаясь. – На кого, вот бы знать, охотится эта прыгучая сволочь в повседневной жизни?..»