Терри Пратчетт - Опочтарение

— Э… «Механизмы башен „Великого Пути“ смазывались кровью, кровью лояльных добровольцев, которые своими жизнями платили за преступную глупость Совета Директоров…»

Снова поднялся шум. Мокрист заметил, как взгляд лорда Витинари, пересек комнату. Он не успел спрятаться. Взгляд Патриция прошел прямо сквозь него, устремляясь кто знает, куда. Бровь вопросительно приподнялась. Мокрист огляделся, высматривая Позолота.

Его не было.

В омнископе нос мистера Коллабоуна блестел, как бекон. Он боролся с собой, ронял страницы, чувствовал себя не в своей тарелке, но продолжал читать с мрачным упорством человека, который мог потратить целый день, глядя на устрицу.

— …не более чем попытка очернить наши добрые имена перед лицом целого города! — протестовал Спрятли.

— «…не беспокоясь о страшной цене. Что мы можем сказать о людях, послуживших причиной всего этого, сидящих в комфорте вокруг своего стола и убивающих нас при помощи бездушных цифр? Эти…»

— Я засужу Университет! Я засужу Университет! — кричал Зеленомяс.

Он схватил стул и швырнул его в омнископ. Не долетев до стекла, стул превратился в маленькую стайку голубей, немедленно впавших в панику и взмывших под потолок.

— О, пожалуйста, подайте в суд на Университет! — взревел Чудакулли, — у нас полный пруд бывших людей, пытавшихся засудить Университет…

— Тишина, — сказал Витинари.

Слово прозвучало не очень громко, но произвело эффект наподобие капли чернил, упавшей в стакан с чистой водой. Слово как будто выпустило завитки и усики, которые протянулись повсюду. Оно задушило шум.

Конечно, всегда найдется кто-нибудь, кто не обратит на происходящее внимания.

— И более того, — продолжал Спрятли, в своем маленьком мирке праведного возмущения не заметивший наступившей тишины, — совершенно ясно, что…

— Мне нужна тишина, — объявил Витинари.

Спрятли замолк на полуслове, огляделся и сник. Воцарилась тишина.

— Очень хорошо, — тихо сказал Витинари.

Он кивнул командору Ваймсу из Стражи, который прошептал что-то своему человеку, тот кивнул и сквозь толпу направился к двери.

Витинари повернулся к Чудакулли.

— Аркканцлер, я буду вам очень признателен, если вы велите своему студенту продолжать, пожалуйста, — сказал он тем же спокойным тоном.

— Разумеется! Продолжайте, Профессор Коллабоун. Как вам будет удобнее.

— Э, э, э… тут говорится: «Эти люди получили контроль над „Путем“ с помощью уловки известной как „двойной рычаг“, используя деньги, доверенные им ничего не подозревающими клиентами, для того чтобы…»

— Прекратите читать! — закричал Зеленомяс, — это просто смешно! Тут клевета на клевете!

— Кажется, я требовал тишины, мистер Зеленомяс, — напомнил Витинари.

Зеленомяс затих.

— Хорошо. Спасибо, — сказал Витинари, — это, конечно, серьезные обвинения. Растрата? Убийство? Я уверен, что мистер… извините, Профессор Коллабоун, заслуживающий всяческого доверия… — в омнископе Отдаленс Коллабоун, свежеиспеченный Профессор Университета, отчаянно закивал — …всего лишь читает доставленное сообщение, так что, похоже, обвинения исходят изнутри вашей собственной компании. Серьезные обвинения, мистер Зеленомяс. Сделанные перед лицом всех этих людей. Вы что думаете, я должен отнестись к ним, словно к какой-то шутке? Весь город смотрит на нас, мистер Зеленомяс. О, мистеру Спрятли, кажется, плохо.

— Здесь не место для… — начал Зеленомяс, снова ощутивший, как под ним трещит лед.

— Здесь идеальное место, — возразил Витинари, — публичное. В данных обстоятельствах, учитывая природу обвинений, каждый потребует, я уверен, чтобы я вник в их суть как можно скорее, хотя бы для того, чтобы доказать их абсолютную беспочвенность.

Он огляделся. Раздался хор одобрительных возгласов. Даже сливки общества обожают шоу.

— Что вы сказали, мистер Зеленомяс? — переспросил Витинари.

Зеленомяс не сказал ничего. Трещины змеились, лед трескался повсюду.

— Очень хорошо, — сказал Витинари. Он повернулся к стоящему рядом с ним человеку, — Командор Ваймс, будь так любезны, направьте своих людей в офисы компаний «Великий Путь», Партнерство «Анк-Сто», Холдинг Равнин Сто, «Анк Фьючерз» и, в особенности, в здания Торгово-Кредитного Банка Анк-Морпорка. Проинформируйте менеджера, мистера Сырборо, что банк закрывается на аудит, и что я желаю видеть его у себя в офисе как можно скорее. Любой человек в любом из офисов банка, кто тронет хотя бы один листок бумаги до прибытия моих клерков, будет арестован и обвинен в соучастии в нарушении или нарушениях, которые вероятно будут обнаружены впоследствии. Пока выполняются мои приказы, никто из имеющих отношение к «Великому Пути» и никто из его сотрудников не должны покидать эту комнату.

— Вы не имеете права! — слабо запротестовал Зеленомяс, но его пыл уже угас. Мистер Спрятли сел прямо на пол, обхватив голову руками.

— Не имею? — удивился Витинари, — я же тиран. Тираны всегда так поступают.

— Что происходит? Кто я? Где я? — стонал Спрятли, который, похоже, решил заняться упражнениями на полу.

— Нет доказательств! Это все ложь волшебников! Кого-то из них подкупили! — умолял Зеленомяс. Теперь не просто лед трескался. Он обнаружил себя на льдине, в компании огромного голодного моржа.

— Мистер Зеленомяс, — прервал его лорд Витинари, — еще одно слово без моего разрешения, и вы отправитесь в тюрьму. Надеюсь, это ясно?

— По какому обвинению? — спросил Зеленомяс, внезапно обнаруживший где-то внутри себя последние резервы высокомерия.

— Его и не потребуется! — черный плащ взметнулся как водоворот тьмы, когда Витинари резко повернулся к омнископу, в котором Отдаленс Коллабоун внезапно почувствовал, что тысячи миль, — это недостаточно далеко, — продолжайте, профессор. Больше вас не будут перебивать.

Мокрист украдкой разглядывал присутствующих, пока Коллабоун, запинаясь и путаясь в словах, читал сообщение. Оно состояло скорее из общих слов, чем из конкретики, но были в нем кое-какие даты, имена, а также громогласные обвинения. Во всем этом не было ничего нового, ничего действительно, нового, но старые факты были ловко упакованы в красивые слова и к тому же доставлены мертвецами.

«Мы, те, кто умирал на темных башнях, требуем от вас…»

Он должен был бы устыдиться.

Одно дело, говорить от имени богов; жрецы постоянно так поступают. Но это, это зашло слишком далеко. Нужно быть настоящим ублюдком, чтобы придумать такое.

Он немного расслабился. Конечно, обычный честный гражданин никогда не пал бы столь низко, но он не получил бы эту работу, будь он обычным честным гражданином. Иногда для решения проблемы нужен простой честный молоток. А иногда — хитро закрученный штопор.

При некотором везении, он и сам мог бы поверить в это, если постараться.

Под вечер выпал снег, и ели вокруг башни 181 были укрыты его покрывалом, блестевшим под резким ярким светом зимних звезд.

Этой ночью в башне собрались все — Дедуля, Роджер, Большой Стив «ох!», Хрипун Половинс123, гном, которому приходилось подкладывать на сиденье подушку, чтобы дотянуться до клавиш, и Принцесса.

Пока они передавали сообщение, раздалось несколько приглушенных восклицаний. Теперь настала тишина, нарушаемая только свистом ветра. Принцесса могла разглядеть их дыхание как облачка пара в морозном воздухе. Дедуля задумчиво барабанил пальцами по стене.

Наконец, Хрипун спросил:

— Это что, на самом деле было?

Облачка дыхания стали более плотными. Люди постепенно приходили в себя, возвращаясь в реальный мир.

— Ты видел, какие приказы мы получили, — сказал, наконец, Дедуля, задумчиво глядя в темноту леса, — ничего не менять. Немедленно переслать. Так они сказали. Ну, вот мы и переслали его. Чертовски хорошо переслали!

— От кого оно было? — спросил Стив-«ох!»

— Не важно, — ответил Дедуля, — сообщение приходит, сообщение уходит, сообщение в движении.

— Ага, но неужели оно и вправду от… — начал Стив-«ох!»

— Черт возьми, Стив-«ох!», ты, похоже, не понимаешь, когда лучше заткнуться? — рассердился Роджер.

— Ну, просто я слыхал про Башню 93, на которой операторы погибли и она сама по себе отправила сигнал о помощи, — пробормотал Стив-«ох!».

Он ловко управлялся с клавишами, но неспособность вовремя замолчать была только одним из его многочисленных недостатков. В башне такое могло стоить тебе жизни.

— «Мертвецкий Рычаг», — объяснил Дедуля, — тебе следовало бы знать об этом. Если при вставленном в панель личном ключе оператора 10 минут нет никакой активности, барабан сам выбирает нужную ленту, опускается противовес и башня автоматически передает сигнал бедствия.