Джон Де Ченси - Невеста замка

Макс умолк, глядя в ночь. Потом повернулся с совершенно ошарашенным видом. Джереми усмехнулся и поднял руки.

— Вот вам и ответ. Однако важнее другое — что случилось с вами в этом варианте развития земной истории.

Макс нахмурился:

— Со мной?

— Ну да, с вами. На этой другой Земле и ваша жизнь протекает чуть-чуть по-другому. Или, может, в значительной степени по-другому. Или… Ладно, не стану темнить. Я уже бывал в этом мире. Кое-что расследовал. Думаю, могу кое-что вам предложить.

— Правда?

— Да.

Хохстадер встал, прошагал к вешалке в углу и надел бело-голубую спортивную куртку.

— Как насчет небольшой ночной прогулки? — ухмыляясь, спросил он.

В это позднее время на улицах было мало машин, и такси неслось практически без задержек. Водитель попался молчаливый и, похоже, не прислушивался к странной беседе пассажиров на заднем сиденье.

— Объясни мне еще раз, — умоляюще попросил Макс. — Этот «портал»… совсем другой?

— Другой мир, если быть точным, — поправил его Хохстадер. Мелькающие за окнами огни то и дело освещали его мальчишеское лицо, с которого не сходила озорная усмешка. — Во многих отношениях он не слишком отличается от того, с которого мы начинали. Но что касается вашей ситуации… Здесь дело обстоит иначе.

Макс откинулся на сиденье, голова у него кружилась. Он вглядывался в тени за окном, и ему чудились в них ожившие ночные кошмары.

— Не понимаю…

— Это же так просто, — удивился Джереми. — У меня к вам вот какая просьба. Попробуйте сформулировать свою главную проблему в словах так двадцати пяти или даже меньше.

Мысли Макса вернулись к бесконечным часам психотерапии, копания в себе, тщетным поискам того, где коренились его проблемы.

— Это нетрудно. Я неудачник. Сколько ни рыпался — так и торчу в своей жалкой норе.

— Ну да, я так и думал, — кивнул Джереми. — Сочувствую. Моя жизнь складывалась точно так же и, наверно, пришла бы к тому же, если бы я не наткнулся на замок. Это замечательное место, но у него есть один недостаток.

— Какой?

— Это не Земля. Его нельзя воспринимать как свой дом. Поначалу мною завладела идея найти другую Землю, где дела идут лучше по сравнению с той, на которой я родился. Ну, я перенастроил земной портал, совсем немного. Вроде бы никакой разницы, так мне казалось, пока я не услышал выпуск новостей. Здесь другой президент — тот, который в нашем мире занимает должность вице-президента. Это произошло потому, что прежнего президента хватил инфаркт. И еще я понял вот что: в одних мирах люди живут лучше, в других хуже.

— Ну и что? — спросил Макс.

— А то, что было и еще одно важное наблюдение. Большинство людей — независимо от того, в каком мире живут, — не довольны своей жизнью. Как бы она ни складывалась, им всегда хочется чего-то другого, вечно кажется, что трава зеленее с другой стороны дороги.

— Забора.

— Забора, все одно. Как бы то ни было…

Макс обхватил парня за костлявые плечи.

— Послушай! Ко мне-то какое все это имеет отношение? Вот что я хочу понять!

Джереми возмущенно скинул его руки.

— Уймитесь! Я как раз подхожу к этому.

— Ну так давай!

— Послушайте меня! Есть какой-то очевидный способ сделать вашу жизнь лучше?

— Не знаю, — ответил Макс. — Тебе не кажется, что, знай я ответ на этот вопрос, я бы уже давно так и сделал?

— А я знаю ответ. Это — успех! Ничто не подхлестывает так, как успех. Неужели это не очевидно?

— Нет. Один из симптомов моей «болезни» — полное отсутствие успеха.

— Вот черт, как вам объяснить? — Хохстадер поерзал на сиденье. — Мое лечение… ну… радикально. Если клиент не удовлетворен своей жизнью, я даю ему новую. Забудьте всю эту чушь о наследственности, задержке в развитии и прочем. Начните жизнь сызнова, с чистого листа. Вы хронический неудачник, так я понимаю? И каждое новое поражение лишь усиливает ваше ощущение собственного ничтожества, которое, в свою очередь, заставляет проигрывать бой снова и снова. Так возникает, что называется, порочный круг.

— Ладно, мне ясна твоя мысль, и в ней есть доля истины, но… — Макс замолчал, задумавшись. Ему уже не впервой было слышать подобные рассуждения. — Но как этот альтернативный мир поможет мне разорвать порочный круг?

— Очень просто. Начав все сызнова, с базового состояния успеха, мы повернем вспять весь невротический процесс. Видите, я кое-что смыслю в психологии. Прочел пару книжек. — Джереми пренебрежительно махнул рукой. — Пошлите к чертям основание своего невроза. У меня такое впечатление, что психотерапия недооценивает влияние фактора случайности на характер развития болезни пациента. Фактора удачи, если хотите. Мы все отданы на милость случайных сил. Вселенная очень хитро устроена, Макс. И если вам не нравится, как идут дела в одном мире, просто ускользните в другой, новый, «с иголочки» как говорится.

— Но как… — Макс покачал головой.

— Не пытайтесь осмыслить все сразу. Это все, что я пока могу вам объяснить, но показать — другое дело. Воспринимайте происходящее как данность. Придет время, и вы все поймете. — Перегнувшись к таксисту, Джереми добавил: — На следующем перекрестке сверните вправо.

— Просто не знаю. — Макс все качал головой. — Все это так сложно.

— Кто же спорит? Один замок чего стоит. Но еще раз говорю — постарайтесь просто воспринимать все как есть.

— Все как есть?

— Ну да. Не докапывайтесь до корней. Плывите по течению. В конце концов в голове у вас что-то щелкнет, и все встанет на свои места. Со мной, по крайней мере, всегда так и происходит.

«Плыть по течению? — подумал Макс. — А какой, собственно, у него выбор?» Временно отказавшись от попыток разобраться во всем происходящем, он вздохнул.

— Как скажете, доктор. — Он посмотрел в окно, помолчал. — Ты ведь не доктор, правда? У тебя нет никакого звания.

— Ну, по правде говоря, в реальном мире нет, — не стал отпираться Джереми. — Средняя школа, вот и все. Однако Осмирик… такой, знаете ли, книжник там, у нас в замке, даровал мне это почетное звание. И вручил самый настоящий диплом. Говорит, я заслуживаю его.

— Господи…

— Да не волнуйтесь вы так.

— Со мной все хорошо, — сказал Макс. — И дальше тоже будет хорошо. Я чувствую себя прекрасно. Вот только если бы еще удалось вспомнить мою мантру…

— Мы уже веселимся, да?

Джин фыркнул, забрызгав пивом стол. И расхохотался, давясь и булькая.

— Только Снеголап может задать такой вопрос со всей серьезностью, — заметил Фил Кауфман, промокая бумажной салфеткой забрызганный пивом рукав.

— Нет, ну я серьезно, — не сдавался Снеголап. — Это ведь вечеринка, правильно? И мы должны веселиться, так я понимаю, что бы это слово ни означало. А поскольку я не очень хорошо разбираюсь в ваших человеческих делах, то просто спросил…

— Понятно, понятно. — Джин наконец успокоился. — И ответ таков… Нет, мы, черт побери, пока еще не начали веселиться, но погоди, начнем и еще как!

— Смотри, какие хорошенькие девушки, — заметил Кауфман.

Все собравшиеся мужчины с восхищением следили за движениями танцовщиц. Все девушки были едва одеты, все хороши собой — и все недоступны, поскольку их защищали невидимые магические экраны. Мужчины, в общем-то, и не пытались приблизиться к ним; просто один случайно подошел слишком близко и получил несильный удар.

Столы были установлены рядом с порталом, ведущим в этот мир; мир, похожий на парк и почти не отличимый от множества других подобных: всегда ясное голубое небо, умеренный климат и никаких опасностей. Между могучими деревьями — которые походили на дубы, хотя таковыми не являлись, — все заросло травой.

Джин скучал. Он глотнул еще пива. Пиво хорошее, можно даже сказать великолепное, но все равно скучно.

— В чем проблема, дружище? — спросил Снеголап, почесывая заросший густой белой шерстью живот.

— Черт, да никаких проблем.

— Объясни мне еще раз, что это такое — свадьба.

— Снеголап, это чисто человеческое понятие, некоторым образом имеющее отношение к спариванию. Ты не поймешь.

— Почему? Я понимаю, что такое спаривание. Но, насколько мне известно, вы с Линдой уже спаривались. Тогда зачем…

— Снеголап, умоляю тебя.

Фил Кауфман и еще несколько рядом сидящих мужчин загоготали.

— А? Что я такого сказал?

— Ничего. Ты прав, я не отказываюсь. Просто теперь мы хотим отметить это событие… м-м-м… определенным ритуалом. Отпраздновать.

— А-а… — Снеголап покачал белой медвежьей головой. В желтых «кошачьих» глазах возникло непривычно задумчивое выражение. — Кажется, я понимаю. — Он еще подумал и опять покачал головой. — Нет, не понимаю.

— Не забивай себе голову, — похлопал его по плечу Джин. — Я, человек, и то не до конца понимаю. Это просто традиция.